немного отвлеклась. — Он достал телефон. — Итак, Гугл, расскажи-ка нам о Лос-Анджелесе.

Следующий час мы занимались тем, чем я не удосужилась, закрутившись с работой, дипломом и сборами — мы изучали Лос-Анджелес. Я думала, мне всё это покажет Тони. Но Сашина идея узнать получше место назначения мне пришлась по душе.

Я влюблялась в город, куда собиралась ехать. Мне не терпелось увидеть океан, пройтись по Аллее Звёзд и погулять по студиям кинокомпаний. Тони говорил, что устроит мне экскурсию.

Странным образом именно эта встреча с Сашей обтесала мою мечту оказаться рядом с Тони, добавив ей новых граней. Теперь сюда прибавилось любопытство, жажда путешествий и знаний.

— Обещай, что сходишь в Музей Гетти.

— Почему тебе так хочется, чтобы я образовывалась? — покосилась я на Сашу.

— Потому что именно изучение художественного искусства даст тебе простор для творчества. Ты сможешь раскрыть грани своего таланта по-новому.

— Саш, я не художник.

— Художник, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

Многие люди называли меня так. Тони тоже считал меня очень талантливой. Но отчего-то именно уверенность Саши в том, что я должна этим заниматься, вселила в меня смутное ощущение удовлетворения: я правда могу! И если захочу, то буду.

***

Когда я вернулась домой, то возле подъезда обнаружила Мишу. Он явно уже давно меня ждал. Вид у него был помятый — густые каштановые волосы всклокочены, под глазами тени. Он поднялся мне навстречу, засовывая руки в карманы джинсов. Высокий и худой, чуть нескладный и слегка сутулый. Мой друг, почти брат, которого у меня никогда не было. Неужели нашу дружбу могла разрушить любовь к другим людям? Мы не разговаривали с нашей последней ссоры. Несколько раз я порывалась позвонить или написать, но потом гордость, обида и упрямство не давали мне этого сделать.

— Привет, — мы присели рядом на лавочку.

Миша был моим гарантом надёжности почти пятнадцать лет. Но в последние два месяца я почти позабыла о нём. Я так закрутилась, улаживая дела на работе, отдавая свои проекты Кате, собирая документы и продумывая поездку. Билет у меня был в один конец. И хотя про себя в уме я всегда держала вариант, что смогу вернуться назад, Золушка внутри меня верила, что мне больше никогда не придётся жить с мачехой, и я навсегда останусь со своим принцем во дворце.

Миша сел ко мне в пол-оборота и долго молча смотрел на меня. Он изменился. Несмотря на явную усталость, он стал лучше выглядеть, увереннее, что ли. И новая причёска ему шла. Неужели это Полина натворила? В груди неприятно заскребло — это она его под себя хочет переделать. Я вглядывалась в его лицо, оно было спокойно, и лишь залом между бровей говорил о том, что Мишу терзают какие-то нерадостные мысли.

— Значит, ты всё-таки едешь? — спросил он.

— Да. Еду. Послезавтра у меня самолет.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Уверена. Эта поездка ни к чему меня не обязывает. Я не становлюсь ни его женой, ни его девушкой. Я всё ещё планирую вернуться домой.

— Тогда почему у меня чувство, что я теряю тебя?

Я отвернулась, расправляя складки платья. Что я могла сказать? У меня тоже было это чувство. Почему-то мне казалось, что я не приеду больше назад.

— Может быть потому, что мы больше не разговариваем.

— И кто в этом виноват?

— Если ты будешь говорить в этом ключе, то лучше давай сразу простимся и всё.

— Нет, это не то, что я хотел сказать, — он накрыл мою руку своей. — Я никогда не думал, что наши пути разойдутся только потому, что у меня появится девушка.

— Если бы ты выбрал любую другую девушку, то этого бы не произошло, — я выдернула руку — всё ещё не могла смириться с тем, что Миша встречается с моей главной головной болью школьных лет.

— Уля… — он заглянул мне в глаза. — Не начинай. Ведь ты уезжаешь.

— Да. Уезжаю.

Мы сидели рядом, но были друг от друга дальше, чем если бы я уже была в Америке. На улицу опускалась ночь. Меня укутывало, как одеялом, тёплым московским воздухом, отдалённый шум шоссе и привычный вой сирены скорой помощи смешивались с криками припозднившихся детей на площадке. Сердце полнилось светлой грустью. Возможно, сейчас нужно принять важное решение — проститься не только с городом, но и с некоторыми людьми, с кем наши пути разошлись. Странно, но я не чувствовала боли. Только печаль. Как когда заканчиваешь хорошую книгу, переворачиваешь страницу, понимая, что это конец. И впереди тебя ждут новые книги, ещё более интересные.

Я повернулась к Мише.

— До свидания, Миш. Я не знаю, что будет с нами дальше, но пока… я даже рада, что уезжаю. Нам лучше какое-то время не общаться, я думаю.

— Что? Ты ведь сейчас несерьёзно?

— Вполне серьёзно. Мы и так не разговаривали прошлые месяцы. Так что давай не будем устраивать драму на пустом месте. Я отпускаю тебя. Ты можешь быть счастлив с тем, кем хочешь, и там, где хочешь.

Миша какое-то время смотрел на меня, разинув рот, я даже начала бояться, как бы нам снова не поссориться. Но он вдруг встряхнул головой и раскрыл руки для прощального объятия. Я быстро нырнула в это кольцо, неловко