– А… Мм-м! – глотая и пережевывая вдруг ставший вязким воздух, выдавил Андрей Денисович.

– Вам плохо? – напрягся Суворин.

– Ты за все ответишь! – рванув вдруг ставшим тугим воротничок, выдохнул Андрей Денисович.

– Могу и ответить, – выразительно кивнул Суворин. – С вашей женой на пару…

Со скрежетом и стуком проехав по Гарибальди, многострадальный «Опель», провожаемый взглядами немногочисленных прохожих, свернул на улицу Пилюгина. Только здесь напарник Камыша обрел дар речи. Все это время он ехал, наклонившись вперед, глядя куда-то себе под ноги.

– Камыш! – прохрипел он, продолжая держаться двумя руками за грудь. – Что это было?

– Блин, а я знаю?! – взорвался Камыш. – Зачем в это дерьмо влезли? Соскакивать надо было, как вся каша заварилась.

– Я разве вам разрешал говорить? – по-стариковски проскрипел с заднего сиденья Матвей.

– Дед, отпусти нас! – с наивностью провинившегося школьника попросил Камыш. – Скажи, сколько тебе заплатили? Может, больше дадим?

– Тебя Латушкин нанял? – слабым голосом спросил Прут.

Бандиты взяли себя в руки и немного успокоились. Теперь они могли с легкостью понять, что имеют дело не со стариком, а таким же, как и сами, молодым мужчиной. Конечно, это ничего не изменит, однако Матвей хотел, чтобы они побольше находились в неведении, и оставил их вопросы без ответа.

Машина подпрыгнула на бордюре и встала напротив выхода, над которым светилась зеленая вывеска с логотипом «Рэм и К».

– Приехали! – выдохнул Камыш.

– Звони Едемской. – Матвей упер ствол «Осы» ему в затылок.

Глядя вперед, бандит достал телефон, набрал номер и приложил аппарат к уху.

– У нас накладки, – с ходу заговорил он, когда на другом конце ответили. – С вами какой-то старик…

– Не старик, а дедушка! – поправил его Матвей, с силой вдавив ствол в голову.

– Дедушка, – поправился Камыш, – поговорить хочет. Чего! Чего! Приезжай и сама разбирайся! Я предупреждал, до добра это не доведет… Какой утром?! – взревел он и подпрыгнул на сиденье. – Он нас убивать собрался…

Матвей улыбнулся, представив нелепость их положения.

– Все, – медленно убрал трубку от уха Камыш. – Она сказала больше не звонить ей…

– У меня кровь, – прохныкал Прут.

– Ты чем это нас, травматикой? – попытался наладить контакт Камыш. – А разрешение есть?

– А у тебя, милок, есть грамота людей хватать беспричинно? – скрипучим голосом спросил Матвей, размышляя, как быть дальше.

– Ты что, дед, муж той бабки, что внучку привезла? – попытался угадать Камыш.

– Нет, я ее папа, – усмехнулся Матвей и вынул изо рта шарики.

Воцарилась зловещая тишина, нарушаемая звуком проезжающих по шоссе редких автомобилей.

– Отец, ты чего, с того, с потустороннего мира прикатил? – проблеял Прут.

– Ты совсем сбрендил? – набросился на него Камыш. – Он же ряженый!

– Наконец-то мозги заработали, – усмехнулся Матвей.

– Ты же этот, – осенило Камыша, когда он услышал голос, – ну, который к нам вчера подходил.

Он попытался обернуться, но Матвей не позволил ему этого сделать, толкнув сильнее стволом в голову. Камыш навалился грудью на рулевое колесо.

– Чего тебе от нас надо? – прошептал Прут.

– Кто убил Латушкину?

– Так вот оно что! – протянул Камыш. – Не мы.

– У нас самих из-за этого проблемы появились, – потирая ушибленную резиновой пулей грудь, выдавил Прут и закашлял.

– Едемская далеко живет? – оглядев освещенную фонарями улицу, спросил Матвей.

– В двух минутах езды отсюда, – нехотя ответил Камыш. – Что ты собираешься делать?

– Сейчас поедем к ней.

– Я понятия не имею, где она живет.

– Откуда же тогда знаешь, сколько ей до работы добираться? – удивился Матвей.

– Иногда, если что-то срочное, звоним, она быстро приезжает, – пояснил за Камыша Прут.

– А сегодня она от вас отказалась? – усмехнулся Матвей.

– Мы правда никого не убивали, – завел старую пластинку Камыш.

– Знаю, это Латушкина сама себя три раза в грудь заточкой ткнула…

– Скажи ему, Камыш! – умоляющим голосом попросил Прут. – Мне в больницу надо…

– Что ты должен мне сказать? – насторожился Матвей.

– Мы видели, кто это сделал, – признался Камыш. – Скажу больше, на всякий случай навели о нем справки. Этот урод нам самим все карты спутал.

– Почему сразу не сказал?

– А ты дал хотя бы сосредоточиться? – вопросом на вопрос ответил Камыш. – Как во сне. Представь себя на нашем месте.

– Не представляю, – признался Матвей.

– Зовут этого типа Герасимов Анатолий Петрович. Он шел за ней от самого дома, – открыл было рот Прут, но Камыш не дал ему договорить:

– Этот тип с самого начала путался у нас под ногами…

– Зачем он это сделал? – Матвей переложил «Осу» в левую руку.

– Страдал он по ней, – вздохнул Камыш. – Преследовал. В день убийства Герасимов догнал ее в сквере и стал уговаривать бросить Латушкина. Кричал, как сумасшедший, что любит ее…

– Он и есть сумасшедший, – вставил Прут. – Потом сам признался, что лечится периодически…

– А Латушкина что? – нахмурился Матвей.

– Смеялась, – с затаенной злостью сказал Камыш. – Любой бы не выдержал… Чувства…

– О чувствах заговорил, – хмыкнул Прут.

– Заткнись! – одернул его Камыш. – Могла бы и промолчать. Чего ржать, как лошадь? Дура!

– А они разве раньше встречались? – не давая ему уклониться от нужного русла, спросил Матвей.

– По ходу дела, нет, – перехватил инициативу разговора Прут. – Вернее, он следил за ней…

– В общем, воздыхатель, – догадался Матвей, вспомнив выдвинутую Рыком версию. – А почему не сообщили, куда следует? – насторожился он. – Тогда бы ведь и вам легче было продолжать трепать Латушкину нервы.

– Да здесь такое дело, – начал было Прут, но Камыш снова перебил его:

– Это все Едемская. Она не дала.

– Дальше можешь не говорить, – догадался Матвей. – У него за молчание «отжали» недвижимость.

– Угадал, – сник Камыш. – «Трешка» в Бутово…

– А где его можно сейчас найти?

– Так он пока на этой квартире и живет, – ответил Камыш. – Написал дарственную и сейчас ищет, где будет бомжевать.

– Он одинок? – уточнил Матвей.

– Один, – подтвердил Камыш.