– Нож! Дайте нож! – прохрипел Ксавье, и несколько человек бросились исполнять его приказание.

Но Оттер с обнаженной саблей загородил им дорогу. Его черное лицо подергивалось от волнения, глаза сверкали, и плечи вздрагивали.

Оцепеневшей при виде ужасной борьбы Хуанне карлик казался чем-то вроде черного гнома, скорее сверхъестественным существом, нежели человеком.

– Кто коснется ножа – умрет, – проговорил он по-арабски, протянув вперед свою длинную руку с обнаженной саблей. – Пусть эти петухи дерутся, господа!

После слов Оттера никто не смел приближаться к ножу.

Не получив оружия, Ксавье сделал страшное усилие и освободил свою правую руку, которой сжал горло противника. Леопард напряг все свои силы, и, наконец, ему удалось опять повалить Ксавье на спину, но гигант со страшной силой сжимал его горло. Кровь застучала в его висках, и он чуть не лишился чувств. Собрав последние силы, Леонард ударил португальца кулаком правой руки в лоб так тяжело, что голова гиганта стукнулась о каменистую почву. Еще один страшный удар – и Леонард почувствовал, что его горло свободно и воздух ворвался в легкие. Теперь он мог бы схватить нож, но в нем уже не было надобности. Португалец, широко раскинув руки, судорожно вытянулся и затих.

Пока зрители с удивлением смотрели на ужасный исход борьбы, Хуанна, помня наставления своего избавителя, повернувшись, побежала к подъемному мосту. Оттер же, подскочив к Леонарду, поднял его с земли.

– Вот хороший удар! – вскричал карлик. – Он мертв, клянусь духом моей матери, хоть сталь и не коснулась его. Очнись, баас, очнись: хотя борова уже нет, но свиньи еще остались!

Леонард мало-помалу пришел в себя. Посмотрев вокруг, он увидел Хуанну, стоявшую у моста, по-видимому, в раздумье, бежать ей, или стоять на месте.

– Господа, – прохрипел Леонард, обращаясь к окружавшим его работорговцам, – я сражался, и победа осталась за мной. Теперь дайте мне спокойно уйти вместе с девушкой. Жив ли этот человек?

Работорговцы обступили тело Ксавье; среди них находился и патер Франциско, который, став на колени, осмотрел португальца.

– Бесполезно ухаживать за ним, он мертв! – проговорил священник, встав с колен.

Работорговцы посмотрели на Леонарда с удивлением, смешанным с ужасом: кто бы мог подумать, что такой силач, как Ксавье, мог быть убит ударом кулака? Они не учли, что не трудно убить так человека, голова которого лежит на камне.

Однако удивление их перешло в ярость. Ксавье был их любимцем, и они не хотели оставить неотомщенной его смерть. С угрозами и проклятиями они подступили к Леонарду.

– Назад! – произнес он. – Дайте мне дорогу. Я честно сражался с вашим другом; видите, я даже не воспользовался вот этим! – прибавил он, внезапно вспомнив о своем кольте, и направил на них дуло револьвера.

При блеске стали пыл работорговцев несколько уменьшился, и они расступились.

– Быть может, вы дадите мне вашу руку, батюшка? – сказал Леонард, обращаясь к Франциско, стоявшему возле него. – У меня немного повреждена нога!

Франциско исполнил эту просьбу, и Леонард направился к Хуанне, а Оттер шел сзади с обнаженной саблей.

Не успели они сделать и десяти шагов, как Перейра, наскоро посоветовавшись с одним из своих помощников, быстро выступил вперед.

– Схватить этого человека! – закричал он. – Он убил уважаемого дона Ксавье, нанеся ему предварительно оскорбление. Он должен поплатиться за это!

Десяток негодяев бросились вперед исполнять приказание своего главаря, но пистолет и сабля Оттера охладили их усердие.

Леонард увидел, что положение становится серьезным, но внезапная мысль пришла ему в голову:

– Хотите вы бежать из этого места, батюшка? – быстро спросил он священника.

– Да, – ответил Франциско, – здесь настоящий ад!

– В таком случае, как можно скорее ведите меня к мосту. Я слаб и измучен, но там будет помощь!

В это время подъемный мост, находившийся от него не далее чем в десяти ярдах, с треском опустился.

– Бегите туда, Хуанна Родд! – закричал по-английски Леонард.

Молодая девушка повиновалась, помедлив немного. Казалось, взгляд ее говорил: как я могу оставить вас?

– Ну, батюшка, теперь скорей к мосту! – прибавил Леонард и, опираясь о плечо священника, прихрамывая, пошел вперед.

– Измена! – заревел Перейра. – Остановить его! Кто опустил мост?

Один из работорговцев бросился на Леонарда. Это был тот самый молодой человек, которому Леонард предлагал драться перед аукционом. В его руках был нож, которым он уже замахнулся, чтобы ударить Леонарда в спину, но Оттер, охранявший своего господина, взмахнул саблей, и работорговец рухнул на землю с раскроенным черепом.

– Взять мост и удерживать его! – заревел снова Перейра.

– Поднимите мост! Поднимите! – вскричал в свою очередь Оттер, с саблей и пистолетом в руках отгоняя наседавших на него работорговцев.

Подъемный мост был поднят с такой быстротой, что Леонард и Франциско, которые еще не успели его пройти до конца, покатились на землю, очутившись, наконец, в лагере рабов.

– Оттер! – вскричал Леонард. – Боже мой! Они убьют его!

Вместо ответа карлик, выстрелив из своего пистолета, с громким криком, подобно дикой кошке, подпрыгнул в воздух и схватился за железные цепи поднимавшегося в это время моста. Один из врагов попробовал было схватить его за ноги, но он с такой силой ударил его ногой по лицу, что тот полетел в воду. В следующий момент он был вне досягаемости врагов и быстро карабкался вверх. Два-три ножа и несколько пуль были пущены ему вслед, но неудачно.

– Ага, Желтый дьявол, – вскричал карлик, – посмотри назад: там виден другой дьявол, еще желтее и злее тебя!

Перейра со всей компанией обернулся, и в ту же минуту громадный столб пламени с шумом вырвался из болота. Тростники разгорелись, и ветер разносил пламя.

Вместо ответа карлик, выстрелив из своего пистолета, с громким криком, подобно дикой кошке, подпрыгнул в воздух и схватился за железные цепи

– Измена! Измена! – заревел Перейра. – Тростники горят. Этот колдун погубил нас!

– Ха-ха-ха! – захохотал Оттер в своем убежище. – Измена! Измена! А что, если рабы освобождены, что, если ворота заперты?

При этих словах Оттера толпа застыла от ужаса, смотря то на карлика, то на приближавшееся пламя. Наконец негодяи обрели снова дар речи.

– Это враг! Убить его! На штурм лагеря! К воротам! – раздались крики на разных языках.