Я умолкаю и набиваю трубку. Набиваю аккуратно, не спеша. Затем медленно раскуриваю, проводя несколько раз спичкой над табаком. Делаю пару затяжек, поглядывая сквозь клубы дыма на своих товарищей. Наверное, так вел себя товарищ Сталин, задав вопрос: «А что думает по этому поводу товарищ Жуков?» Мои друзья молчат. Я их не тороплю. Задача, которую я им поставил, за пару минут не решается. Все эти моменты они знали и раньше, но сейчас я намеренно собрал их вместе и высыпал им на головы оптом. Пусть подумают. И мне есть над чем подумать. Например, что делать, если хотя бы один из них скажет сейчас «нет».

Выкурив трубку, я разливаю по чашкам крепкий чай и еще раз обвожу взглядом сидящих за столом товарищей. Словно почувствовав этот взгляд, Анатолий отрывается от созерцания пламени очага и смотрит на Наташу. А та, не глядя на меня, тихо говорит:

— Напрасно ты, Андрей, вновь вернулся к этому вопросу, да еще и в такой форме. Я свое решение приняла, еще когда была у вас в первый раз. Я пойду с вами до конца, что бы ни ждало нас впереди. Для того я сюда и вернулась. Я перевожу взгляд на Лену. Та улыбается:

— Тебя интересует мое мнение? Ты его знаешь. Мы с тобой уже давно все обсудили. Это — наша работа, а то, что ты сейчас нарисовал, — ее неизбежные издержки и сложности.

— Андрей, — говорит Анатолий, — то, что ты сейчас сказал, заставляет крепко задуматься. Перспективы невеселые. Особенно две последние. Тут, как говорится: что сову об пень, что пнем об сову. Но Наташа хорошо сказала. Не для того мы с ней сюда пришли, чтобы отступить в последний момент. Тем более без моей помощи она сюда не попала бы. Получается, что я ее сюда и привел. Так что я иду с ней, а следовательно, и с вами.

— Ну а ты сам, как решаешь? — спрашивает Лена.

— А мне остается подчиниться мнению большинства, — улыбаюсь я. — Мой голос теперь ничего не решает.

Наташа с Анатолием смеются, а Лена спрашивает, прищурившись и склонив голову набок:

— Тогда зачем ты затеял весь этот разговор?

— Я хотел, чтобы вы все окончательно осознали, на что мы решились, на что идем, чем рискуем. И я рад, что вы задумались над этим. Помнишь, что сказала Нагила Эва сэру Хэнку, ТО есть мне? Кто быстро загорается, тот и гаснет быстро. А кто трудно решается, тот уже не отступит.

— Хорошо. Еще один вопрос. А какое решение ты бы принял, если хоть один из нас сказал бы «нет»?

— Тогда мы не стали бы открывать этот переход.

— Остались бы здесь?

— Да. Остались бы и обсудили две перспективы. Первая: продолжить попытки связаться с Нуль-Фазой или обнаружить наших хроноагентов в других Фазах. Вторая: вычислить и создать систему переходов, какая помогла бы нам с гарантией уйти из-под контроля Старого Волка. Ну примерно, как он увел нас из-под контроля Нуль-Фазы.

— Хм! Вторую перспективу мы никогда не обсуждали, — задумчиво говорит Лена. — О ней вообще речь никогда не заходила.

— А она пришла мне в голову буквально пять минут назад. Вы не находите, что она заслуживает обсуждения, хотя бы с той точки зрения, что она менее опасная, чем то, что мы собираемся делать?

Снова воцаряется молчание. И снова после раздумья слово берет Наташа:

— Нет, Андрей. Это будет просто бегство. То, что мы собираемся сделать, это тоже побег. Но здесь он имеет определенную цель. Мы с вами уходим по пути так называемого святого Мога. Идем в глубокую разведку. А во втором случае мы просто бежим, бежим неизвестно куда. И можем так же, как ты говорил, стать пожизненными странниками по Фазам. Причем это странствие будет лишено всякого смысла. Не знаю, как другие, но я эту перспективу отвергаю.

