Томительно тянутся минуты, натягивая струны нервов и делая все более вероятным случайный выстрел. А быть может, не такой уж и случайный.

Наконец на глазах сотен зрителей две фигуры сошлись посреди огромной заснеженной исторической сцены, но это не театр, и почтенной публике не было слышно реплик, а программки зрителям раздать как-то позабыли. Вот и приходилось смотрящим затаить дыхание и следить за говорящими, пытаясь хотя бы по жестам или перемещениям рук и ног определить общий смысл и итог переговоров.

Но не понять было содержания, неизвестны были роли, и зрительные залы с обеих сторон сцены все так же томились в неизвестности.

Царское Село.

Императорский павильон

императорского пути.

6 марта (19 марта) 1917 года.

Дело к полудню

– Зачем тут эти люди? – с раздражением спросила Мария Федоровна у Сандро. Тот пожал плечами, и они вновь обратили свои взоры на Суворина.

Однако новый глава РОСТА ничуть не стушевался и спокойно ответил:

– Я привез сюда этих людей по приказу его императорского величества.

Когда сегодня утром в Петрограде Суворин собрал представителей крупнейших и влиятельнейших газет Петрограда и корреспондентов мировой прессы, он столкнулся с еще большим удивлением и непониманием со стороны журналистской братии. Однако когда они осознали, что им предлагается лично попасть в самый центр событий и собственными глазами увидеть происходящее вокруг грандиозного скандала и схватки за власть в империи, недовольство быстро сменилось нешуточным интересом. А уж когда выяснилось, что глава РОСТА предоставляет им специально организованный поезд, который к тому же состоит из двух вагонов для представителей прессы и двух вагонов-ресторанов с дармовой едой и выпивкой, то тут уж интерес сменился форменным ажиотажем.

Но это, как потом смогли убедиться представители столичных и мировых газет, было еще далеко не все.

Во-первых, впереди журналистского спецпоезда мощно рассекал морозный воздух тяжелый бронепоезд. Как небрежно бросил на эту тему сам Суворин: «Михаил Второй намерен защищать свободу прессы в России всеми необходимыми средствами».

Во-вторых, спецпоезд прошел не как-нибудь, а по Императорскому пути и был подан на платформу Императорского павильона.

В-третьих, прессе было обещан полный доступ на встречу вдовствующей императрицы с ее сыном – великим князем и прежним императором Николаем Александровичем, а также внуком Марии Федоровны – великим князем Алексеем Николаевичем, который, как было заявлено участниками мятежа, был новым претендентом на русский престол.

Кроме того, после свободного и полного освещения событий в Царском Селе газетной братии были обещаны комфортное возвращение в столицу и высочайшая аудиенция у императора Михаила Второго, который, как было заявлено, желал лично сделать важное сообщение для прессы.

И вот теперь прибывшая на спецпоезде публика толпилась на перроне царскосельского вокзала и совала свои носы куда ни попадя. Все это сильно раздражало Марию Федоровну, рассчитывавшую на тихую дворцовую интригу, но вызывало плохо скрываемую ухмылку на лице Сандро. Александр Михайлович еще в Петрограде заподозрил подвох, когда, к его величайшему изумлению, Михаил дозволил мама́ вмешаться в противостояние и, более того, с ходу одобрил все ее предложения. Сейчас Сандро было совершенно понятно, что государь решил воспользоваться инициативой вдовствующей императрицы для осуществления каких-то своих целей, о которых уведомлять Марию Федоровну он не счел нужным.

Александр Михайлович с удовольствием раскурил трубку, иронично поглядывая сквозь клубы ароматного дыма на творившуюся вокруг суету. Да, прибытие прессы – ход крайне неожиданный. И эффектный. Но, черт возьми, и очень рискованный! Выходит, Миша точно уверен, что происходящее не просто можно, а и нужно показать прессе! Ведь если на самом деле Николай решил усадить на трон своего сына, то лучшего (и глупейшего) подарка от Михаила ему трудно себе даже представить! Однако за Михаилом в последние дни подобных глупостей замечено не было, тем более что вся эта шумящая на перроне публика была не просто допущена, а самым что ни на есть специальным образом собрана, организована и доставлена сюда. Значит, у императора есть не только уверенность в том, что прессе есть что показать, но Михаил точно знает, что это показать им можно и даже нужно. И как это все обернуть в свою пользу с максимальной эффективностью.

– Ваше императорское высочество!

Сандро обернулся и тепло поприветствовал:

– Полковник Дроздовский! Какими ветрами в наши края?

Тот козырнул.

– Вызван в Петроград по высочайшему повелению. Имею к вам послание от его императорского величества!

Александр Михайлович принял протянутый полковником пакет и, вскрыв его, пробежал глазами рукописные строки.

Трижды перечитав коротенький текст, великий князь снова усмехнулся своим мыслям и, сделав знак Дроздовскому, вышел из императорского салона, перейдя в свое купе в великокняжеском вагоне.

Усевшись за письменный стол, он пригласил полковника садиться.

– Итак?

Дроздовский встал, но Сандро раздраженно махнул рукой, приказывая говорить сидя. Тот присел и, кашлянув, начал доклад.

– Ваше императорское высочество! Государь повелел доставить вам также устное сообщение, содержание которого не может быть доверено бумаге.

– Вот как? Я весь внимание. – Александр Михайлович в очередной раз за этот день усмехнулся и с интересом посмотрел на полковника. – Слушаю послание его императорского величества.

Тут Михаил Гордеевич все же встал и, стоя по стойке смирно, сообщил:

– Государь повелел передать следующее: «Концентрируйте внимание репортеров на встрече и Александровском дворце, а тем временем возьмите под контроль все важнейшие пункты. Обеспечить присутствие прессы на встрече Марии Федоровны с Николаем и Алексеем, а при получении отказа от встречи обеспечьте не только присутствие при этом газетчиков, но и организуйте им телеграфную связь с их редакциями, сопроводив требуемыми комментариями. После чего, под предлогом высочайшей аудиенции для прессы, отправьте их в том же составе назад в Петроград. После отъезда газетчиков блокируйте Александровский дворец и демонстративно выставьте орудия на прямую наводку. Учитывая невозможность гарантировать лояльность частей в Царском Селе, требуется всеми средствами препятствовать возможному выходу из казарм царскосельских частей и подход их к Александровскому дворцу. Без моей команды штурм не начинать. Михаил».