— так уж повелось исстари, что у любого рыбака на столе всегда есть рыба, что она стала у него основной едой! И в самом деле: рыба утром, рыба в обед, рыба вечером; рыба весной и летом, осенью и зимой; рыба круглый год, если не считать короткий период запрета. Вот и примелькалась она ему, Сашке, и ни над чем он не задумывался, хотя рыба порядком приелась ему…

Но как теперь быть ему с Вовкой Баландиным? Помириться? И что же станет потом?

Сашка прикрыл глаза, и ему вдруг, точно наяву, представилась следующая картина. Вот к их дому подходит Вовка Баландин и условным свистом вызывает его на улицу, а отец, увидев их вместе, радостно улыбается и одобрительно говорит, что давно пора бы им подружить так же, как он дружит с Вовкиным старшим братом Геннадием.

Но им не до отца и его разговоров. Вовка отводит его в сторонку и по секрету сообщает, что нашел на полоях отличное местечко, где полно рыбы, и уже разведал, как туда можно незаметно для других пробраться. Они горячо обсуждают план набега и с наступлением темноты устанавливают там сеть. А на следующее утро Сашка, пользуясь властью начальника штаба отряда, снимает дозор с кладбища и отправляет его в другое место, и в это время Вовка спокойно выбирает из сети рыбу и тащит ее домой.

А в штабе переполох! Патруль вот уже несколько дней подряд замечает, как мать Вовки Баландина чистит на берегу Старой Волги по полному тазу рыбы, как оделяет ею соседей, а узнать, откуда у нее берется она, — не в состоянии.

И вдруг…

— Но ведь это же предательство! — внезапно появляется перед ним Горка Щетинкин, и в его глазах Сашка читает ярость и презрение.

— Значит, всех нас променял на браконьера? — требует ответа Витька Бубнов.

— Надо сегодня же выпустить боевой листок и рассказать обо всем людям, — не желая на него даже взглянуть, говорит Славка Косарев. — Пусть все знают, кем стал наш бывший начальник штаба!..

У Сашки даже мороз пробежал по спине. Он тряхнул головой, словно хотел освободиться от навязавшегося видения и, открыв глаза, облегченно вздохнул.

Не-ет, пусть Вовка Баландин и не надеется, что они скоро будут друзьями, он не желает ничего общего иметь с браконьером, ябедой и подлизой!..

А что ему делать, если Вовка опять полезет в полой или станет ловить рыбу запрещенной снастью? Задержать его? А он снова про отца напомнит да еще скажет кому-нибудь… Или сделать так, чтобы его поймали ребята, а самому не показываться? Но ведь он может про его отца выболтать и им, и об этом узнают Андрей Петрович, все ребята в отряде. Как тогда ему людям в глаза глядеть, как оправдаться перед ними?!

Да нет, ничего Вовка не окажет никому. Ведь если уж говорить о Ершове, то ему надо будет с ним заодно выдать и своего старшего брата…

И что же? Ну Вовка промолчит, но рано или поздно о проделках отца все равно узнают на селе. Да, повезло ему на этот раз с Баландиным — ушли они от Андрея Петровича. А уйдут ли в другой раз или следующий? Неужто думают, что всегда смогут увернуться?..

Вот сделать бы так, чтобы они не ездили!.. Но как это сделаешь, как? Подсказал бы кто-нибудь…

Сашка тяжело вздохнул и скользнул взглядом по реке. Мимо, распустив, словно квочка, подводные крылья, прошла в город очередная «Ракета», потянув за собой белый бурун, гудок котельной судорембазы известил о конце рабочего дня, и вскоре из проходной стали выходить группами рабочие, растекаясь по улицам. Потом он увидел ребят. Они стояли у калитки школы и, горячо жестикулируя, о чем-то спорили, затем побежали за угол, в переулок.

Что еще там произошло?

Сашка выбрал из воды якорь и, будто решив обязательно догнать мальчишек, стал усиленно грести по направлению школы. Но вдруг развернул кулас и бросил весла.

Чего это он спешит, без него, что ли, пацаны не обойдутся?!

Сашка дождался, пока течение дотащит его к своему дому, и направил кулас к мотолодке. Закрепив чалку, он взял весла и понес их во двор.

В беседке уже никого не было, и это Сашку обрадовало — по крайней мере никто не станет допытываться, почему это он сегодня торчит дома, отчего у него такой унылый вид. Удивило другое — в шалаше, куда ставил весла, наполовину убавилось вяленой рыбы.

«Должно, сушку отец на подлавку убрал», — взглянул Сашка на чердачную дверцу дома, но лестницы у фронтона не было, не оказалось ее и нигде поблизости.

Тогда он бросился к бочонку, снял с него крышку и, ахнув, закусил нижнюю губу: в нем остался лишь тузлук.

«Продал, тому мужчине с маленькими усиками продал, — догадался Сашка, — и балык, и воблу. Вот они и сидели за столом, договаривались и обмывали… Ой, худо будет, худо!..»

Глава 24

Опасения

Сашка не знал, куда себя деть. Дома сидеть у него не хватало ни сил, ни терпения, не решался он и куда-либо пойти. А вдруг наткнешься на ребят, а вдруг они уже все узнали и теперь станут допытываться, как это он мог обманывать всех!..

И в то же время он понимал, что рано или поздно, а встречи с друзьями ему не миновать, и, как набедокуривший ученик пытается отдалить час расплаты, так и он старался оттянуть ее, смутно надеясь, что ему еще сможет что-то помочь.

Встреча произошла на другой день. Сашка позавтракал и, изнывая от безделья, сидел во дворе и думал, чем бы ему заняться, когда с улицы его позвали друзья. Не получив ответа, они тут же заглянули во двор и увидели растерявшегося товарища.

— Ты чего это дома сидишь? — удивился Горка. — И вчера тебя полдня не было!

— Зуб… зуб!.. — схватился за щеку Сашка.

— Сильно болит? — сочувственно вздохнул Витька Бубнов и сделал такую гримасу, будто у него самого заболел зуб.

— Ага. И вчера ныл, и всю ночь спать не давал, и сейчас дергает, — врал Сашка и сам искоса поглядывал на приятелей: верят ли ему или нет.

Ребята все приняли за чистую монету.

— Ты возьми у отца табак, пожуй его хорошенько и на больной зуб, — посоветовал Витька.

— Ерунда, — авторитетно заявил Горка. — Мой батя так лечится: возьмет в рот водки, подержит-подержит ее на больном