Я выкатилась из кухни, все еще потирая руки, в огромную гостиную с элегантным темно-зеленым ковром, декорированную в золотых, серо-коричневых и темно-красных тонах. Подобрав упавшую подушку, я взбила ее и машинально вернула в нужный угол дивана, на котором легко могли бы поместиться четыре человека.

Все еще пытаясь согреться, я стояла и глядела через раздвижные стеклянные двери. Поздней осенью задний двор казался мрачным, листва поредела, высокая ограда печально бросалась в глаза. Серую покрышку бассейна усеивали капли дождя. Теплые тона большой комнаты были приятнее, и я побродила по ней, подбирая всякую всячину и разминая окоченевшие мускулы.

Я была так довольна, что нахожусь в тепле, что мне захотелось петь. Я совсем недавно заново открыла свой голос. Он сохранился, хотя долгие годы я забывала о своем даровании. Сперва воспоминания об этом выворачивали мне душу. Я не забыла, как девчонкой пела на свадьбах, солировала в церкви, какой хорошей некогда была моя жизнь. Но тот этап миновал.

Я начала напевать себе под нос.

Хотя сегодня не был день обычной уборки, по привычке я прошлась по всему дому, как делала всегда, являясь сюда. Комната Бобо наверху была прибрана, покрывало на кровати как следует застлано. Подобного прозрения не снизошло на Эмбер Джин и Хоувелла-третьего, но, с другой стороны, они никогда не были такими неряхами, как Бобо. Две верхние ванные комнаты оказались более или менее в порядке. Внизу Бини всегда застилала большую кровать в огромной хозяйской спальне и аккуратно развешивала свою одежду, потому что много за нее платила. Ее семья очень уважала деньги.

Я начала напевать «В первый раз, когда я увидела твое лицо», приступив к вычищению барахла из шкафа на кухне, чтобы отобрать то, что мне требовалось: тряпки для вытирания пыли и мытья пола, пылесос, полировку для обуви.

Дважды в году — конечно, за дополнительную плату — я оказывала Бини эту странную маленькую услугу.

Я вынула все из ее громадного гардероба, потом вычистила его, заново повесила одежду и убедилась в том, что обувь отполирована и готова. Вещи, нуждающиеся в починке, или те, на которых недоставало пуговиц, я отложила в сторону, чтобы Бини обратила на них внимание. Вернее, это сделает ее швея.

Я допела балладу до конца, когда отнесла свои чистящие принадлежности в большую темную спальню — Бини не поднимала портьеры — и свалила на пол рядом со шкафом. Я открыла дверцу с зеркалом и потянулась, чтобы включить в шкафу свет.

Кто-то схватил меня за запястье и рывком втащил внутрь.

Я начала драться немедленно, потому что Маршалл учил меня не колебаться. Если ты будешь сомневаться, дрогнешь, то утратишь психологическую почву под ногами. Вообще-то, я почти обезумела и растеряла навыки, приобретенные на тренировках, но держалась за крошечный обрывок разума. Как следует сжав кулак, я била свободной левой рукой куда попало. Я не могла точно определить, где находится тот неизвестный тип, который на меня напал.

Мои удары попали в цель. Мне показалось, что я врезала по щеке. Человек крякнул, но не ослабил грозной хватки на моем правом запястье, и мне стоило усилий оставить свободной левую руку. Судя по кряканью, я поняла, что меня схватил мужчина, поэтому нацелилась на его яйца, но он извернулся, избежав моих пальцев. Незнакомец хотел перехватить мою свободную руку, в конце концов ему это удалось — к моему несчастью. Я попыталась вырваться, шагнула ближе, вскинула руки ладонями вверх и надавила на его большие пальцы тем же движением, которое сработало против Бобо. Если бы мне удалось вырваться, то я сразу ударила бы его по ушам или выдавила ему глаза. Я не знала досконально, что сделаю, но убила бы его или покалечила любым доступным мне способом.

Прием не сработал, потому что нападавший его ожидал. Чужие руки соскользнули с моих запястий, он схватил меня под локтями. Я ударила головой назад, чтобы сломать ему нос, но вместо этого попала в грудь.

Я резко запрокинула голову и услышала, как лязгнули зубы. Значит, я задела его подбородок, но этого было мало, чтобы нанести серьезную травму. Я снова попыталась достать его в пах коленом и на этот раз ухитрилась попасть, потому что услышала, как он снова крякнул. Возликовав, я попыталась свалить врага, просунув согнутую ногу между его ног и пнув сзади под колено. Это было немыслимой глупостью с моей стороны, потому что я преуспела. Я свалила его.

Он рухнул на меня и прижал к полу всем телом. Сильные руки приковали ладони к бокам. Его ноги придавили мои.

Я лишилась рассудка и укусила врага за ухо.

— Проклятье! Прекратите!

Он так и не ослабил хватку, как я ни старалась. Использовав мой собственный прием, он стукнул меня головой в лоб, отнюдь не в полную силу, но я задохнулась от боли, на глаза мои навернулись слезы.

Противник шевельнул головой, подался к моему уху так, что его щека прижалась к моей в странном интимном контакте. Я дергалась и сопротивлялась, но чувствовала, что слабею.

— Послушайте, — прошипел он.

Я открыла рот, чтобы завопить, надеясь на секунду ошеломить его, и тут он прошептал то, что могло оказаться правдой:

— Они вламываются в дом. Ради бога, просто заткнитесь и утихните. Они убьют нас обоих.

Я умела затыкаться и вести себя тихо, хотя не могла перестать трястись. Мои глаза наконец привыкли к почти полной темноте гардероба, и я увидела, что лежащий на мне человек — мистер Черный Хвост.

Через секунду я перестала сильно удивляться.

Его взгляд был прикован не ко мне, а к дверцам гардероба. Этот человек прислушивался к слабым звукам, которые только что дошли до меня сквозь перепутавшиеся страх и ярость.

Он наклонился так, что рот его оказался возле моего уха, а свежевыбритая щека снова коснулась моей, и тихо сказал:

— Им придется потратить на это некоторое время. Они ни хрена не знают о том, как взламывать двери чужих домов. — Голос его оказался таким низким, будто исходил откуда-то из моей головы. — А теперь — кто вы, к чертовой матери, такая?

— Я чертова прислуга, — сквозь сжатые зубы ответила я.

Каждый мой мускул был напряжен, дрожь не прекращалась, хотя я настойчиво заставляла себя утихнуть. Я приказала себе расслабиться, зная, что если этого не сделаю, то останусь слабой, в невыгодном положении.

— Так-то лучше. Мы на одной стороне, — прошептал он, почувствовав, как я обмякла и затихла под ним.

— Кто вы? — спросила я.

— Чертов детектив, — ответил он мне на ухо.

Черный Хвост шевельнулся. Он не был таким спокойным и невозмутимым, каким хотел казаться. Его тело реагировало на мою близость, и он начинал чувствовать себя неловко.

— Если я вас отпущу, вы не доставите мне хлопот? Те люди куда опасней меня.

Я понятия не имела, вправду ли он детектив. Если так, то откуда? Из ФБР? Частный сыщик? Из полиции Шекспира? Из поместья Уинтропа?