— Звонить не надо! — остановил Исай. — Садимся в машины и — вперед! — сказал, нащупывая за поясом под джинсовой курткой рукоять травмата. — Накроем неожиданно без полиции! Вытряхнем из него всю дурь!

— Справишься? — спросил Глеб. — Его компания на трех машинах!

— Компания серьезная, — подтвердил начальник охраны, откинул челку с высокого лба и потер пальцами его. — Но у нас фактор неожиданности. Вряд ли сейчас Лев будет нас ждать.

Отбросив с сиденья осколки стекла, Корозов сел на свое место. Обе машины отъехали от здания полиции.

Очутившись в чужой машине, Ольга пришла в себя, в темноте салона присмотрелась и обнаружила, что сидит рядом с Рушкиным. Вот это был номер. Она остолбенела. Не знала, возмущаться этим или смеяться над происходящим. Выходило, что Лев сдержал свое слово. Дикость какая-то, нелепица! Ольга захохотала. Кавалер из средневековья. Впрочем, последние дни смутное предчувствие подсказывало ей, что нечто подобное должно произойти. Она не говорила об этом Глебу, чтобы не расстраивать его, вынашивала в себе. Но интуиция не подвела. Рушкина ее смех обескуражил. Он ожидал другого. Что она начнет биться в истерике, требовать выпустить ее. Между тем, был смех. А смех — это хорошо. Это уже можно нормально вести беседу. И он произнес, как бы обеляя себя:

— Прости меня, Олюшка, что пришлось прибегнуть к подобным мерам, но Корозов нагородил вокруг тебя такие преграды, что иначе к тебе было не подобраться. Но я ж говорил, что меня ничто не остановит, что все равно ты будешь моя!

Презрительно глянув в темное лицо Рушкину, она нахмурилась:

— Ты слишком самонадеян! Это от молодости. Но это пройдет. Это неумно. Ты скоро поймешь разницу между умом и самонадеянностью. Останови машину!

— Не для этого я тебя вырвал из лап Корозова, чтобы так просто дать уйти, Оля! — усмехнулся он.

Сделав длинный глубокий вздох, она сказала:

— Насколько я помню, все уже было сказано и довольно понятно. К чему весь этот балаган?

— Это не балаган, — сморщился Лев. — Выходи за меня замуж! Я делаю тебе предложение!

Посмотрев на него, как на ненормального или даже инопланетянина с какой-нибудь планеты Фырк, и, не выдержав, прыснула смехом. Затем спросила:

— Ты серьезно? Ты в полном сознании? Или у тебя мозг отключен?

Зная, что он молод и красив, и сожалея о том, что в салоне темно и Ольга не может заново оценить его плюсы, Рушкин выговорил:

— Более чем.

Снова покатившись со смеху до слез в глазах, Ольга машинально потянулась рукой за сумочкой, чтобы достать носовой платок и промокнуть глаза. Но сумочки рядом не было, и женщина аккуратно прикоснулась к векам пальцами и часто заморгала. После чего произнесла:

— Вообще-то я замужем. У тебя с памятью плохо. Полечиться бы надо. К тому же, как минимум, к твоему предложению нужно обоюдное согласие. А этого как раз нет, и никогда не будет. Ты не в моем вкусе, Лев.

Нисколько не расстраиваясь, Рушкин глубокомысленно выдал:

— Человеку никогда неизвестно, что он захочет завтра.

Было непонятно, как воспринимать его слова. Пока все казалось игрой. Ольга продолжила ее:

— Люди разные. Я, например, всегда знала, чего хотела.

Разумеется, у Рушкина никакой любви к Ольге не было. Перед ним стояла задача, которую он изо всех сил старался выполнить. Но, встречая такой отпор, какого никогда он не получал ни от одной девушки, он ощущал, как в нем разгоралась спортивная страсть. Ему становилось интересно завоевать эту женщину. Отбить у мужа. Увести из-под носа. Лев придвинулся ближе:

— Не сердись, Оля. Отдохнешь сейчас, подумаешь.

Игра явно начинала затягиваться, это стало раздражать:

— Не зли меня, Лев. Останови машину!

Протянув руку к потолочному светильнику, он включил свет в салоне, и стал пристально смотреть на Ольгу, не отвечая ей. Когда увидел на ее лице ярость, произнес:

— Ты очень красивая. Особенно, когда злишься. Что тебя связывает с Корозовым? Деньги? Я дам тебе, сколько тебе нужно!

Смешны были его рассуждения, и смешным казалось его лицо, когда он высокопарно говорил о деньгах. Можно было до упада смеяться. Все-таки он оказался пустым человеком, который умеет за красивой маской прятать свою пустоту. Он определенно не понимает, что не для всех деньги служат мерилом счастья. Вздохнула:

— Ты всех своих девушек покупаешь за деньги? Мне тебя жаль, Лев. Вспомни, как такие девушки называются. И найди хотя бы одну, какая полюбила б тебя за твои качества, тогда поймешь, что может связывать нормальных людей.

— Разве я ненормальный? — спросил он. — Что плохого в моем предложении?

— Плохо то, что ты не понимаешь этого! — она отвернулась, у нее пропало желание продолжать разговор.

Краем глаза она следила за дорогой, стараясь запомнить, куда ее везут. Рушкин о чем-то толмачил, но она не слушала его. Речь его была наигранной, лишенной для Ольги всякого смысла. Зачем это? Бредятина какая-то. Но его последняя фраза вернула ее в состояние реальности. Она словно очнулась. Рушкин сказал:

— Я не верну тебя Корозову, Оля! Заплачу за тебя любую цену!

Это было уже слишком. Глупец. Думает, что она станет игрушкой в его руках? Он не знает ее и Глеба. Затеял игру с двумя неизвестными. Точно глупец. Пустой человек. Гомо сапиенс с больным воображением. Смотря на огни улиц через лобовое стекло, она не произнесла ни слова. Отвечать на бред сивой кобылы недостойно приличного человека. Дернула за ручку двери. И дверь неожиданно подалась. Открылась. Ольга толкнула ее дальше. Тускло играющий отблесками фонарных огней вдоль улицы, асфальт летел под колеса автомобиля со скоростью сто километров в час. Рушкин придержал женщину за локоть:

— Ты ведь не самоубийца, Оля!

Отдернув руку, она пригрозила:

— Не остановишь машину, выпрыгну на ходу!

Крепче сжав ее локоть, он пообещал:

— Остановлю. Чуть позже. Потерпи.

Захлопнув дверь, Ольга в уме ругала себя за слабость, что не смогла решиться на прыжок. Впрочем, пока от Рушкина не сыпались угрозы, устраивать скачки вряд ли стоило. В этот миг в кармане у Льва раздалась мелодия телефонного звонка. Он поднес телефон к уху. А она тоскливо подумала, как жаль, что ее смартфон остался в дамской сумочке в машине Глеба. Рушкин говорил:

— Да, да, все нормально. Она здесь. Благодарю.

Сознавая, что разговор шел о ней, Ольге было любопытно, с кем Лев беседовал, кого и за что благодарил? Но эти вопросы оставались без ответов.

Автомобиль Рушкина подкатил к автосалону. С заднего хода. Следом подрулили две других машины. Фонари слабо освещали задний дворик. Лев выпрыгнул из авто, любезно подал руку