– Можете ему ломать все, что угодно, главное, не убейте.

Понятно, что после такого приказа ни Лейт, ни Геберт с преступником не церемонились. Насмотревшись в ужасе на бесчувственные тела рабынь, которых аккуратно доставали из повозок и пытались привести в чувство, землянин вернулся к месту допроса на еще большем взводе. Уже сам готов был рвать из тела герцога жилы, но тот уже дошел до нужной кондиции и лепетал, только и делая остановку для глотания крови.

Не менее интенсивный допрос велся и с плененными гвардейцами. Ну, те в гордые позы не становились, а говорили все, что знали, без запинки. Размах действующей группировки преступников, их наглость и циничность ошарашивали. Причем сразу просматривалась жесткая необходимость силам возмездия и справедливости действовать немедленно, с максимальной отдачей и полной координацией. Иначе новые владельцы гаремов могли просто уничтожить своих рабынь, закопав их вместе со свидетелями и исполнителями в глухом месте. А потом попробуй докажи, что казнили уродов по писаным законам.

С другой стороны, Загребному было плевать на отчеты, ни перед кем он оправдываться не собирался. Подобных тварей следует выжигать безжалостно каленым железом. Но раз сам заставляешь королей и князей подписывать разные договоры о мире и экстрадиции преступников, раз сам вводишь новые, справедливые законы, значит, и сам будь добр действуй этим законам соответственно.

Первым делом пошла раздача приказов как рыцарям, так своим соратникам и сыну посредством живых телепортеров звука. Тумблоны себя в этих операциях оправдали и окупили личную дрессировку полностью. Наличие связи сказалось прежде всего на согласованности действий многочисленных отрядов, групп и одиночных агентов. Потому что многоголовую гидру пришлось рубить со всех сторон единовременно.

Легче всего, казалось бы, взять четко обозначенные замки с гаремами в Стимии. Но во все эти обители порока одновременно стоящие в Суриме тритии протектората никак не успевали. И хорошо, что на востоке, в Гензырских степях, которые входили в империю Иллюзий, верховный хан как раз приводил к смирению и повиновению два взбунтовавшихся племени. Причем проводил не сам, а при мощнейшей поддержке великого императора Федора. Для молниеносных рейдов в Стимию повелитель выделил на помощь хану целую «эскадру» из шести сайшьюнов, на борту каждого из которых восседали по четыре боевых шабена. Этих сил да нескольких кавалерийских отрядов гензырских воинов хватило для внезапного штурма сразу трех замков. Ну а два замка с восточной стороны Стимии, тоже не допустив потерь среди несчастных обитательниц гаремов, браво заполонили смешанные рыцарские тритии людей и демонов из личной армии Загребного. А уже потом все дружно принялись вылавливать тех, кто совершал противоправные действия и похищал людей.

Самому Семену пришлось своими силами резко смещаться вправо, вычислять на границах с Ганецией и Рогло основных тамошних похитителей и тех четверых вельмож-покупателей, которые позарились на чужих дочерей. Вот тут уже пришлось попотеть, потому что время утекало стремительно, информация стала распространяться из всех щелей, и злоумышленники попытались обелить себя, избавляясь от улик. Пришлось в некоторых случаях действовать наобум, без должной подготовки и разведки.

Частично такая спешка оправдалась. Подавляющее большинство девушек, которых приготовились уже приносить в жертву, удалось спасти. Но при этом произошло очень много кровавых столкновений, а то и целых сражений, в горниле которых пало до сорока рыцарей и более чем двадцать воинов из состава экипажа «Лунного». Подобных тяжеленных потерь в окружении Загребного не было со времен войны баронства Жармарини с вероломно напавшим на него королевством Саниеров. Так что печаль утрат омрачила и так весьма трагические события в центре континента.

Не обошла горечь ранений и близкое окружение Семена. Погиб один из офицеров, командовавший экипированными воинами, в свое время он защищал королевский дворец в Граале. Получил жестокое ранение в живот и несколько недель находился в тяжелой коме Геберт. Врачи удивлялись, как вообще выжил и потом сумел восстановиться до прежней кондиции. Сам полусотник, уже к тому времени получивший титул барона и звание сотника, как и его товарищ Лейт, только бравировал своим ранением и разудало радовался:

– Так это же здорово: мчишься в атаку, весь в азарте, кровь кипит, мы побеждаем, ура-а-а!!! И тут раз!.. Темнота… Дивные сны… Миражи… Потом бац, открываешь глаза через месяц, а у тебя уже умения выросли сразу на семь уровней. И не только мне радостно было! Помню, как заявил об этом Лейту и сказал, что могу создавать межмирскую мантию, так мой дружок от счастья вообще заплакал.

Если при этих рассказах еще и сам Лейт присутствовал, то Геберт притворно хмурился и строго спрашивал:

– Вот признайся хоть раз честно: от зависти плакал?

Тот разводил руками, пытаясь скрыть улыбку, и скорбно отвечал:

– От тебя ничего нельзя скрыть.

Но если новоиспеченному барону было чем хвастаться и чему радоваться, то графиня Фаурсе от своего не менее тяжкого ранения ничего, кроме боли и седины на голове у Семена, не получила. Буквально на следующий день после первых жертв в рядах подчиненных воинов и первых отысканных тел убитых рабынь пришлось брать штурмом небольшой городок в Ганеции, где и окопался центр преступного картеля похитителей людей. Трияса слишком увлеклась погоней за пытающимися скрыться в подземных пещерах бандитами и получила коварный рубящий удар мечом в спину.

Результат этого ранения для демонессы – две недели строгого постельного режима. Хотя начальным своим спасением она все-таки была обязана Загребному. Если бы не его высочайшие магические умения, то лишь на операционном столе современного нейрохирургического госпиталя удалось бы убрать осколки перерубленных ребер, соединить, прижать для сращивания порванные ткани и остановить смертельную кровопотерю. Единственное, что сделали бы в госпитале лучше, существуй он в этом мире, то не ругали бы так безжалостно и громко свою пациентку.

Но и эти все жертвы оказались несущественными мелочами по сравнению со скоротечными, но тем не менее тоже кровавыми войнами на территории Стимии и Ганеции, которые начались сразу же после захвата замков вельмож, покупавших рабынь, и ареста главных виновников творящихся преступлений.

Первым практически моментально отреагировал король Стимии. Как выяснилось позже, он был в курсе творящихся безобразий и морально во всем родственника поддерживал. Но вот арест дяди, а потом и остальных дворян, пожелавших обзавестись гаремом, его возмутил до глубины души. А когда пронеслась весть о готовящемся суде и предполагаемой казни виновных, ни секунды не раздумывал:

– В моем королевстве? Без моего ведома? Война!!! Никто не имеет права наводить в моем доме порядок за меня!

Ну и поднял всю свою армию по тревоге, собираясь уничтожить как кавалеристов Гензырских степей, так и рыцарей протектората. И что самое интересное: лично Загребной не смог бы помочь своей армии по той причине, что Сапфирное Сияние не имел как бы права помогать в таких случаях. Да и не стал бы землянин рисковать своим и так малочисленным отрядом, находящимся в тот момент в самой гуще событий в другом королевстве.