— Скажи королеве, что мне безразлична ее позиция. Что бы я ни делал, я не стану оглядываться на Дартан.

— Неосмотрительно.

— Всего лишь честно.

Вскоре после обеда Рбит позвал невольницу, поручил ей опеку над домом, после чего проводил Васаневу обратно в сад, оказав ей таким образом исключительные почести (вероятнее всего, это была их последняя в жизни встреча). И ушел. У снежно-белой красавицы не имелось никаких причин покидать сад, где ей было так удобно. Она никуда не спешила. А Рбит, напротив, только что отправился в Громбелард и больше не собирался возвращаться в Дартан.

Покинув заполненные народом улицы, он сперва направился к дому старого приятеля, которого когда-то очень ценил, но по которому не скучал, поскольку тот не был ему ни для чего нужен, зато теперь вполне мог пригодиться. Делен жил примерно на полпути между Роллайной и восточным побережьем Дартана.

Глорм появился в Роллайне всего через два дня после того, как Рбит покинул — или скорее бросил — свой дом. Он полагал, что его друг-кот давно уже сидит у Делена, и потому не послал вперед гонца с письмом. Однако, может, оно было и к лучшему, что Рбит не стал его дожидаться… Кот просто ушел из дома, и ему даже в голову не пришло решать какие бы то ни было дела; может, он бы даже их и решил, но поскольку мог все свалить на друга, то так и поступил. Друг же вздохнул с облегчением, поняв, что еще немного, и ему пришлось бы всем заниматься под присмотром скучающего бурого кота. Грозный властелин Тяжелых гор был здесь, в Роллайне, лишь чужеземным рыцарем, довольно известным благодаря участию в многочисленных турнирах, — и никем больше — разве что владельцем прекрасного дома, полутора десятков невольниц, пригородного сада и двух больших деревень в южном Дартане да работодателем опытного управляющего, с которым следовало договориться о продаже имущества. Эти вопросы явно не требовали кошачьей помощи.

А продать нужно было обязательно все. В свое время, когда в Дартане появился великан с туго набитым кошельком, никого не интересовало, кто он такой. Среди двухсот тысяч жителей Роллайны подобных пришельцев ниоткуда хватало. Стали распространяться некие слухи, особенно после того как рослый рыцарь прославился многочисленными и неизменными победами на турнирах, традиционных в Золотой провинции, — и тем не менее слухи оставались лишь слухами. Но теперь этот рыцарь намеревался их подтвердить. Никому не известный воин мог когда-то скрыться в Роллайне, но известный в Роллайне рыцарь не мог скрыться уже нигде — разве что на Агарах… Поэтому он не мог оставить за спиной какую-либо недвижимость — ее конфисковали бы у сбежавшего в горы бандита сразу же, как только стало бы ясно, кто он.

Сперва надлежало решить судьбу невольниц. Кроме управляющего, который, впрочем, являлся человеком свободным, на службе у Глорма и Рбита оставались только женщины: найти мужчин-невольников было невероятно сложно, так как они попадали на самые тяжелые работы. Мало кто хотел продаться в неволю лишь затем, чтобы сразу же сдохнуть в каменоломнях. Верные и до неприличия распущенные девушки, которым жилось в доме кота и мужчины как в сказке, заключили в объятия своего господина, которого не видели целый год, и готовы были сразу же к нему ластиться, требовать подарков, ублажать его, купать и кормить. Но вместо этого все без исключения ударились в рев, когда вечером он позвал их к себе, чтобы сообщить, что они ему больше не нужны и потому завтра же получат свободу. Свобода была последним, чего желали эти женщины; впрочем, что такое свобода? Кому она нужна? Им предстояло овладевать ремеслом прядильщиц, купеческих прислужниц или проституток, тяжким трудом зарабатывая на ломоть хлеба, в то время как здесь они получали самую лучшую еду и одежду просто так. Они могли валяться на солнце, целыми днями сидеть в мужской бане или лениво прогуливаться по улицам, покупая лакомства, побрякушки и тряпки за серебро своих щедрых господ. А теперь?.. Он обещал им хорошие деньги — не помогло. Пришлось поколотить, а поскольку их было много, он основательно устал. Еще хуже. Когда он пригрозил, что продаст их обратно в невольничье хозяйство, они едва не кинулись к окнам, чтобы по очереди броситься вниз с высоты: кто же купит невольницу из вторых рук, уже воспитанную на манер прежнего владельца и под его вкусы? Разве что гуляка и мот, готовый морить голодом своих слуг. Еще немного, и он начал бы их просить, чтобы они просто ушли (ибо у него болела голова при одной мысли о том, что придется всех их убить и мучиться с массовыми похоронами), но, к счастью, ему пришла в голову мысль получше.