— Устами младенца глаголет истина, — с улыбкой говорит Лена.

— А ты, Толя, как думаешь? — спрашиваю я. Анатолий пожимает плечами. Мол, что тут спрашивать? Куда Наташка, туда и я.

— Значит, решено, — говорю я. — Переход будем открывать завтра, в девять утра. А сейчас всем отдыхать. Никто не знает, какие трудности день грядущий нам готовит.

— Последний вопрос, Андрей, — говорит вдруг Лена. — Тебе не кажется странным, что этот Мог до сих пор не предпринял второй попытки ликвидировать нас?

— Кажется. Я думал об этом. Тут напрашивается сразу несколько ответов. Он, может быть, сейчас занят делами гораздо более серьезными, чем устранение двух хроноагентов, которые ему пока не мешают. Он также может сейчас находиться в Фазе, где Время имеет другую хроночастоту. Там — год, здесь — секунда. Он мог и не иметь такой цели, как устранение нас. Возможно, что ему нужно было устранить как раз тех наемников. Вот он и спровадил их сюда. Может быть, мы их убьем, а может быть, и они нас. Но в любом случае, они бы отсюда не выбрались. А может быть и еще один ответ, самый тревожный.

— Это какой же?

— Не знаю, Ленок. Мне уже в запахе роз аромат серы мерещится. Просто, я подумал, а вдруг он просто спровоцировал нас? С целью развить нашу активность. И намеренно показал место своего перехода. А сейчас сидит себе, потирает ручонки и ждет не дождется, когда мы к нему пожалуем.

— Ну, это уже слишком! — говорит Наташа.

— Ничего не слишком, — возражает Анатолий. — Лучше переоценить противника, чем недооценить его.

— Верно говоришь, — соглашается Лена. — Этот вариант, как бы он ни казался фантастичным, не стоит отвергать с порога. А сейчас Андрей споет нам последнюю песню, и мы завершим этот вечер. Кстати, ты не захватишь с собой гитару?

— Нет, лучше рояль возьмем, — отвечаю я и тянусь к гитаре.

Что бы такое спеть на прощание? Такое, чтобы настроило нас на далекий трудный путь, полный опасностей и неизвестности. Пальцы перебирают струны, и первый аккорд рождается сам собой.

— Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело шаги. Значит, скоро и нам уходить и прощаться без слов.

— По нехоженым тропам протопали лошади, лошади; неизвестно к какому концу унося седоков, — подхватывает Лена.

Утром, пока Лена с Наташей занимаются гимнастикой, я последний раз обхожу наше хозяйство. Мы все оставляем в идеальном порядке. Конечно, следы нашего пребывания здесь останутся, никуда от этого не деться. Я мысленно прощаюсь с этим местом, к которому прикипел душой. Включаю компьютер и еще раз читаю сообщение, оставленное Леной. Все изложено обстоятельно, и все понятно. Кроме одного. Неизвестно, где нас теперь искать. Но мы и сами-то этого не знаем.

Завтракать садимся последний раз одетые по-цивильному. Сертоновые костюмы и камуфлированные комбинезоны ждут нас, разложенные на диване и кровати. Завтрак проходит в молчании. Я понимаю, что каждый сейчас прощается с этим домом навсегда. Слишком много времени мы здесь провели, чтобы так легко вычеркнуть все это из жизни. В половине девятого я встаю.

— Спасибо этому дому, пойдем к другому. Всем быть готовыми к девяти часам.

Быстро убираем со стола и одеваемся для похода. Все заранее приготовлено и аккуратно сложено. В девять часов выходим на поляну. Я включаю контрольные приборы и киваю Анатолию. Тот запускает установку на пятнадцать процентов мощности. Внимательно слежу за показаниями. Анатолий плавно изменяет параметры настройки. Приборы один за другим начинают показывать оптимальный режим.