я хотел повернуть все назад — и Юля была бы жива и сыщика, возможно, не сбила бы машина.

Андрей попытался еще раз успокоить старика:

— Пока нет никаких доказательств, что гибель Юли и сыщика связанны каким-то образом с расследованием смерти вашего внука. Если нет прямых доказательств, то ваши догадки — лишь предположения и ощущения. Игорь Евгеньевич, расскажите лучше поподробнее, что за «проклятые деньги» вы упомянули.

— Во-первых, именно из-за денег Андрюши, которые остались у меня счету, я и начал новое расследование, наняв частного сыщика. Дело в том, что деньги были очень большие, они достались внуку по наследству после трагической гибели его родителей. Ну, посудите сами, Андрюша, мне эти деньги вовсе не нужны, да, и жить мне осталось совсем немного. Именно поэтому, я должен определиться, кому передать деньги моего внука. У него формально была жена, с которой он уже не жил больше полугода, и собирался в ближайшее время разводиться. Еще у него была новая возлюбленная, на ней он собирался жениться сразу после развода. Кстати, как оказалось, дом он собирался переоформить на свою новую пассию, но не успел. Поскольку внук не оставил завещания (этот факт как раз свидетельствует о том, что умирать он не собирался), теперь я вынужден решать, кому отдать капиталы внука.

— Игорь Евгеньевич, извините, что перебиваю, но по ходу мне бы хотелось уточнить: «Почему вы подчеркнули, что ваш внук умирать не собирался, разве были у кого-то сомнения на этот счет?»

— В том-то и дело! Меня и следователь, который изучал обстоятельства смерти Андрея, и новый, расследующий гибель вашей жены, задавали один и тот же неуместный вопрос: «А не мог ли ваш внук сам сознательно покончить с собой? Может, у него были причины, толкнувшие его на самоубийство?»

Игорь Евгеньевич, увлекшись рассказом о своих переживаниях, с которыми раньше ему не с кем было поделиться, даже порозовел (видно, сердечный приступ поутих). Он с воодушевлением стал рассказывать Андрею, какие глупые, на его взгляд, версии выдвигал следователь, расследующий обстоятельства смерти внука.

— И представляете, Андрей, в результате следствие пришло к выводу, что смерть моего внука — просто несчастный случай. Ну, а поскольку меня мучили сомнения, я нанял частного детектива. Кстати, вашему сыщику я не сообщал, что пытался продублировать работу следственного комитета, неловко было признаваться, что я им не доверяю.

Андрей хорошо понимал чувства Игоря Евгеньевича, сам только что наслушался замысловатых версий майора Егорова. Но все же попытался объяснить старику, что такая работа у сыщиков — необходимо при расследовании рассмотреть все возможные варианты, даже те, которые кажутся на взгляд дилетанта фантастическими.

— Игорь Евгеньевич, а что интересовало Павла Павловича Егорова?

Старик не сразу понял, о ком идет речь, но когда Андрей пояснил, что так зовут следователя, занимающегося расследованием убийства Юли, он очень оживился и стал рассказывать:

— Да, действительно, мне трудно понять, как работает мысль сыщика. Представьте, этот следователь Егоров ищет связь между смертью моего внука и убийством вашей жены, но едва узнав, что у моего внука остались большие деньги, тут же забывает, зачем пришел, и начинает интересоваться капиталом моего Андрюши.

— Игорь Евгеньевич, а откуда он узнал про деньги вашего внука?

— Я не помню точно, скорее всего, я сам и проболтался, рассказывая про своего Андрюшу. Он же расспрашивал меня, как был связан мой внук с Юлей Васильевой, но, узнав про наследство внука, перестал интересоваться другими фактами, как бульдог, вцепившись в деньги внука. По просьбе следователя (как вы там его назвали, кажется, майор Егоров), я вынужден был ознакомить сыщика с содержанием депозита в банке. Майор Егоров сказал, что может и сам написать начальству рапорт, чтобы получить допуск к банковскому вкладу, но это — долгая история, поэтому попросил меня сходить в банк вместе с ним, чтобы он мог ознакомиться с денежными операциями, которые проводил мой внук. Скрывать мне нечего, а сколько там денег, и когда Андрюша снимал их со счета, я не знаю (это — его деньги). Так вот следователь обнаружил, что в день своей смерти внук снял со счета огромную сумму в долларах.

Старик замолчал, опять начал усиленно сморкаться. Андрей испугался, как бы опять ему не стало плохо с сердцем. Но после небольшой паузы Игорь Евгеньевич продолжил:

— Андрей, мне майор Егоров не высказал никаких предположений, но я и сам догадался, какой он сделал вывод — внука моего в тот день убили из-за денег, которые он снял со счета. Только для меня до сих пор остается загадкой, почему сыщик, расследуя гибель вашей жены, вдруг совсем забыл об этом и занялся загадочной смертью моего внука. Андрюша, вам не кажется странным такое поведение следователя? Мне-то, конечно, будет интересно узнать, кто убил моего внука, именно для этого я и нанимал частного детектива. Но возникает законный вопрос: «Причем здесь убийство вашей жены?»

Андрей не стал рассказывать собеседнику про извилистый путь рассуждений майора, который причудливым образом связал оба преступления. Вместо этого он решил выяснить у старика, почему тот не может разделить деньги между женщинами его внука, либо отдать какой-то одной.

— Игорь Евгеньевич, давайте вернемся «к нашим баранам». Поясните, пожалуйста, почему для раздела имущества вам понадобился частный детектив? Разве его расследование как-то могло повлиять на ваше решение, сколько денег отдать жене, а сколько любовнице вашего внука? По логике получается, что вы хотели проверить, не причастна ли одна из женщин к его смерти. Не так ли? Выходит, у вас были какие-то основания сомневаться в их невиновности?

Старик засмущался, похоже, ему неловко было признаться в своих подозрениях:

— Андрюша, может быть, это нехорошо, но я действительно хотел удостовериться, что обе женщины непричастны к гибели внука. Не сочтите меня занудой, но я вынужден опять повториться. Слишком уж не укладывалась у меня в сознании мысль, что внук мог сам спутать таблетки. Я точно знал, что мой Андрюша просто маниакально следит, чтобы в препаратах, принимаемым им от частых мигреней, не было и капли того вещества, две таблетки которого он выпил перед смертью.

— Позвольте, Игорь Евгеньевич, получается какая-то уж слишком нереальная картина. По-вашему, выходит, что одна из женщин силой заставила выпить вашего внука две таблетки, а потом тут же убежала.

Андрей задумался, вспоминая, что Юля ему рассказывала про этот трагический день, в который ей пришлось обнаружить мертвеца, вызвать полицию, а потом доказывать следователю, что не она приложила руку к смерти своего заказчика. И он поделился своими воспоминаниями с собеседником:

— Насколько мне известно, в тот злополучный день Юлю