Наша страна в это время вообще вознеслась на вершину международной политики. С ней старались дружить, заискивали. Датский король Канут Великий развернул широкие завоевания, и изгнанные им английские принцы Эдвин и Эдвард прибыли не куда-нибудь, а в Киев. На Руси очутился и побежденный Канутом норвежский король Олаф. При дворе Ярослава гостил его сын Магнус, потом при русской поддержке вернул престол. В Венгрии немцы посадили на престол своего ставленника Петра, королевичи Андрей и Левента бежали к Ярославу Мудрому. А в 1046 г. мадьярская знать свергла Петра, прислала делегатов звать на трон Андрея. Он покидал Киев не один, с ним уезжала молодая супруга, дочь Ярослава Анастасия — королева Венгрии.

В очередных норвежских смутах на Русь попал принц Гаральд Смелый. Служил великому князю и влюбился в его дочь Елизавету. Но нищий эмигрант был для нее совсем не подходящим женихом, он получил отказ. Гаральд уехал с варяжским отрядом в Византию, воевал, прославился подвигами. Свою любовь принц сохранил, он был талантливым поэтом, слагал песни. До нас дошло 16 из них, и все посвящены Елизавете:

«Мы видели берега Сицилии и, плавая на быстрых кораблях, искали славы… В чем я не искусен? Сражаюсь храбро, сижу на коне твердо, плаваю легко, катаюсь по льду, метко бросаю копье, владею веслом, но русская красавица меня презирает!»

Он вернулся героем, с трофейными богатствами — а когда стало ясно, что он сможет бороться за норвежский трон, «русская красавица» и ее отец все же отнеслись к Гаральду теплее. Елизавета стала королевой Норвегии. Через некоторое время Гаральд погиб, но «русская красавица» (и дочь Ярослава!) во вдовах не засиделась. Ей предложил руку и сердце король Дании, и Елизавета снова стала королевой.

На Византию Ярослав больше не оглядывался, титуловал себя «царем и самодержцем» — греки проглотили, молча признали. Он перестал обращать внимание и на патриархию. Впрочем, с чисто моральной точки зрения заслуживала ли она уважения? На Руси категорически запрещала третьи браки, требовала отлучать священников, заключавших их. Возбраняла браки родственников до шестого колена. А в Константинополе патриархи благословляли полнейшие безобразия Зои и ее мужей. Склирена умерла, но царь и царица продолжали вести супружескую жизнь «втроем», Мономах вместо племянницы ввел в «семью» молоденькую грузинскую княжну. Потом в возрасте 72 года угомонилась в гробнице любвеобильная Зоя. Но патриарх столь же «законно» сочетал Мономаха браком с сестрой императрицы Феодорой…

Великий князь взялся строить свою, Русскую церковь. Он добился поставления Илариона в епископы. Феофепмта не трогал, подождал, пока он отойдет в мир иной, и в 1051 г. созвал епископов, предложил им избрать Илариона митрополитом. Самим, без участия Константинополя. Греки опять вынуждены были смолчать.

А германскому императору Генриху III пришлось кусать локти, что легкомысленно упустил великую княжну Анну и союз с Русью. В Италии он закрепиться не сумел, а Венгрию и Польшу потерял. Венгерский король теперь был зятем Ярослава, успешно бил немцев. Польша тоже стала лучшим другом Руси, о зависимости от Германии король Казимир больше не вспоминал. Ярослав Мудрый установил прекрасные отношения и с Чехией. Там даже открылся русский монастырь св. Прокопа на Сазове. Не просто монастырь, а культурный и дипломатический центр, прочно связанный с Киевом. Но и немцами великий князь не пренебрегал. Император не захотел породниться, зато счастливы были завязать семейные связи графы и князья. Второй женой сына Святослава стала Ода, дочь графа Штаденского[67].

