Джинсы Маша не разрешает надеть – вытягивает из чемодана болотно-зеленые штаны и к ним – густо-коричневый свитерок. Не помня себя, словно под гипнозом, Ася повинуется каждому ее слову. Голова гудит, Ася с трудом соображает, что надо делать, чуть не забывает причесаться…

Маша съедает второй огроменный бутерброд, третий такой же берет с собой (у нее совершенно фантастический метаболизм!) и задумчиво поглядывает на Асю. Потом вдруг спрашивает:

– Мужик классный, да?

– Кто? – тупо спрашивает Ася, которая пытается найти телефон, начисто забыв, что вчера утратила его безвозвратно.

– Который тебя так затрахал, что ты ничего не соображаешь! – хохочет Маша. – Это он у тебя свой сотовый забыл? В прихожей, под зеркалом.

Ася чуть не падает, но в подробности своего ночного времяпрепровождения вдаваться не намерена. Почему-то украдкой она выглядывает в прихожую. И в самом деле, на столике под зеркалом лежит черный плоский мобильник. Тот самый, который Ася вытащила из кармана убитого! Даже не помнила, что принесла его домой, не бросила там же, в развалинах, откуда звонила в МЧС…

Смутные воспоминания о догадках, которые ее вчера посетили, возвращаются к Асе, и она убирает телефон в свою сумку. Надо его зарядить на работе и посмотреть список контактов. Хотя бы для того, чтобы все же проверить эти догадки.

Она ничего никому не скажет, не обвинит никого, потому что этот человек уже мертв и наказан и за нападение на Асю, и за то, что сделал перед этим. Но нужно же знать… чтобы впредь быть внимательней и попытаться остановить то, что может случиться вновь. А это повторится, Ася не сомневается. Раз ступив на скользкую дорожку, довольно трудно остановиться именно потому, что она – скользкая. По ней просто и легко едется…

К своему изумлению, Ася все же добирается до кабинета в целости и сохранности, практически не спотыкаясь и совершенно не падая. Оказывается, передвигаться на более чем восьмисантиметровых каблуках несколько легче, чем казалось раньше. Пожалуй, Маша права… Как ни странно, эти каблуки даже не задерживают Асю ни на минуту, и на улицу Невзоровых она прибывает без четверти восемь, как обычно, – без опоздания.

Еще переходя дорогу, Ася видит уборщицу Веру Васильевну, которая спускается с крыльца. Обычно Вера Васильевна запирает за собой дверь на ключ, но сейчас почему-то просто прикрывает ее.

– Ой, Ася, ты пришла? – удивляется она. – Как ты выглядишь потрясающе! А Наталья сказала, что тебя сегодня на работе не будет.

Ася ждет чего-то в этом роде, но все равно – сердце так и вздрагивает. Но Вера Васильевна ничего не должна заметить.

– Ну, Наталья наговорит, – с кривой усмешкой пожимает она плечами. – А почему вы дверь не заперли?

– Ну так ведь Наталья уже там, я ж говорю, – поясняет Вера Васильевна. – Ты извини, я твой стол не успела протереть, Наталья меня буквально выгнала, изнутри закрылась. И клиентов никого, спешить нечего, а она давай да давай, уходи да уходи.

Ася не ахает и не охает, не впадает в транс и не особо огорчается. Она была готова к тому, что Наталья сегодня снова появится на улице Невзоровых. Иначе и быть не могло. Ее появление здесь сегодня – единственное объяснение кое-чему из того, что приключилось с Асей нынче ночью.

И тому, что еще раньше приключилось с лаборанткой Валей, которую кто-то сбросил с лестницы…

Кто-то, вот именно!

Не кто-то, а кое-кто!

Но надо поспешить.

Ася бежит через дорогу, забыв проститься с Верой Васильевной, взлетает на крыльцо и пытается открыть дверь своим ключом. Но дверь закрыта еще и изнутри, на засовы.

Ася втыкает палец в кнопку звонка и становится чуть в стороне, чтобы ее лицо нельзя было увидеть в боковое окошко и глазок.

Изнутри доносится раздраженный голос Натальи, которая кому-то громко говорит по телефону:

– Приходите немного попозже. Кабинет пока закрыт, потому что нет администратора, некому вести прием.

– Наташа, это я, Ася, – произносит она с невинно-обеспокоенным видом. – Открой, пожалуйста.

– Какая Ася? – недоверчиво спрашивает Наталья.

– Ася Снегирева, – поясняет она, уговаривая себя успокоиться.

Наталья долго возится с ключом, словно у нее дрожат руки, и Ася чувствует, что ее глаза так и впиваются в ее лицо:

– А я… я думала, что ты не придешь…

– Почему? – с невинным выражением спрашивает Ася, и Наталья с трудом справляется с дрожащими губами:

– Я думала, ты возьмешь выходной, ты же должна взять выходной!

Ася с изумлением обнаруживает, что это ей и в голову не пришло, хотя остаться дома после ночных приключений – это было бы самое то. Но тогда она ничего не узнала бы!

А сейчас такой шанс есть.

– Ну, я потом, в другой раз возьму, – говорит она спокойно.

Наталья стоит поперек дороги, и Асе приходится чуть подвинуть ее плечом.

Наталья неохотно сторонится.

– А что это ты так вырядилась? – спрашивает она презрительно, и Ася понимает, что Наталья начинает приходить в себя от первого шока.

– Да вот, ты понимаешь, решила сменить стиль, – снисходительно говорит Ася и садится на стол. Шкуру и кофтец она кладет на соседний стул.

Так, компьютер еще не включен. Хорошо… есть шанс, что все еще на месте. Теперь надо молиться, чтобы Наталья поскорей занялась работой, чтобы кто-нибудь пришел сдавать анализы!

– А что ты не переодеваешься? – нервно спрашивает Наталья, видя, что Ася будто бы и не собирается уходить в подсобку, чтобы надеть робу, а принимается деловито разбирать бумаги, лежащие на столе.

Это распечатки вчерашних и позавчерашних анализов и договоров. Возможно, одной из бумаг уже нет, возможно, Наталья уже успела поработать и выбросить один договор, заключенный позавчера утром. Но в компьютер она точно не успела влезть! А вообще вся эта Натальина суета очень глупа, по сути дела, потому что в финансовых отчетах упоминание о визите этого человека никак не сотрешь. Оно там останется. И его можно найти… если искать. Впрочем, кому это надо? В крайнем случае – в самом крайнем! – бухгалтерия лаборатории или какой-нибудь проверяющий обнаружат только факт оплаты, не подкрепленной договором. Как это могло произойти? Администратор не заключила договор, вот как. Выяснят, кто в тот день был администратором… а им была Ася Снегирева. И опять она будет крайней! Ну, получит выговор, ну, премии ее лишат… а то, ради чего все затевалось, так и останется шито-крыто.

Хитро придумано!

Ася отвлекается от своих мыслей и обнаруживает, что Наталья таращится на нее раздраженно и нетерпеливо. И она, конечно, все еще ничего не понимает…

– Ты вчера вечером к этому, как его, Бусыгину не ходила, что ли? – вдруг спрашивает Наталья, и Ася поражается: да неужели она не чувствует, что самим этим вопросом выдает себя?!