сине-пурпурный синяк. Я отлично поработал над Ройялом и знал по пустому, отсутствующему выражению его лица и единственного уцелевшего глаза, что он не успокоится до тех пор, пока не отделает меня еще сильнее. Теперь это станет его постоянной заботой.

Ночной воздух был прохладен и приятно холодил кожу. В нем чувствовался аромат моря. Я надвинул на лицо капюшон и пошел к югу, откинув голову назад и склонив ее к плечу, чтобы свежий воздух прогнал последние остатки сна. Мой разум был вялым и одурманенным не только из-за жары, но также потому, что я проспал слишком много часов в тот полный неопределенности день. Я переспал и теперь расплачивался за это, зная, что предстоит бессонная ночь.

По дороге раз или два вспомнил о Яблонском, черноволосом, улыбающемся гиганте с загорелым лицом и добродушной улыбкой. Сейчас он сидел в своей спальне на втором этаже, усердно и торжественно охраняя мою опустевшую спальню. Все три ключа лежали у него в кармане.

Я ощупал карман пиджака: ключи все еще лежали там, вернее, не ключи, а их дубликаты, которые Яблонский сделал для меня, когда уходил на прогулку в Марбл-Спрингс. Да, у Яблонского дел было хоть отбавляй в то утро.

Я перестал думать о Яблонском. Он прекрасно и сам позаботится о себе. Он сумеет это сделать лучше, чем все, кого я знал. На предстоящую ночь у меня и своих забот было предостаточно.

Догорали последние отблески ярко-красного заката над поверхностью залива и исчезали где-то на западе. Высоко в безветренном небе горели яркие звезды. И тут справа от дороги я увидел зеленый свет фонариков. Проехал мимо одного, второго, а у третьего резко повернул направо и быстро поехал вниз к маленькой каменной пристани. Выключил фары и уже потом остановил на берегу машину, подъехав к высокому широкоплечему мужчине, который держал в руке узкий, похожий на карандаш фонарик.

Мужчина схватил меня за руку – ему запросто удалось сделать это. Я был ослеплен, так как, подъезжая, смотрел на яркие пятна света, отбрасываемые фарами машины. Не говоря ни слова, мужчина помог мне спуститься вниз по деревянным ступеням к плавающей пристани. Он пересек пристань и подвел меня к длинному и темному боту. Теперь мои глаза адаптировались, и я мог уже кое-что разглядеть. Ухватился за что-то рукой и уже без посторонней помощи прыгнул в бот. Коренастый невысокий человек поднялся мне навстречу и поприветствовал.

– Мистер Тальбот?

– Да. Это вы, капитан Зеймис?

– Зовите меня Джон, – усмехнулся он и насмешливо продолжал: – Мои мальчики смеются надо мной: «Как же наш бот теперь называется – „Королева Мэри“ или „Соединенные Штаты“». Мои мальчики – дети нашего времени, – полупечально, полунасмешливо вздохнул капитан Зеймис. – Мне кажется, что имя Джон такое же хорошее имя для капитана, как и имя «Метален» для его судна.

Я посмотрел через плечо капитана на его мальчиков. Их фигуры были еще неясными очертаниями на фоне темно-синего неба, но было уже достаточно светло, чтобы разглядеть, что все они высокие, около 180 см, и имеют соответствующее телосложение. Да и «Метален» оказался не таким уж маленьким судном. Он был длиной около 12 метров с двумя мачтами и ограждением около 2 метров высотой, идущим по корме, носу и бортам бота.

Капитан и человек, который меня встретил, были греки. Судно было греческим. Команда состояла из одних греков. Впрочем, если «Метапен» не был полностью греческим судном, то он был наверняка построен греческими кораблестроителями, которые приехали в штат Флорида и осели здесь с единственной целью: строить вот такие боты для ловли морских губок. Если бы этот бот увидел Гомер, если бы он увидел грациозные и изящные очертания этого судна с взмывающим ввысь носом, то без труда узнал бы в нем прямого потомка галер, бороздящих бесчисленное число столетий назад освещенные солнцем Эгейское и Левантийское моря.

Меня внезапно охватило чувство полной безопасности, от того, что я находился на борту этого судна среди надежных людей.

– Отличная ночь для предстоящей работы, – сказал я.

– Может, да, а может, и нет, – сказал капитан, но юмора не было в его голосе. – Я лично не думаю, что это хорошая ночь. Что касается Джона Зеймиса, то он не выбрал бы эту ночь.

Я промолчал о том, что у нас не было выбора. Вместо этого сказал:

– Вы считаете, что погода слишком ясная, не так ли?

– Нет, дело не в этом, – на минуту капитан отвернулся и отдал какие-то распоряжения явно на греческом языке. Мальчики стали отвязывать канаты от швартовых тумб причала. Капитан снова повернулся ко мне. – Извините, что я говорю с ними на нашем древнем языке. Трое из моих мальчиков приехали в эту страну меньше полугода назад. Уж очень тяжела жизнь ныряльщиков за морской губкой. Мои дорогие мальчики не будут нырять за губкой. Именно поэтому я и привез их сюда из Греции. Мне не нравится сегодняшняя погода, мистер Тальбот. Не нравится потому, что эта ночь была слишком хорошей.

– Это и мои слова.

– Нет, – он энергично покачал головой. – Слишком хорошая. Воздух чересчур спокоен. Если не считать слабого бриза, дующего с севера-запада. Это плохой признак. Вечером солнце пылало в небе. Это тоже плохой признак. Вы чувствуете, как «Метален» покачивает на легкой зыби? Когда погода действительно благоприятная, небольшие волны ударяют в борта бота каждые три-четыре секунды. А что сегодня? – он пожал плечами. – Волны ударяют в борта через каждые 12–15 секунд. Я выхожу в море из Тарапон-Спрингс вот уже 40 лет. Я хорошо знаю навигацию в этих местах, мистер Тальбот, и я сказал бы неправду, если бы стал утверждать, что какой-то человек знает эти места лучше меня. Надвигается сильный шторм.

– Сильный шторм? Во время больших штормов я чувствую себя отвратительно. Меня всегда укачивает. Скажите, было ли официальное предупреждение о том, что надвигается тропический циклон?

– Нет. Не было.

– А всегда ли перед тропическими циклонами наблюдаются признаки, о которых вы упомянули?

Капитан Зеймис не делал попыток успокоить меня.

– Нет, не всегда, мистер Тальбот. Однажды, лет пятнадцать назад, поступило предупреждение о шторме, но я не увидел никаких его признаков. Ни единого признака. Рыбаки с островов Южного Кайкоса вышли в море, и пятьдесят человек из них утонули. Но когда я обнаруживаю такие признаки, как сегодня, в сентябре, они совершенно точно предупреждают меня о приближении сильного шторма. И шторм бывает всегда. Эти признаки меня еще никогда не подводили.

Никто не хотел успокоить и ободрить меня сегодня:

– И когда же вы ожидаете шторма?

– Не