дальнейшем американский музыкальный рынок. Гор не стал ничего предпринимать, когда его музыку неправильно оценили и использовали. Ему проще было отказаться от самого крупного музыкального рынка в мире, чем позволить этому рынку диктовать правила. Это было своего рода равнодушным непротивлением человека, который не хотел, чтобы ему мешали спокойно работать.

Внутри группы с самого ее начала действовало правило: Гор исполняет песни, которые в его исполнении звучат более выигрышно. Как правило, это были очень спокойные, меланхоличные, нежные композиции. До Black Celebration в каждом альбоме таких песен было не больше двух. Когда записывали пятую пластинку, оказалось, что целых четыре песни больше подходят для вокала Мартина. И все они, по мнению команды, были достойны того, чтобы войти в новый альбом. Трек A Question Of Lust вообще стал первым синглом в исполнении Гора. «Это была целая история, – вспоминал Миллер реакцию Гаана. – Впрочем, оно и понятно: если группа, в которой ты – вокалист, выпускает сингл, в котором тебя даже не слышно, немудрено почувствовать себя не в своей тарелке».

В отрывках телепередач можно увидеть Гаана, который мужественно пританцовывает под эту песню, в то время как Гор исполняет ее в лучших традициях шестидесятых: строгий взгляд, устремленный в камеру, минимум движений, до невозможности серьезное лицо и опущенные веки, когда нужно взять высокую ноту. Песня A Question Of Lust не помогла Гору выйти из тени Гаана. Но теперь он предстал в совершенно ином свете. В его собственном свете. Символичны с этой точки зрения первые кадры видеоролика к песне, в которых Гор избавляется от одежды.

Классический ритм песни в стиле Фила Спектора открыл для Depeche Mode новые нюансы звучания. Раньше синти-поп-баллады звучали холодно и как-то отрешенно. Но простая мелодия, созданная Гором, сделала эту песню похожей на сингл. И в Германии это сработало: A Question Of Lust ворвалась в топ-десять, в очередной раз упрочив имидж группы, уникально сочетающей в своем творчестве мрачность и теплоту. В Англии сингл добрался только до 28-й позиции, а в музыкальных журналах, как всегда, стали появляться статьи – от плохих до циничных. Годом позже Гор прокомментировал в Record Mirror ситуацию, которая сложилась сразу же после выхода A Question Of Lust, а также вообще сам процесс создания синглов в духе часто цитируемого закона поп-музыки, гласящего: «Дело не в песне, а в певце». «Люди просто не понимают, как сложно написать хотя бы один сингл, – говорил он. – Возьмем, например, Джорджа Майкла. Громкое имя. Но стала бы песня Careless Whisper хитом, будь она исполнена каким-нибудь неизвестным итальянцем? Или она показалась бы нудной? Это Джордж Майкл сделал из нее хит. Когда мы выпустили A Question Of Lust, она всем показалась бесцветной. А ведь это была замечательная баллада».

Точнее всего атмосферу песен Black Celebration передает композиция Fly On The Windscreen, рисующая картину медленного умирания мух на лобовом стекле автомобиля. Песня, которая однажды уже стала оборотом неудачной стороны А, определенно была одним из основных символов тогдашней лирики Гора: «Death is everywhere / There are flies on the windscreen / For a start / Reminding us / We could be torn apart / Tonight». Как единственно возможный ответ на этот вездесущий недуг рождается человеческое стремление найти утешение. Только теперь уже не скука объясняет необходимость страсти и желаний. А осознание неизбежности смерти. В этом альбоме Гор еще ближе, чем в Some Great Reward, подошел к темам, которые волновали его больше всего. Сталкивая человеческую жизнь, полную страстей и желаний, с реальностью, он, как и положено всякому пессимисту, создавал образы в черных тонах.

Картины расставаний, разлук, страданий, мотивы быстротечности времени пронизывали его композиции. Однако мысль о бренности бытия вызывала у Гора не жалость к себе, а желание праздновать жизнь: «Let’s have a black celebration tonight / To celebrate the fact / That we’ve seen the back / Of another black day».

Впрочем, Black Celebration не стал целиком и полностью торжеством мрака. Гор вовсе не закрылся от окружающего мира. Напротив, он очень внимательно наблюдал за близкими отношениями между людьми. Он изучал связи, возникающие между людьми, которые любят друг друга, и любят не где-то в раю, а здесь, на земле, где путь влюбленных редко бывает гладким. Лучший пример такого наблюдения – фортепианная баллада Sometimes, которая, в сущности, есть не что иное, как пессимистическое продолжение Somebody: тот, кто обрел любовь, теперь медленно, но верно разрушает ее. «Эта песня о том, кто постоянно ставит отношения под сомнение и в итоге испытывает лишь усталость и сожаление», – рассказывал Гор журналу № 1.

Затронул Гор в альбоме и социальную проблематику. В песне New Dress Гор выступил с резкой критикой в адрес журналистов, которые скорее будут обсуждать новое платье леди Ди, чем обратят внимание на реальные трагедии, происходящие в мире. Слова, звучащие в припеве этой композиции, и сегодня могут стать лозунгом для тех, кто критически настроен по отношению к СМИ: «You can’t change the world / But you can change the facts / And when you change the facts / You change points of view / If you change points of view / You may change a vote / And when you change a vote / You may change the world».

Гор с недоверием относился к СМИ и презирал многие их приемы. Больше всего его злило то, что он не мог справиться с журналистами в собственных интервью. «Мне кажется, что во время интервью я выгляжу фальшиво, – говорил он сразу же после выхода альбома. – И это только моя вина. Я ничего не могу изменить. Я говорю неправду. Проблема состоит в том, что я никогда не смогу открыться и объяснить смысл собственных песен. Когда я их пишу, они кажутся мне логичными. Я создаю для себя подходящую атмосферу, которая помогает мне абстрагироваться от мягкости современной поп-музыки. Но при этом я точно знаю, что сами мы никогда не сможем стать такими жесткими, какими кажемся в нашем творчестве».

В этом состояло основное противоречие. Гор писал песни, которые слишком жестко и глубоко затрагивали суть вещей. Он отказывался от коллективного творческого процесса и работал только с теми идеями, которые приходили к нему в уединении. Гор знал: как только он окажется в привычном окружении своих коллег по группе, неважно, во время тура или на интервью, он вновь превратится в школьника на экскурсии, который удачнее всех прикалывается. Для него это не было проблемой, а вот у журналистов проблемы