Впрочем, чему удивляться? Речь-то как-никак шла о «Нахрихтендинст»! И участники еще не начавшегося заседания, естественно, предпочитали пока что помалкивать и держать свое мнение при себе.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Альтмюллер услышал звук подъезжающего автомобиля. Затем дверь открылась, и он чуть не выронил чашку из рук. С вошедшим человеком Альтмюллер встречался несколько раз, когда они со Шпеером наведывались по делам службы в Берхтесгаден. Это был камердинер фюрера. Бывший камердинер. В облике и манерах его ничто теперь не напоминало о прошлом, когда он, тогда лишь слуга, являл собою само подобострастие и подхалимство.

В комнате стало тихо. Некоторые уселись в кресла, другие встали вдоль стен и возле кофейного столика. Пожилой человек в толстом твидовом пиджаке произнес, глядя на Франца, застывшего возле кожаного дивана:

– Нет особого смысла устраивать здесь дискуссию. Мы думаем, что располагаем нужными сведениями. Слово «думаем» я употребил не случайно: мы собираем информацию, но не проверяем ее, поскольку в обязанности министерства это не входит.

– В таком случае она представляется мне ненадежной, – заметил Альтмюллер.

– Хорошо, пусть так. Тогда позвольте мне задать вам несколько вопросов. Но не подумайте, что я хочу как-то обидеть вас или превратно интерпретировать ваше замечание. – Старик сделал паузу и раскурил толстую пенковую трубку. – Обращались ли вы к обычным каналам получения секретной информации? Использовали данные разведслужбы в Цюрихе и Лиссабоне?

– Да. И не только в этих городах, но и в других местах – и в оккупированных странах, и на вражеской территории, и в нейтральных государствах.

– Когда я говорил об имеющихся в нашем распоряжении сведениях, то имел в виду в первую очередь сообщения, поступившие к нам из таких общеизвестных центров сбора информации, как Швейцария, Скандинавские страны и Португалия.

– Скандинавские страны представлялись нам второстепенным объектом, поэтому основные усилия мы сосредоточивали не на них. Герр Занген не думает...

– Давайте не станем называть имен. Они нужны лишь в отчетах разведслужбы да в публичных выступлениях. Здесь же лучше ограничиться упоминанием ведомств, если вам будет удобно. Об отдельных же лицах – ни слова.

– Государственное управление промышленности, имеюшее давние деловые связи на Балтике, убеждено, что там для нас нет ничего интересного. Я полагаю, в основе этого мнения лежит чисто географический фактор: как известно, в Прибалтике нет алмазов.

– Может быть и другая причина: среди прибалтов слишком много болтунов, – вмешался ничем не примечательный человек средних лет, сидящий возле Альтмюллера на кожаном диване. – Если хотите, чтобы Лондон и Вашингтон знали все о ваших планах, поделитесь ими со скандинавами.

– Это точно, – согласился другой участник совещания, посвященного деятельности «Нахрихтендинст», – тот, что стоял возле кофейного столика с чашкой в руке. – Я возвратился из Стокгольма на прошлой неделе. Мы не можем положиться там даже на тех, кто открыто поддерживает нас.

– Если кому-то и можно доверять, то только не им, – поддержал его старик, стоявший у камина, и повернулся с улыбкой к Францу: – Насколько вам известно, вы предложили нашим контрпартнерам солидную сумму, не так ли? В швейцарской валюте, само собой?

– "Солидная" – слишком мягкое слово для той суммы, о которой шла речь, – отвечал Альтмюллер. – Скажу откровенно, никто не желает иметь с нами дел. Те, кто нас интересует, помнят о подписанном в Цюрихе соглашении, предусматривающем полный разгром Германии, и опасаются возмездия в случае отхода от него. Они поговаривают даже о возможной проверке банковских счетов по окончании войны.

– Если эти сведения дойдут до высшего командования, начнется паника, – пошутил бывший камердинер фюрера, устроившийся в кресле.

Человек, стоящий у камина, продолжил:

– Вывод из этого только один: вы не должны возлагать столь больших надежд на деньги как на важнейший стимул... Даже на невиданно огромные суммы.

– Нашим посредникам так и не удалось чего-либо добиться. Вам известно об этом. – Альтмюллер подавил в себе гнев, Почему они никак не доберутся до сути? – И мы не знаем никого из имеющих доступ к промышленным алмазам, кто стал бы сотрудничать с нами из идеологических соображений.

– Это и так ясно, mein Herr[21].

– Из этого следует, что вам следует искать другую мотивацию сотрудничества с нами наших будущих контрпартнеров. Иные стимулы для них.

– Не вижу, как это можно сделать. Мне сообщили...

– Понятно, – перебил Альтмюллера старик, постукивая трубкой по каминной доске. – Сами видите, мы не скрываем от вас, что тревожимся не меньше, чем вы... Что враг наводит на нас такой же страх, как и на вас. Мы, однако, нашли приемлемый для всех нас и логически обоснованный выход из положения. Каждый из нас может помочь другому в решении нашей общей проблемы.

Франц Альтмюллер внезапно испугался. Он не вполне был Уверен, что понимает, о чем идет речь.

– Что вы имеете в виду? – спросил «унтерштатссекретарь».

– В Пенемюнде есть отличные высотные навигационные приборы, не так ли?

– Да. На них основана работа ракет.

– Но у нас не будет таких ракет, – а если и будут они, то в ничтожно малом числе, – коль скоро мы не сможем раздобыть промышленных алмазов в достаточном объеме.

– Разумеется.

– Определенные деловые круги в Соединенных Штатах столкнулись с серьезнейшими... – Старик помолчал выразительно и через секунду продолжил: – Я бы даже сказал, с труднопреодолимыми проблемами, которые могут быть решены только в том случае, если им удастся обзавестись надежными высотными гироскопами.

– Уж не предлагаете ли вы?..

– Группа «Нахрихтендинст» ничего не предлагает, герр унтерштатссекретарь. Мы говорим лишь то, что есть. – Старик вынул пенковую трубку изо рта. – В отдельных случаях когда того требует обстановка, мы предоставляем кое-кому конкретные данные. Позвольте вновь повторить: я говорю лишь то, что есть. Так поступили мы в Йоханнесбурге. Когда человек, посланный туда «Фарбениндустри» для закупки алмазов, добытых в шахтах «Кенинга», потерпел неудачу, мы вступили в игру и с помощью разведслужб разузнали, что за этим стоит Вашингтон. Наши агенты в Калифорнии информировали нас о кризисной ситуации в авиационной промышленности Штатов. Мы считаем, что все складывается как нельзя лучше для нас.

– Я не совсем понял...

– Если мы не ошибаемся, представители деловых кругов, связанных с американской авиационной промышленностью, попытаются наладить контакты с кем-нибудь из сотрудников «Фарбениндустри». Об этом свидетельствуют многие факты.

– Конечно. Вспомним те же сведения из Женевы. Полученные по известным каналам.