— Энита, — сказал он самой старшей, которая еще держалась за покрасневшую от удара щеку и выглядела исключительно безобразно, как и любая плачущая брюнетка, пусть даже обычно весьма симпатичная, — ты получишь деньги и акты об освобождении… Молчи! Я еще не закончил. Акты об освобождении, чтобы никто вас не задержал в пути. Оплатишь сопровождение королевской стражи, которая обеспечит вам безопасность. Заберешь всех, вы отправитесь в Лида Айе и заплатите за проезд на борту первого торгового корабля, который поплывет на Агары. Я направлю тебя к человеку, который покажет такой корабль, поскольку официально никто с Агарами не торгует, это незаконно. В Ахелии, столице Агар, вы пойдете во дворец княжеской пары, правящей этим краем, и отдадите им письмо от меня. Там о вас позаботятся не хуже, а может быть, даже лучше, чем здесь. Я попрошу княгиню, чтобы она позволила каждой из вас самой решать, хочет ли она уничтожить свой акт об освобождении и служить новой госпоже или предпочитает начать собственную жизнь. Это не Роллайна, это Агары. Подобные вам женщины могут сделать там неслыханную карьеру, ибо ваши умения и красота выглядят заурядными только здесь, в самом богатом и самом большом на свете городе. Это все, что я могу и хочу для вас сделать. А теперь прочь с глаз моих, пусть останется только одна, с письменными приборами. Я закончил.

Весь остаток ночи они всхлипывали по углам, но все же понемногу утешились. Им была обеспечена хорошая жизнь — правда, где-то на краю света, но зато при княжеском дворе, у друзей доброго господина. У Глорма хватило ума не рассказывать, что это княжество — хотя и богатое — в действительности логово морских разбойников, которыми правит самозваная княгиня, а сумасшедшая «княжна» по отцу происходит от знаменитого пирата, по матери — от какого-то забытого гаррийского рода и как раз сейчас бегает по громбелардским горам… Это не имело никакого отношения к магнатскому дому в Роллайне, начало которого исчезало в глубине веков.

Управляющий имуществом, повинуясь распоряжениям Рбита, уже какое-то время втайне искал покупателей и мог сразу же представить Глорму несколько предложений. Сад можно было продать немедленно, продажа деревень и леса в южном Дартане могла подождать. О доме ничего до сих пор не говорилось, и управляющий перепугался, услышав, что продано должно быть все, а он сам вскоре потеряет работу — однако и его успокоило заверение, что он получит соответствующее вознаграждение и даже рекомендательное письмо с самыми лучшими отзывами. Глорм не собирался ждать, пока сделка завершится, лишь принял условия и предоставил требуемые полномочия. Он никогда не скупился, но не был и расточителен. Сейчас ему не хотелось спорить из-за цены, особенно если учесть, что самые большие доходы он получал от совершенно иной деятельности, а именно ссужая деньги под проценты. На подобное в Дартане смотрели весьма косо; мужчина чистой крови не должен заниматься ростовщичеством. И потому Глорм занимался им так, что никто об этом не знал, поскольку, осев в Роллайне, он просто внес свой капитал в только что открывшийся кредитный дом, с которым официально его ничто не связывало. Честно говоря, не он один так поступал… Его не слишком волновало, почему в Дартане тратить деньги считается прекрасным занятием, брать же проценты с тех, кто хочет тратить, — чем-то крайне грязным. Приведя в порядок и эти дела, он мог наконец заняться приготовлениями к отъезду.