называли его Грэди. По рассказам папы, он был мастер на все руки. Сам построил тот домик. Он умер несколько лет назад. Не знала, что там кто-то живет. Но там настоящая глушь – думаю, подходящее место, чтобы писать. Никаких соседей, и прямо у воды.

Кристи-Линн пожала плечами:

– Я ничего не знаю про его семью или про домик – только то, что они со Стивеном несколько раз приезжали сюда рыбачить, когда дружили.

– Как же не повезло – явился и испортил тебе такой важный день. – Мисси вдруг прищурилась: – Как думаешь, он не вызовет проблем?

– При желании мог бы, но, надеюсь, не станет. По его словам, он оставил журналистику в прошлом. Ему стало невыносимо жить в Нью-Йорке.

Мисси недоверчиво хмыкнула.

– На твоем месте я бы не расслаблялась.

Кристи-Линн неопределенно кивнула. Совет прозвучал вполне разумно, но она все равно чувствовала себя немного виноватой после того разговора в кафе, когда она причислила Уэйда к ораве журналистов возле своего дома, хотя практически ничего о нем не знала.

Кристин повела себя высокомерно, осудив его. И ждала того же самого от Мисси и Дар, когда пришла сегодня в «Тако Локо». Но они вместо этого окружили ее поддержкой, выслушав историю без всякого осуждения. Похоже, в плане дружбы Кристин предстоит многому научиться.

Девятнадцать

Кристи-Линн глянула на часы, надеясь, что еще не слишком поздно для незапланированного визита. Она уже проехала полпути до дома после ужина с Мисси и Дар, когда решила, что ей необходимо прояснить вопрос. К сожалению, в справочном столе адреса Уэйда Пирса не знали, что подтверждало его историю о жизни в глуши, и Кристин пришлось ехать в темноте до озера Силвер Лейк, руководствуясь лишь примерным описанием домика у озера от Мисси.

К счастью, описание оказалось достаточно точным, и Кристин удалось добраться до места. Но теперь, поднявшись на крыльцо Уэйда, Кристи-Линн засомневалась. Да, она вела себя отвратительно и даже опустилась до ярлыков, но в ее обстоятельствах это неудивительно. Может, ей стоит просто сбежать обратно в «Ровер» и обо всем забыть?

Но прежде, чем она успела передумать, дверь распахнулась. Уэйд даже не попытался скрыть удивления.

– Кристин. Прости… Кристи-Линн. Я услышал, как подъехала машина. Что ты здесь делаешь?

– Извини. Надеюсь, я не слишком поздно?

– Э-эм… Нет. – У него в руке была кружка, и по крыльцу витал аромат кофе. – Заходи. Я только заварил, если хочешь.

– Нет. Нет, спасибо. Я ненадолго. Просто хотела поговорить про сегодня.

– Можем поговорить на кухне? Хочу налить себе еще.

Кристи-Линн разглядывала домик, пока брела за Уэйдом на кухню. Он был небольшим, но благодаря открытой планировке и высокому потолку казался удивительно просторным. Лестница в углу вела на просторный верхний этаж. Если задрать голову, можно было увидеть изножье незаправленной кровати.

– Уверена, что не хочешь кофе?

– Нет, спасибо. – Кристин засмотрелась на освещенную луной водную гладь за стеклянными дверями. – Вот это вид.

– Да.

Они посмотрели друг на друга, и повисло неловкое молчание. Наконец к Кристи-Линн вернулся дар речи.

– Насчет сегодня. Пожалуй, я наговорила лишнего.

Уэйд немного расслабился, но не полностью.

– Ничего. Я просто напугал тебя.

– Понимаешь, я пыталась оставить все в прошлом, а тут вдруг появляешься ты, и все может начаться сначала.

Он медленно сделал глоток, словно раздумывая над ее словами.

– Ты подумала, я выйду из магазина и сразу схвачусь за телефон, начну звонить старому другу?

– Вроде того.

– Ты всегда ожидаешь от людей худшего или только от меня?

Кристи-Линн не знала, что ответить, хотя вопрос прозвучал резонно. Пожалуй, всего понемногу, хотя нынешнее ехидство явно не прибавляло Уэйду очков.

– Слушай, я приехала извиниться, но ты усложняешь задачу.

Он поскреб щетину на подбородке. Стивена бы такой вид не украсил, но Уэйду шло.

– Я предложил кофе.

Кристи-Линн проигнорировала замечание. У нее не было настроения шутить.

– Давай я просто скажу, что собиралась, и пойду. Я не идиотка. Я знаю, что у вас с моим мужем был старый конфликт, и прости за преждевременные выводы сегодня днем. Я была неправа. Но сложно не подумать, что все это доставляет тебе колоссальное удовлетворение.

– Ого. – Уэйд очень медленно опустил кружку. – Весьма резкое обвинение для приносящего извинения человека. Хочешь сказать, я получаю от ситуации изощренное удовольствие?

– Просто называю факты, как я их вижу. Я не знаю, что много лет назад произошло между тобой и моим мужем. Он мне не рассказывал. Я предполагала, что вы влюбились в одну и ту же девушку и ты проиграл.

Уэйд помрачнел.

– Поверь, наш со Стивеном конфликт никак не связан с битвой за королеву выпускного бала.

– Ты тоже мне не расскажешь?

Он снова взял кружку.

– Нет.

– Хорошо. Я пришла сказать: я понимаю, тебя ничто не удерживает от звонка. И я даже вполне уверена, при желании ты мог бы неплохо с этого поиметь, но…

Уэйд раздраженно перебил:

– Во-первых, настоящие журналисты не платят за истории. Это… неэтично. Во-вторых, у меня нет привычки предавать друзей.

Кристи-Линн слегка приподняла подбородок.

– Стивен не был твоим другом. Это ты обозначил четко, хоть и не называешь причины.

– Я имел в виду тебя.

– А-а. – Заявление немного сбило ее с толку. – Но разве я тебе друг? Ты был журналистом, у тебя, скорее всего, остались связи, но пока ты никуда не позвонил, думаю, мне придется поверить тебе на слово.

– Ну не слишком тепло и душевно, но принято. И я не лгал, когда сказал, что покончил с той жизнью, Кристи-Линн. Уход мне очень дорого стоил, но я смог. Потому что устал с отвращением смотреться в зеркало. Хотел заниматься чем-то достойным, вспомнить, кем я был, пока они не вонзили в меня когти. Правда, до сих пор сомневаюсь, что вспомнил. Звучит безумно, да? Не знать, кто ты такой?

Она смотрела на озеро. Потом повернулась к Уэйду:

– Вообще-то нет. В смысле не безумно. Иногда происходит то, что мы контролировать не в силах, и это сбивает нас с ног – сильно. И подниматься нелегко. – Она снова повернулась к стеклу. – Иногда невозможно.

– Та женщина, – тихо сказал Уэйд, – которая была в машине у Стивена, когда он умер. Ты имеешь в виду ее?

– Да.

– И что еще?

– Ничего. – Она пожала плечами и отошла от двери. – Не знаю. Вопросы. Те, которые закрадываются в душу, когда спадает первое оцепенение. Как долго это продолжалось? Любил ли он ее? – Кристин сделала паузу, крепко обхватив себя руками. – Есть ли здесь моя вина?

– Ты только что сказала про свою вину?