Вперед вышли отряды стрелков. Каждый из них встал на одно колено и приготовил оружие. У них за спиной поднялись деревянные щиты, из-за которых пехотинцы выставили целый лес копий. Всадники, находившиеся позади всех, поглаживали коней, стараясь успокоить их.

Третьему разведывательному отряду пришлось пробиваться через весь этот строй.

— Авангард семов уже совсем близко! — доложили разведчики.

— Командир, — позвал Поллак, сжимавший поводья своего коня.

— Что?

— Кажется, нам на правом фланге будет не слишком весело, а?

— Генерал знает, что делает, — ответил Астриас — Не волнуйся, на этот раз дела будет хоть отбавляй. Я уверен — всем достанется.

— Да я и не волнуюсь, — усмехнулся Поллак, сверкая глазами.

Астриас оглядел свой отряд, чтобы оценить его моральный дух, и ни на одном лице не увидел испуга. Тогда он осторожно надел шлем. Красные перья затрепетали на ветру, словно пламя. Юноша медленно опустил забрало.

— Ну что ж, пусть приходят! — произнес он с жаром, дрожа от нетерпения.

Монгаульские воины прекрасно умели выполнять приказы. Каждый уже успел занять нужную позицию и теперь вглядывался в стремительно приближающееся пыльное облако.

— Они уже близко! — произнес кто-то, кажется, Поллак.

— Их довольно много, — откликнулся другой воин.

Напряжение достигло предела. Стрелки натянули тетиву, готовясь пустить стрелу в любой момент. Всадники взялись правой рукой за рукояти длинных мечей, а левой сжимали поводья.

В центре построения сгрудились всадники Белого войска, державшие знамена над головой Амнелис, которая, не мигая, всматривалась в приближающихся противников.

Она внезапно подняла руку и откинула забрало, как будто ей стало душно. Ее лицо смертельно побледнело.

Но девушка совсем не ощущала страха. К своим восемнадцати годам она стала бывалым ветераном и носила генеральское звание по праву.

Пыльное облако все увеличивалось на глазах. Амнелис подумала еще мгновение, затем сняла шлем, рассыпав золотые волосы по плечам.

— Госпожа, опасно оставлять лицо открытым, — произнес Фелдрик.

Она лишь отмахнулась от него, к чему-то прислушиваясь. Потом удивленно сказала:

— Как тихо…

В этот момент в воздухе просвистела длинная стрела. И тут началась настоящая какофония.

— Айии! Айиии, айии, айии! Иии, иии, иии! — кричали семы.

— Враг нападает! В атаку! — вторили монгаулы.

Боевые кличи смешались воедино, и разгорелась битва.

Незадолго до начала атаки Гуин еще раз повторил семам придуманный им план. Те внимательно слушали его.

— Послушайте меня, раку, гуро, тубаи и раса! — говорил он. — Вы не должны попусту растрачивать силы! Помните, что нам предстоит сразиться с отборными силами неприятеля. Если они поймут, как нас мало, то все пропало. Забудете мои слова, станете рубиться вслепую, и семам придет конец.

— Аиии! — воскликнули храбрые воины, размахивая каменными топорами. — Рийаад! Рийаад!

— Вам все ясно? Вы должны в точности выполнять то, что я сказал!

Иставана нигде не было видно, как и близнецов. Да и семов собралось меньше пяти тысяч.

Монгаульские разведчики судили о числе противников по облаку пыли и решили, что на них движутся десять тысяч бойцов.

На самом же деле их было наполовину меньше.

— Готовы? Эта битва не последняя, но от нее зависит ход дальнейших событий. Не забывайте об этом. Не выдавайте сколько нас на самом деле! Как следует топайте ногами и поднимите большое облако!

Гуин ехал на огромном черном жеребце, которого привел ему один из вождей. Теперь он напоминал звероголового бога Сасаидона, ведущего войско маленьких демонов, или какого-нибудь короля-гиганта, с помощью магии поднявшего на бой духов земли.

Человек-леопард поднял руку, давая сигнал к наступлению. Семы кинулись вперед как один.

Гуин разбил их на четыре группы, в каждой из которых было меньше тысячи бойцов. Ими командовали Лото, Илатели, Тубаи и Кальто. Силы дикарей образовали треугольник, направленный острым концом вперед, и двинулись на монгаульское войско. Вскоре семы начали странный маневр. Отряды сменяли друг друга на переднем крае, закидывая врагов ядовитыми стрелами. Как только один из них заканчивал стрельбу, его место занимал другой.

Гуин решил, что при подобной тактике число семов покажется большим. Обезьянолюди могли стрелять быстро и с большого расстояния, пробивая доспехи и шлемы врагов, а те вынуждены были перезаряжать свои арбалеты, что занимало много времени.

Вступление подходило к концу.

— Прекратить стрельбу! — пронесся приказ среди монгаульского войска. — Пехота, вперед!

Щиты опустились, и на солнце сверкнули доспехи пехотинцев. Они подняли копья и двинулись на противников.

Увидев эту перемену тактики, семы убрали луки, взялись за топоры и кинулись навстречу врагам.

— Аии! Иии! Рийаад! Рийаад! Аии! Ии! Иии! — раздавалось с одной стороны.

— За Монгаул! Монгаул! Монгаул! — доносилось с другой.

— Вперед, храбрые воины! Вперед!

На семов надвигались черные всадники. Их командир Иррим, служивший на Талосской Заставе, уже давно привык отражать атаки дикарей. Вот и сейчас он смело повел своих людей в бой, крича во все горло.

Его поразил на удивление правильно организованный строй семов. Он ожидал, что дикари выпустят все стрелы и кинутся вперед скопом, как бывало обычно.

Но теперь ими как будто руководила какая-то неведомая сила. Трудно было уследить за их бесконечно сменяющими друг друга отрядами. Казалось, свежим силам противника не будет конца.

— Похоже, обезьяны придумали какой-то трюк! — произнес Иррим и закусил губу. — Не поддавайтесь на их уловку! Сомкните ряды и не отступайте! Не посрамим честь Талосской крепости! Вперед! Вперед!

— Аиии! Ийаа! — доносились крики семов.

Началась жаркая схватка. Все звуки потонули в лязге мечей, боевых кличах и криках раненых.

— Что такое? — воскликнул вдруг Иррим.

Ему открылось новое ужасное зрелище. Ряды семов раздвинулись, и появился одинокий всадник, казавшийся непомерно огромным.

Иррим уставился на него, потеряв дар речи. «Кто же это такой? — думал он. — На сема не похож. Неужели человек? О боги, это человек с головой леопарда!»

Фигура Гуина, блестевшая от пота, окруженная разгоряченными семами и впрямь выглядела угрожающе. На монгаулов, ожидавших увидеть лишь низкорослых раскрашенных семов, она произвела неизгладимое впечатление. Человек-леопард был одет в набедренную повязку и перевязь с мечом. Его грудь высоко вздымалась, мускулы играли под кожей.