– Аминь, – произнес Хенли и неторопливо пошел давать указания Адамсу и механикам.

У правого поручня один из членов команды открыл крышку пятидесятигаллонной стальной покореженной бочки. Как и все на борту «Орегона», бочка была не просто частью хлама, оставленного, чтобы загромождать палубу, она представляла собой расчетливо расположенное гнездо пулемета «М-60» с дистанционным управлением. Техник распорядился открыть крышку, поднять пулемет и привести в горизонтальное положение. Произвел его чистку и проверил, нет ли признаков коррозии от соленого воздуха. Несколько таких пулеметов было расположено по периметру главной палубы. Изначально они использовались для отражения абордажа.

– Почему там? – спросила Линда. Она с председателем подошла к высящейся в средней части судна надстройке. Ее белая окраска выгорела до цвета свернувшихся сливок и отслаивалась так, словно надстройка была доисторической рептилией, сбрасывающей кожу.

Поскольку в пределах видимости не было других судов, они не трудились выпускать эрзац-дым в единственную трубу. В отличие от прочих посудин, бороздящих в наши дни океан, «Орегон» полагался на магнитогидродинамику. В высокотехнологичной системе использовались суперохлажденные магниты, выделяющие свободные электроны из соленой воды. Это бесплатное электричество использовалось для прогона воды через два водометных двигателя. Когда-нибудь такие энергетические установки станут стандартными на всех судах, потому что не оказывают воздействия на окружающую среду, но громадные цены и все еще экспериментальная стадия разработки делали «Орегон» единственным судном, ею пользующимся.

– Казино принадлежит американской компании, и по догматам ислама азартные игры, или майсир, запрещены, – ответил Кабрильо. – Это заведение представляет собой храм всего греховного. Есть сведения о террористах?

– Только то, что засекли камеры наблюдения, когда преступники находились в вестибюле и в лифте. Они то ли малайцы, то ли индонезийцы. Документов не обнаружено. Для исследования ДНК потребуется несколько дней. Скорее всего, этих типов нет в базах данных. Фотографии могут совпасть с чем-нибудь, но пока ничего нет.

– Еще рано, – заметил Хуан.

Они вошли в надстройку. Флуоресцентные лампы были привинчены к потолку, коридоры окрашены в стальной цвет. Когда на судне не шныряли посторонние, воздух был приятным, но изменить его – дело минуты. В холодных краях, если на борту находился инспектор или таможенник, они включали большие кондиционеры, а в тропиках нагнетали горячий воздух, чтобы заставить чужаков уйти с судна как можно скорее. Освещение тоже можно было сделать мигающим на частоте, воздействующей на нервную систему. У одних это вызывало легкую головную боль, у других – тошноту. У эпилептика могло вызвать припадок.

К счастью, это случилось лишь однажды, и доктор Хаксли оказалась рядом.

После того как несколько месяцев назад инцидент с сомалийскими пиратами прошел не так, как планировалось, Макс установил инжекторы, способные заполнить всю надстройку или отдельные каюты угарным газом, опять-таки под пристальным наблюдением доктора Хаксли. Этот лишенный цвета и запаха газ вызывал сперва сонливость и вялость, но при долгом вдыхании приводил к повреждению мозга и к смерти. Поскольку люди реагируют по-разному, в зависимости от массы и физического состояния, Кабрильо считал, что применять его нужно в самом крайнем случае.

Они вошли в мало используемый чулан уборщика. Линда стала поворачивать вентили крана над раковиной, словно вращая диски сейфа. Хлынувшая вода была ржаво-коричневой и мутной.

Потайная дверь открылась со щелчком, словно приглашая в роскошную центральную часть «Орегона», где мужчины и женщины команды проводили большую часть времени.

Они спустились на палубу, где находилось большинство кают, и Хуан остановился у двери своей, капитанской. Линда хотела последовать за ним и продолжить рассказ.

– Извини, – остановил он ее. – Мне нужно принять душ и снять комбинезон. Я похож на фигурку персонажа из «Звездных войн», одетого в старую солдатскую робу.

– Я не собиралась говорить, что тебе нужен новый портной, – кокетливо улыбнулась Линда. – Ты выглядишь, как я в отцовской рубашке, которую в детстве надевала на уроки рисования как блузу художника.

– Мы наняли Малыша за умение летать, не за размер одежды. – Хуан на мгновение остановился. – Вот еще что. Спустись в шлюпочный гараж, скажи, нам нужно уменьшить вес одной шлюпки насколько возможно. При этом надо снять один подвесной мотор и разместить другой по центру. Макс поручил Гомесу Адамсу и его команде максимально уменьшить вес вертолета.

Жестких надувных шлюпок (ЖНШ) на «Орегоне» имелось две. Одна находилась в специальной камере на правом борту, откуда ее можно было спустить в море, другая, резервная, хранилась в носовом трюме.

Линда не стала указывать на очевидность плана Кабрильо. Когда они прилетят в Мьянму, двигаться по рекам можно будет только в шлюпке.

– Есть, председатель. Приятного мытья. – Линда неторопливо ушла.

Каюта председателя была обставлена как декорация для фильма «Касабланка»: всевозможные арки, резные деревянные ширмы и столько пальм в горшках, что можно засадить ими оазис. Кафель на полу выложен поверх резиновой подстилки, чтобы не трескался от вибрации судна.

Перед тем как заняться собой, вдохновленный работой оружейников на палубе, Кабрильо достал из кармана «кел-тек» и положил его на книгу записей, рядом с бакелитовой телефонной трубкой, представляющей собой часть сложной системы связи «Орегона».

За письменным столом находился оружейный сейф. Кабрильо открыл тяжелую дверцу и вынул комплект для чистки оружия, не обращая внимания на пистолеты и револьверы, пачки денег и золотые монеты. Он знал, что патронник «кел-тека» пуст, но после того как извлек пустую обойму, несколько раз передвинул взад-вперед кожух-затвор. Тщательно вычистив ствол и патронник, смазал все детали ружейным маслом. Потом снова снарядил обойму. Он хотел, чтобы оружейники и Кевин Никсон в мастерской осмотрели его искусственную ногу после того, как вложит в нее пистолет, поэтому положил его в ящик письменного стола.

Кабрильо вылез из слишком большого комбинезона, снял протез и легко запрыгнул на одной ноге в роскошную ванную. Там была бронзовая ванна такой величины, что в ней мог поместиться слон, но пользовался ею он редко. Вместо этого встал под душ, отрегулировал температуру и застыл в блаженстве, когда струи горячей воды приятно ударили по телу.

Он небрежно оделся в легкие брюки цвета хаки и темно-фиолетовую тенниску, обул мягкие кожаные мокасины. Надетый теперь протез в отличие от боевого был почти двойником настоящей ноги.

Каюта его находилась ближе всех к командному пункту, электронному нервному центру судна. Из этого помещения, снабженного новейшим оборудованием, как мостик космического корабля в научно-фантастических фильмах, велись управление всем оружием «Орегона», оборонительными системами, маневренностью и борьба за жизнь. В полукруглом, тускло освещенном помещении, большую часть которого занимал дисплей с плоским экраном, находились рулевой, офицер управления огнем, сидящий впереди, с постами связи, радара, сонара и других. Вахтенный офицер сидел посередине в кресле, перед персональным монитором и пультами управления, которые могли прекратить действие всех других. Макс и Эрик назвали его, едва увидев, «креслом капитана Кирка», чему Кабрильо был втайне рад, потому что его, когда он проектировал это пространство, вдохновлял сериал «Звездный путь».