В 1049 г. пожаловало посольство и из Франции. Ее король Генрих I сватал Анну Ярославну. Монарх был невесть какой, но ведь и дочку, обиженную императором, требовалось пристроить. Великий князь согласился. Прибыв в Реймс, Анна поразила всех красотой и грациозностью. Генрих, впервые увидев невесту, не сдержался, кинулся к ней и начал целовать при всех. Девушка не возражала, но после долгого жаркого поцелуя все же сочла нужным уточнить:

«Надеюсь, я не ошиблась? Вы — король?»[68]

Приданое Анны показалось французам сказочными богатствами, ее наряды — немыслимой роскошью. Но саму ее Франция разочаровала. Она писала отцу:

«В какую варварскую страну ты меня послал; здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны».

Действительно, сравнить с Русью было трудновато. Сохранились документы, где красуется аккуратная подпись Анны на латыни, а рядом крест, поставленный мужем, он был неграмотным. Русская княжна любила выезжать на охоты, метко стреляла из лука — все это было в диковинку французам. Их женщины сидели по домам, за пяльцами или пустой болтовней. Анна впервые начала устраивать во Франции светские приемы. А уж таких книг, как на Руси, здесь отродясь не видели. Великолепное Евангелие поместили в Реймсском соборе, на нем стали давать присягу короли. Семь веков спустя, в 1715 г. книгу показали Петру I. Благоговейно пояснили, что это самое древнее Священное Писание, написанное исчезнувшим языком, которого уже никто не знает. Петр пригляделся, засмеялся и начал читать по-славянски. Это было Евангелие Анны Ярославны.

Королева родила четверых детей. А в 1060 г. Генрих I умер, она стала править Францией в качестве регентши при сыне, Филиппе I. Поселилась в замке Санлис, полюбив красоту здешних мест. К блестящей вдове прикипел сердцем самый могущественный из феодалов, граф Рауль де Крепи. Чувство оказалось взаимным. Граф развелся с женой и обвенчался с Анной. Это вызвало скандал, папа Александр II даже отлучил супругов от церкви. Но они на папские резолюции плевать хотели. У них были свои священники, подчинявшиеся им, а не Риму. Анна и Рауль везде появлялись парой и выглядели такими счастливыми, что вся Франция приняла их сторону. В 1074 г. королева второй раз овдовела. Ее сын Филипп I уже был совершеннолетним, но глубоко почитал мать. Они правили вместе, вдвоем подписывали государственные акты. Анна скончалась во Франции в 1077 г.

В Священном Писании сказано:

«Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла; это от Господа и есть дивно в глазах наших».

«И кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит». Это пророчество исполнилось в Самом Христе, исполнилось и в распространении христианства — избранным народом были евреи, ждали прихода Мессии, но не узнали Его, а свет Веры подхватили вчерашние язычники, которых иудеи презирали. Но тексты Писания иногда имеют много значений. То же пророчество исполнилось в отношении Руси. Оплотом Православия являлась блестящая Византия. Русские для нее всегда оставались неполноценными дикарями, жившими где-то за пределами цивилизованного мира. Они и крещение-то приняли грубо, по-варварски, с войной и скандалами. В общем, стали чадами Церкви, но как бы приемышами, неродными и нелюбимыми. Однако Византия стала рушиться, а Русь поднималась в полный рост, величественная, богатая, грозная.

Правда, во времена Ярослава Мудрого похвастаться победой христианства Русь еще не могла. Многие люди по привычке или на всякий случай чествовали старых богов. В Новгороде слуга писал хозяину, напоминал, чтобы не забыть купить вина к празднику Велеса. Это было во втором по величине городе, а что уж говорить про глубинку? В деревнях люди продолжали жить как они привыкли. На солнцеворот катились с горок горящие колеса, перед Рождеством расхаживали толпы ряженых, поминая Коляду, перед постом гуляли Масленицу, жгли чучело зимы-Марены. Сходились на кулачных боях, были искалеченные и убитые. Это никого не останавливало, испокон веков повелось, что так надо[69][70].