После поражения в советско-польской войне одной из важных внешнеполитических целей советского государства в условиях продолжавшегося конфликта с западной соседкой стало недопущение союза Румынии с Польшей. В связи с этим актуализировалась задача подписания с румынами мирного договора. с целью «положить конец фактическому положению в отношениях между Россией и Румынией». Повестку дня будущей двусторонней «мирной» конференции предстояло согласовать предварительно на прелиминарной конференции. Местом проведения последней была выбрана Варшава. Советскую делегацию возглавлял полпред РСФСР в Польше Л.М. Карахан, румынскую – карьерный дипломат, опытный переговорщик Георге Филалити. В состав делегаций входили с российской стороны сотрудники НКИД, юристы Е.Б. Пашуканис и Г.Б. Сандомирский, с румынской – К. Параскивеску и Д.Н. Чиотори.

К моменту открытия варшавской встречи советская сторона приняла решение вынести на повестку дня организационный вопрос – о приглашении на будущую конференцию в качестве официальной и полноправной участницы делегации Советской Украины, правительство которой во главе с Хр. Раковским находилось в Харькове. Одна из причин настойчивости советской стороны в этом вопросе заключалась в необходимости «лишить румын возможности считаться с Петлюрой как с единственным национальным украинским правительством»[209]. Но имелись и другие, не менее важные.

18 сентября, незадолго до открытия конференции, в поступившей из ЦК КПУ телеграмме на имя Троцкого (копия передана В.И. Ленину) было сформулировано требование «украинских товарищей», согласно которому «в вопросах, касающихся близко Украины, таких, как договор с Румынией, Наркоминдел РСФСР должен общаться с Наркоминделом Украины, чтобы при решении вопросов Политбюро ЦК могло учитывать также и мнение украинского ЦК». Украинцы определили свою позицию и «по существу вопроса». «При нормальном отказе от Бессарабии в обмене на 100 000 000 золота (золотых рублей. – Т.П.), находящегося фактически в нашем распоряжении, – говорилось в телеграмме, – это не принесет никакой выгоды Совфедерации, а лишь подорвет её авторитет в глазах бессарабского крестьянства, сильно сочувствующего нам, а также рабочих и крестьян Румынии, Венгрии, Болгарии, Югославии. Нам кажется, что Наркоминдел РСФСР недостаточно учитывает нашу чрезвычайно выгодную позицию по отношению к Румынии, вытекающую: во-первых – из факта, что занятие Бессарабии румынами по тогдашнему официальному заявлению послов в Яссах, оригинал которого находится у нас, является актом временным; во-вторых – из подписанного зимой Румынией с нами обязательства очистить Бессарабию в двухмесячный срок, в-третьих, из протеста Америки против постановления Верховного совета [Антанты] считать Бессарабию за Румынией[210], …в-четвёртых, из имеющегося в наших руках акта протеста депутатов бессарабского сфатулцерия[211], доказывающего, что голосование произошло при самом грубом нарушении регламента…»[212].

В конечном итоге Румыния приняла предложение российской стороны об участии в конференции делегации Советской Украины, но в остальном, как показало ближайшее будущее, это оказалось единственной уступкой Бухареста.

Прелиминарная конференция начала работу 22 сентября 1921 г. От имени советской стороны Карахан предложил следующую программу будущей конференции:

1. Вопрос о Бессарабии, в настоящее время оккупированной румынскими войсками, вопреки договору, заключенному между Россией и Румынией об очищении этой области.

2. Урегулирование русско-румынских границ.

3. Урегулирование судоходства по Дунаю.

4. Взаимные расчёты.

5. Возобновление торговых сношений.

6. Возобновление дипломатических и консульских сношений.

7. Охрана интересов национальных меньшинств.

8. Взаимное невмешательство во внутренние дела обеих стран.

9. Ликвидация банд, переходящих из Бессарабии на украинскую территорию (курсив мой. – Т.П.) с преступными целями[213].

10. Конвенция о возобновлении почтово-телеграфных и железнодорожных сообщений[214].

Филалити в соответствии с инструкциями, полученными от своего правительства, предложил включить в повестку дня будущей конференции следующие вопросы:

1. Ценности, находящиеся в России в виде вклада.

2. Помещение и имущество румынского посольства в Петрограде.

3. Вклады в банках России, сделанные румынскими комиссиями по снабжению армии.

4. Немедленное освобождение с разрешением вернуться на родину румын, задержанных в России.

5. Русские беженцы в Румынии, а также русские из армии Врангеля[215].

Информируя «центр» о первых впечатлениях от начавшихся обсуждений и, по-видимому, от личных бесед, Карахан 24 сентября 1921 г. писал Г.В. Чичерину: «Румыны чувствуют, что обострение [наших] отношений с Польшей поднимает их акции. С Румынией нужно подписать [договор] немедленно, ценой больших уступок, чтобы гарантировать себя в развертывающемся конфликте с Польшей. Хотя следует учесть, что в случае войны удержать румын будет трудно. Такими уступками могут быть: 1. Бессарабия; 2. Возврат всего имущества в ящиках. Что же касается золота и других расчётов, то возможно по договору образовать расчётную комиссию аналогично польской[216] и туда перенести все претензии. Если принять во внимание, что в румынских ящиках ценностей немного, их главное содержание – это документы, платья, домашняя утварь, валютного интереса для нас не представляющие, то можно согласиться…»[217].