— Сегодня вечером нас покинет…

В любом случае через сто миллионов лет, когда растаявшие ледники превратят нашу планету в огромный океан с немногочисленными островками суши, людям, которые не смогли признать очевидное, придется разделить судьбу вымерших видов: саблезубых тигров, археоптериксов и диплодоков. Медузы десяти метров в диаметре, похожие на живые космические корабли, станут богинями этого нового царства. Семиметровые черепахозавры весом в сто тридцать тонн (не такие, как эта нелепая маленькая черепашка, которую Чак назвал дурацким именем Донателло) будут хозяйничать на редких участках суши, а гигантские спруты, как огромные пауки, будут плавать от дерева к дереву, если деревья вообще останутся…

— …Донна!

Донне показалось, что ее огрели дубиной. Она несколько секунд сидела, открыв рот, потом встала, бормоча:

— Хорошо, я вижу, как…

Брюс, понявший, что ему предстоит провести еще по меньшей мере двадцать четыре часа в компании с другими человеческими существами, тоже встал и обратился к присутствующим и невидимому ведущему:

— Извините, я хотел бы кое-что сказать! Эээ… я хочу, в некотором роде… эээ, как это сказать, уступить свое место кому-нибудь, кто эээ… хочет остаться здесь больше, чем я. То есть Донне. Вот! Я уступаю свое место…

Лицо Донны засветилось от счастья.

Голос за кадром зазвучал вновь:

— Брюс, такая предупредительность делает тебе честь, но то, что ты хочешь, строго запрещено. Есть правила. Донна, попрощайся с друзьями и…

— Да нет, — перебил Брюс. — Раз я вам сказал, что уступаю место…

— Брюс, пользователи Интернета сделали свой выбор, и их решение окончательное! — сказал голос за кадром, внезапно становясь властным.

— Ладно, хорошо, хорошо! — пробормотал Брюс с недовольной гримасой.

— Ну так что же мне делать? — с фальшивой наивностью спросила Донна.

— Донна, мы ждем тебя в студии. У тебя есть одна минута, чтобы к нам присоединиться, — закончил голос из микрофона и отключился с легким металлическим щелчком.

Донна вздохнула, нагнулась за двумя своими маленькими сумочками. Ее соперники стояли вокруг нее полукругом, опасаясь последнего взрыва ярости «бунтарки». Но Донна удовольствовалась словами:

— Большое спасибо. Я получила истинное удовольствие. Я никогда не забуду, что вы для меня сделали…

Затем она повернулась к ним спиной, открыла и резко захлопнула за собой дверь.

Кровь кипела у нее в жилах, она прошла белый коридор большими шагами и вошла в тамбур. Когда открылась автоматическая дверь и Донна увидела, что одетый в черное человек с маской на лице целится в нее из огромного револьвера, она закричала от ужаса. Ее микрофон почти сразу же отключился, поэтому зрители увидели крупный план обезумевшего лица со ртом, открытым в безмолвном крике. Донна закрыла глаза, продолжая кричать во всю силу своих легких. Страшный крик, который, казалось, никогда не закончится… Потом крик застрял в горле, и на нее обрушилась мертвая тишина.

Донна, теряя сознание, медленно подняла синеватые веки.

Откуда взялся этот мерзкий запах гари? И красная пелена у нее перед глазами?

Заместителю директора Мартину Стилу было ясно одно: Рикардо Санчес провалился. И по-крупному.

Потому что если этот шут, мирно лежащий перед ним под капельницей в стерильной больничной палате, и есть таинственный Э.Д. - а его удостоверение личности на имя Элиота Дикинсона позволяло это предположить, — то его состояние несовместимо с получением какой-либо информации.

К тому же он не смог присутствовать на трансляции заказанных фильмов на канале Си-би-эс и, следовательно, не смог приказать помиловать выбывшего участника, имя которого уже улетучилось из памяти Стила.

Было бы ошибкой полагать, что его сообщники возьмут на себя смелость сохранить жизнь жертве без окончательного распоряжения своего начальника. Даже если условия контракта соблюдены. А на Си-би-эс был зарегистрирован самый низкий зрительский рейтинг с момента создания, и все понапрасну.

Столько усилий сведено на нет из-за некомпетентности какого-то спецагента, которому он слишком легко доверился…

И если Элиот Дикинсон не очнется в ближайшее время, то убийства будут продолжаться, каждый день, до последнего участника. После очередной пресс-конференции на Канале-6 что-то подсказывало ему, что пока не стоит праздновать победу и сообщать об аресте предполагаемого похитителя.

Ведь Санчес мог арестовать совсем другого человека. Он вполне мог это сделать. В таком случае скандала, спровоцированного кровопролитным арестом в интернет-центре университета, будет достаточно для того, чтобы настоящий похититель как чумы избегал рабочего места 212 до конца дней своих. Студенты с криками выбегали из зала, ропща на полицейскую ошибку, что, принимая во внимание еще не забытые скандалы с участием полицейского управления Лос-Анджелеса: дело Родни Кинга в 1992 году и злоупотребления (коррупция, вымогательство и убийства) в подразделении Рампарта в 1997 году, — несомненно, станет материалом для передовицы университетской газеты. Он уже видел заголовок: «ФБР бьет еще больнее, чем полицейское управление Лос-Анджелеса!» И это в лучшем случае.

А самым худшим было полное неведение, хотя ответ лежал прямо перед ним, где-то под толстым слоем бинтов, укутывающих голову Элиота Дикинсона.

Стил топтался в маленькой палате самой дорогой на Беверли-Хиллз больницы уже — он посмотрел на часы — два часа и тридцать семь минут. Стрелки приближались к часу ночи.

Оба его лучших агента, Льюис и Нельсон, сидели у изголовья больного, высматривая малейшие признаки возвращения к тому сознания. Нейрохирург высказался весьма оптимистично: удар был сильным, но череп выдержал. У пациента неопасное сотрясение мозга, так что он должен скоро очнуться, и стоит ожидать лишь незначительных и скорее всего обратимых последствий. «У этого парня крепкая голова», — сказал врач. Конечно, он ничего не знал о том, что «парень», возможно, — главарь банды похитителей и убийц. Доктор тщетно пытался запретить вход посетителей в палату к больному, который, если проснется, не будет в состоянии выдержать продолжительную беседу, а тем более допрос. Отдых, отдых и еще раз отдых. Это все, что он рекомендует.

«Отдых…» — подумал Стил. Если кто в нем и нуждается, то это он сам. Не в его привычках было работать сверхурочно, а тем более выезжать на место происшествия. Сейчас, когда подозреваемый вынужден соблюдать постельный режим и прикован наручниками к прутьям кровати, сам Стил ничем не рискует. К тому же рядом Льюис и Нельсон. Место происшествия… Он и забыл, что это такое, с тех пор как его повысили до заместителя директора Федерального бюро Лос-Анджелес-Вест. Но это дело как будто вернуло ему вторую молодость. Несмотря ни на что, он не смог подавить широкого зевка.

Как бы отвечая на тайные желания Стила, больной зашевелил губами, и из них вытекла тонкая струйка слюны.