Я дышу. Глубокий вдох – так, чтобы легкие наполнились до отказа. Выдох. Вдох. Выдох. Все в порядке. Все проблемы можно решить. Я говорю себе это около сотни раз – как мантру. И успокаиваюсь. Затем ставлю разрядившийся за ночь телефон на зарядку, мне тут же начинают звонить – мама, с которой мы договорились, что я напишу ей, когда буду дома; Алиса, потерявшая меня в клубе; Стас, которому я перестала отвечать на сообщения; одногруппницы, не понимавшие, почему сегодня я не появилась на учебе.

Девчонкам я говорю, что отравилась, – у меня такой слабый голос, что они верят мне. Да и как не верить? Ангелина Ланская – прилежная студентка, не прогуливает университет. Маме сообщаю, что приехала домой ночью на такси и завалилась спать, забыв обо всем на свете. То же самое рассказываю и Стасу, добавляя, что немного перебрала с непривычки.

А Алисе говорю правду. При встрече – она приезжает ко мне, и мы вместе гуляем; на воздухе мне становится куда лучше. Сначала она кричит на меня, потому что думает, будто бы я убежала с ее дня рождения и даже не предупредила ее. А когда я признаюсь, что выпила лишнего, поддавшись на уговоры ее брата и подружек, она сердится на них.

– Да какого черта, а? Зачем они тебя напоили?! Знали же, что ты не по этой части. Еще и одну оставили.

– Я сама виновата, – возражаю я чужим голосом, сама его не узнаю. – Не надо было соглашаться. Дура. Никогда так больше не буду делать.

– Я ужасная подруга, – сокрушается Алиса, держа меня под руку. – Оставила тебя с этими идиотами, сама ушла с ним. Бросила тебя ради парня.

– Все в порядке, – говорю я.

Она не виновата.

– Эта мразь, которая приставала к тебе, ничего не сделала? – спрашивает она с отвращением.

– Нет. Меня выручил один человек.

– Кто?!

– Поклонник.

На несколько секунд воцаряется тишина.

– Не поняла. Тот… самый? – непривычно тихим голосом спрашивает Алиса.

– Да.

Она выдает непечатное слово.

– Рассказывай! – требует подруга. – Рассказывай мне все! Немедленно!

И я рассказываю. Молчу лишь о том, как меня тянуло к человеку, чьего лица я никогда не видела. Это кажется мне постыдной тайной, о которой нельзя рассказывать. Так никогда не рассказывают о сворованной в супермаркете вещи, о съеденных ночью второпях конфетах вприкуску с колбасой, о мелком и подлом обмане хорошего друга, о грязной ночи с парнем своей подруги, о забытом дне рождения матери, которая всегда помнит о праздниках своих детей.

– Полиция, – говорит Алиса. – Однозначно полиция.

– Я тоже об этом думала. Но что я скажу? Он взял ключи из моей сумочки и привел меня домой. Ничего не сделал. Ничего не взял. Но если это повторится… Я напишу заявление.

– Я могу пойти с тобой. Это уже совсем не смешно. Он настоящий сталкер. Приехал за тобой в клуб. Жаль, у нас нет доступа к камерам. Нет, конечно, хорошо, что он защитил тебя от того урода, но… Слушай, Ангелина, а я не поняла, Поклонник его ударил? – оживившись, спрашивает Алиса.

– Я смутно помню, очень плохо осознавала реальность в тот момент, – сознаюсь я виновато. Кажется, сначала он его оттолкнул так, что тот упал. А потом появились еще двое. Они что-то с ним сделали и буквально утащили.

– Значит, он был не один, – задумчиво говорит Алиса. – По меньшей мере с ним было двое друзей. Что ты еще о нем помнишь? Может быть, какие-то детали?

– Он был в черной рубашке, рукава закатаны до локтей, – отвечаю я. – А, у него был перстень в форме волка. Дорогой. Знаешь, я плохо разбираюсь в камнях, но они были необычными. Прозрачные и так ярко сверкали.

– Бриллианты? – удивленно спрашивает подруга.

– Может быть.

– И глаза – глаза были голубыми. Как сапфиры, например. Не у него, у волка, – с усмешкой говорю я. – Но что нам даст эта информация, Алис?

– Этот клуб принадлежит брату друга Игоря. Поэтому мы туда и пошли, – признается она. – Игорь там часто бывает, и его друг тоже. Я попробую у них что-нибудь узнать. Вдруг получится? Конечно, записи с камер мне никто не покажет, но почему бы не поспрашивать, верно?

Я пожимаю плечами. Мне не верится в успех.

Сегодня она снова ночует вместе со мной, но все спокойно. Никто не ломится в двери, не стучит в окна, не звонит в домофон. И никто не присылает новых цветов. Поклонник снова затаился. Как волк, выслеживающий добычу.

Утром мы с Алисой отправляемся на учебу. Подруга называет меня героиней – несмотря ни на что, я готова к практическим занятиям. Правда, выгляжу я как человек, который не спал двое суток подряд: помято и с кругами под глазами, которые не получается замазать.

До самого вечера мы находимся на учебе. Время от времени я переписываюсь со Стасом, который все еще болеет. На перемене он присылает мне селфи, сделанное в кровати. Стас лежит на белой подушке, закинув одну руку за голову.

Я пытаюсь понять – есть ли в нем сходство с Поклонником, но Поклонник выше и шире в плечах, к тому же у них разные формы кистей и пальцев. У Стаса более худые руки и чуть менее тонкие запястья, кроме того, на предплечьях у него есть несколько маленьких родинок – если соединить их линией, то получится ромб.

А еще мне кажется, что Поклонник – брюнет.

В ответ я присылаю Стасу свое селфи – на фоне унылых стен кабинета.

«Ты грустная», – замечает он с укором. «Тебе кажется», – отвечаю я.

«Что-то случилось?» – «Нет, все в порядке».

– Раньше ты улыбалась, – садится рядом со мной Алиса.

– В смысле? – хмурюсь я.

– Когда переписывалась со Стасом, улыбалась. А сегодня – нет. Он тебе больше не нравится? Внутри перестало что-то взрываться?

– Ничего и не взрывалось, – отвечаю я с раздражением.

– Так-так-так, я думала, ты в него влюблена, – качает головой подруга.

– Он мне нравится, – сдержанно замечаю я. Чтобы влюбиться, нужно еще пообщаться. Понять друг друга.

– Нет, подруга, – уверенно заявляет Алиса, чтобы влюбиться, достаточно мгновения. Или ты понимаешь, что он твой человек, или нет. Одно из двух.

– Я все еще в процессе понимания, – хмыкаю я.

– Это так не работает. В процессе может прийти симпатия, уважение, дружба, в конце концов. А с любовью, о которой ты так мечтала, иначе. Внутри сразу что-то щелкает. Нет, это не значит, что ты влюбляешься с первого взгляда и кидаешься в объятия. Это значит, что твой мозг, сердце и тело его запомнили. Понимаешь, в чем фишка?

Алиса мнит себя человеком, который собаку съел на отношениях. Впрочем, она часто оказывается права. Как-то мы с девчонками смеялись и говорили, что ей лучше работать не с детками, а со взрослыми, у которых сердечные проблемы.