Кстати, снесенные столбики, уходя, Меган забрала с собой. Когда сегодня с утра я посмотрела на них еще раз, то просто диву далась, как смогла их сломать?! Не иначе как от большой злости или от испуга.

Однако поесть мне нормально не дали. Только Меган налила чай, как в комнату постучался камердинер его светлости и передал, что герцог желает беседовать со мной после завтрака у него в кабинете. Пришлось подтвердить ему, что обязательно приду.

– Ну, началось! – выдохнула я, едва за слугой закрылась дверь. – Сейчас герцог будет полоскать мне мозги часа два…

– Простите? – удивленно отозвалась Меган со своего места. Я приучила ее, что, пока я ем, она не стоит у меня над душой, как принято, а сидит напротив и завтракает второй раз. – Как это понять – полоскать мозги? На самом деле?!

Я едва не расхохоталась. Языковые, вернее, смысловые барьеры наконец-то дали о себе знать. В обществе Меган я расслабилась, перестав каждый миг контролировать свою речь, и вот теперь случилось недопонимание. Когда я говорила на правильном языке, никаких сложностей не было (я уже перестала задаваться вопросом – почему свободно общаюсь с местными, ведь теоретически языковой барьер должен был бы появиться), а вот когда невольно стала сдабривать лексикон сленговыми выражениями, они возникли мгновенно.

– Вовсе нет! – отмахнулась я. – Идиоматические выражения, не бери в голову!

– Иди… что? Не брать что?.. – еще больше растерялась девушка.

– Не обращай внимания, – попыталась я сказать по-иному.

– А… – отозвалась она и уже потянулась к вазочке с печеньем, как в дверь снова постучали.

Меган тут же отставила свою чашку в сторону и накрыла ее салфеткой, будто вовсе и не сидела со мной.

– Да? – спросила я, когда следы завтрака на второго человека были уничтожены.

– Это камердинер маркиза Мейнмора, – раздалось в ответ.

Меган открыла дверь, и перед нами предстал хлыщеватого вида мужчина, уже немолодой, с залысинами и несколько набрякшими веками. Окинув меня презрительным взглядом, словно его статус слуги был гораздо выше, чем мой, он, сцеживая сквозь зубы слово за словом, надменно выдал:

– Маркиз Мейнмор требует, чтобы вы после завтрака прошли в его комнату. Он желает поговорить…

– После завтрака я буду очень занята, – отрезала я. Говорить с этим подобием супруга мне совершенно не хотелось, как и с самим супругом.

– Маркиз Мейнмор сказал, что не потерпит возражений. И если вы не явитесь к нему добровольно, то я должен буду привести вас силой.

Я аж задохнулась от возмущения.

– Маркиз Мейнмор перетопчется! – выдала я, когда обрела способность говорить.

Ну ничего себе приказики!

Меня ужасно разозлили слова личного камердинера. Маркиз оказался в своем репертуаре! Слуга сбился, похоже, он не ожидал отпора с моей стороны, а я тем временем продолжила:

– После завтрака я приглашена в кабинет к его светлости герцогу Коненталю. – И не без мстительности добавила: – Слово которого в этом доме закон. – А потом, вовсе не подумав о последствиях, встала, взяла со стойки у камина ту самую кочергу и через Меган передала ее камердинеру. – Маркиз перебьется. А если он запамятовал, на чем именно мы прервались вчера вечером, то можете передать ему данный предмет. Он должен напомнить.

Слуга побагровел, однако принял из рук девушки кочергу и, больше ни слова не говоря, направился обратно.

Меган закрыла дверь, а я, потрясенная, села обратно. Завтрак, начавшийся в приподнятом настроении и разговорах, дальше пошел в молчании. В полной тишине бежали минуты (Меган, стараясь мне не мешать, быстренько доедала), а я с ужасом начинала понимать, что же натворила.

Зачем я разозлила Кларенса еще сильней? Неужели я так расхрабрилась оттого, что узнала, что поеду не одна?! Или, может быть, понадеялась, что в доме герцога он мне ничего не сможет сделать?! Так это смотря насколько сильно он будет разъярен…

Поняв, что сделанного не воротишь и слова не вернуть назад, я решила хоть как-нибудь исправить положение.

– Меган, можешь сначала доесть, а уберешь после! – Отставив чашку и отложив недоеденную булочку с маслом, я порывисто встала и, накинув шаль на плечи, направилась к двери.

После завтрака, едва супругу передадут кочергу, он взбесится, будто его осы всем гнездом покусали, и рванет ко мне в комнату. Пусть меня там не будет, иначе все закончится плачевно, то есть очередным избиением. Уж лучше я прикроюсь визитом к герцогу, чем буду сидеть и ждать, пока супруг заявится в невменяемом состоянии.

Так я рассуждала, спеша на встречу к Коненталю.

А дальше все полетело кувырком. Едва я уселась на стул, а напротив, через стол, расположился его светлость, как в дверь влетел взбешенный Кларенс. Его лицо было красным от гнева, а жилы на шее вздулись. Казалось, вот-вот его хватит апоплексический удар. Он потрясал над головой той самой кочергой. Я до смерти перепугалась, увидев супруга настолько разъяренным.

Метнувшись за стол к его светлости и упав на колени, я в поисках защиты прижалась к ручке его кресла. Кларенс кинулся за мной следом и, не совсем понимая, что творит, замахнулся кочергой. Однако на пути у него находилась вовсе не я, сжавшаяся у ног в плотный комочек, а герцог, и в последний момент тот все же успел перехватить руку племянника.

– Ты что творишь?! – Его громкий голос несколько привел Кларенса в чувство, однако этого оказалось недостаточно.

– Эта!.. Эта!.. – попытался что-то объяснить супруг, но безуспешно – гнев не позволял ему говорить. – Су-у-ука!.. Она!..

Маркиза колотило от злости. А мне стало до жути страшно.

– Она!.. Дрянь!.. Она… Убью суку! – орал супруг. Похоже, в голове у него что-то перемкнуло.

На крики в кабинет заглянул лакей. Заметив его, я стала звать на помощь:

– Спасите!..

Двери распахнулись, в кабинет ворвались уже два лакея и начали оттаскивать Кларенса от его светлости. Естественно, тот попытался сопротивляться, но справиться с двумя дюжими мужиками не смог.

– Выведите маркиза на улицу, пусть охладится! – приказал Коненталь, оправляя одежду.

И лишь когда Кларенса, по-прежнему изрыгающего проклятья в мой адрес, вытащили на улицу, я покинула свое убежище.

Меня до сих пор трясло от страха. На глаза навернулись слезы. Я уселась на самый краешек дивана, что стоял у дальней стены, и попыталась хоть как-то успокоиться. Мысли судорожно метались в голове. Господи, ну зачем я нахамила камердинеру?! Теперь Кларенс не успокоится, пока не отомстит мне. Нужно как-то обезопасить себя… Но как?

Тем временем его светлость, несколько отдышавшись, подошел к столику и, плеснув в стакан бренди, направился ко мне. Усевшись рядом, герцог подал стакан, но руки у меня так дрожали, что ему пришлось помогать.