И правящий дом сохранить, и мир в стране поддержать.

Кто может сравниться с Люй Бу, известным во всей Поднебесной?

Отважен, талантлив, красив — везде вам расскажут о том.

Чешуйчатый панцырь на нем, похожий на кожу дракона,

Сверкающий шлем золотой увенчан фазаньим хвостом.

Сверх панцыря шитый халат, как феникс, раскинувший крылья,

И пояс в камнях дорогих, застегнутый пряжкой литой.

Когда он летит на коне, вокруг поднимается ветер,

И алебарда блестит прозрачной осенней водой.

С любым он сразиться готов, но кто ему выйдет навстречу?

Притихли от страха бойцы, и сердце дрожит у князей.

Вдруг смело выходит Чжан Фэй, известнейший воин из Яня,

Копье у него с острием, как жало холодное змей.

Его борода и усы, топорщась, взлетают по ветру,

Пылает в нем ярости жар, и молнии мечут глаза.

Он в битве не победил и не потерпел пораженья,

И вдруг Гуань Юй прилетел на помощь ему, как гроза.

В руках его кованый меч сияет как иней на солнце.

Халат в попугаях цветных взвивается, как мотылек.

Где конь его ступит ногой, там духи и демоны стонут,

И гнев его мог остудить лишь вражеской крови поток.

С ним вышел отважный Лю Бэй, он меч обнажил свой двуострый,

Под ним закачалась земля и дрогнуло небо над ним.

Они окружили Люй Бу, и тут началось ратоборство.

Без отдыха он отражал удары один за другим.

От крика и стука мечей дрожали земля и небо,

И в мелком ознобе тряслись созвездья Тельца и Ковша.

Уже обессилел Люй Бу, он выхода ищет из битвы,

Он смотрит с тревогой вокруг, бледнея и хрипло дыша.

Последние силы призвав, он вдруг повернул алебарду

И, словно сухую траву, врагов по земле разметал;

И, к шее коня наклонясь, хлестнул его, бросил поводья

И духом одним, как стрела, взметнулся на перевал.

Лю Бэй с братьями, добравшись до перевала, увидели там трепещущий на ветру огромный черный зонт.

— Здесь Дун Чжо! — вскричал Чжан Фэй. — Какая нам польза преследовать Люй Бу? Схватим самого злодея — вырвем корень зла!

И, хлестнув коней, братья поскакали на перевал, чтобы поймать Дун Чжо.

Правильно говорится:

Хочешь мятеж усмирить, сначала схвати главарей.

Подвиги хочешь свершать — ищи необычных людей.

Чем окончилась эта битва, вы узнаете в следующей главе.

повествующая о том, как Дун Чжо сжег императорский дворец, и о том, как Сунь Цзянь похитил государственную печать

Чжан Фэй был встречен на перевале градом стрел и камней и вынужден был вернуться. Восемь князей поздравили Лю Бэя и его названых братьев с успехом и послали гонца в лагерь Юань Шао возвестить о победе. Юань Шао отдал приказ Сунь Цзяню наступать.

Сунь Цзянь вместе с Чэн Пу и Хуан Гаем явился в лагерь Юань Шу.

— У нас с Дун Чжо не было личной вражды, — начал он, чертя палкой на земле, — но я самоотверженно сквозь тучи стрел и град камней ринулся в смертельный бой, воодушевляемый больше всего долгом служения государству и меньше всего чувством личной привязанности к вам. Вы же, наслушавшись клеветы, лишили меня провианта и довели до поражения. Что все это значит?

Юань Шу в смущении не нашелся, что ответить, и приказал казнить клеветника, чтобы задобрить Сунь Цзяня. Возвратившись в свой лагерь, Сунь Цзянь узнал, что его ожидает один из любимых военачальников Дун Чжо по имени Ли Цзюэ.

— Ты зачем явился сюда? — спросил его Сунь Цзянь.

— Дун Чжо уважает вас больше всех, — заговорил Ли Цзюэ, — и послал меня к вам с предложением породниться. У него есть дочь, которую он хочет отдать замуж за вашего сына.

— Разве я могу породниться с таким бессовестным и беспутным злодеем, погубившим правящий дом! — в страшном гневе закричал Сунь Цзянь. — Я поклялся уничтожить его род до девятого колена, чтобы отомстить за поруганную им Поднебесную! Тебя я пока не трону, но возвращайся назад не мешкая! Помни: сдашь перевал — я тебя пощажу, будешь медлить — изрублю в куски!

Ли Цзюэ в страхе обхватил голову руками и бросился бежать. Вернувшись, он рассказал Дун Чжо, как вызывающе вел себя Сунь Цзянь. Дун Чжо сильно разгневался и спросил совета у Ли Жу.

— Люй Бу потерпел поражение, — сказал ему Ли Жу, — боевой дух нашего войска упал. Лучше всего вернуться в Лоян и оттуда перевезти императора в Чанань. Недавно я слышал, как мальчишки на улицах распевали:

На востоке один хань, на западе другой хань,

Лишь тогда олень спасется, если побежит в Чанань.

Если вдуматься в эти слова, то смысл их таков: охотник на западе — это намек на основателя Ханьской династии Гао-цзу, двенадцать потомков которого правили в Чанане; охотник на востоке — это, видимо, Гуан-у, прославившийся в восточной столице Лояне. Ныне после него там тоже насчитывается двенадцать поколений императоров. Само небо подсказывает вам воссоединить династию… Возвращайтесь в Чанань, и вы избавитесь от всех забот.

Такой вывод чрезвычайно обрадовал Дун Чжо.

— Если бы ты не растолковал, — воскликнул он, — я ни за что не уразумел бы!

В ту же ночь Дун Чжо вместе с Люй Бу возвратился в Лоян. Он созвал во дворец всех гражданских и военных чиновников, чтобы сообщить им о своем желании перенести столицу в Чанань.

— Так как Лоян был столицей Ханьской династии вот уже более двухсот лет, то самой судьбой предписано ему захиреть, — начал Дун Чжо. — А в Чанане я предвижу расцвет жизни и поэтому хочу предложить вам переселиться на запад. Это принесет нам счастье. Собирайтесь-ка в путь!

— Но ведь там все разрушено, — возразил сы-ту Ян Бяо. — И сейчас нет причины покидать храм предков и императорское кладбище. Боюсь, что это вызовет народные волнения, — всколыхнуть Поднебесную легко, успокоить трудно. Надеюсь, вы задумаетесь над этим.

— Так ты противишься великим государственным планам? — закричал Дун Чжо.

— Сы-ту Ян Бяо говорит правильно, — поддержал его Хуан Юань. — Во времена мятежа Ван Мана и восстания Краснобровых Чанань был сожжен и превращен в руины, жители разбежались — там не наберется и двухсот человек. Покинуть дворец и уйти в пустыню — дело безрассудное!

— К востоку от перевала восстали мятежники, — сказал Дун Чжо, — вся Поднебесная охвачена смутой. Чанань же защищен пропастями Сяохань, к тому же поблизости от него находится Лунъю, откуда можно возить лес, камень, кирпич и черепицу. Дворцы отстроят за месяц! Довольно! Прекратите пустые речи!

— Перенести столицу в Чанань — значит вызвать беспорядки в народе, — настаивал сы-ту Сюнь Шуан.