– Здравствуйте, ваше императорское веричество, – сказала она. – Вы нас звали, мы пришри.

– Здравствуйте, ваше императорское величество, – эхом повторила приветствие Ирина, склонив голову и доставая из сумочки простой белый конверт. – Вам послание от вашей дочери Ольги, полученное вчера вечером по радио.

– Здравствуйте, милые, – приветливо кивнула Мария Федоровна, забирая из рук Ирины конверт. – Машенька у нас сегодня просто красавица, ее и не узнать. Ирина, вы очень хорошо потрудились.

– Спасибо за добрые слова, ваше императорское величество, – кивнула Ирина. – Мария очень способная ученица.

– Мы много заниматься, ваше императорское веричество, – добавила Мария-Масако, – я очень стараться.

– Это хорошо, – кивнула Мария Федоровна, еще раз придирчивым женским взглядом осматривая будущую невестку с ног до головы.

– Очень просто и очень элегантно, – вынесла она свой вердикт. – Ирина, это что, у вас в будущем все такое носят?

– Нет, ваше величество, не совсем такое, – вздохнула Ирина. – Большинство из наших нарядов ваши дамы не надели бы даже под страхом сурового наказания. Это ваш портной, Федор Яковлевич, талантливо соединил несоединимое. И получились такие вот шедевры. Просто ваш сын, Михаил Александрович, попросил меня начать ненавязчиво внушать представительницам высших классов, что девизом его царствования будет «устрашающая простота». Теперь дамам из высшего общества должно быть не комильфо таскать на себе груды золотых украшений или десятки бриллиантов. А то, не дай бог, с купчихой какой перепутают – позора тогда не оберешься. Ваш сын сказал, что у России просто нет денег на лишние вычурности и позументы. Большая война у порога.

– О, Господи Иисусе Всеблагий, спаси нас и помилуй, – вздохнула вдовствующая императрица и перекрестилась. – Получается, что от чего ушли, к тому и пришли.

– Но ведь необходимость передела один раз уже поделенного мира никто не отменял, – сказала Ирина. – Жадность опять погубит англосаксов. Просто на этот раз изначальные позиции России должны быть лучше, война – короче, а потери – значительно меньше. Обо всем же прочем – о том, чем закончилась Первая мировая в нашей истории, сейчас даже и упоминать не хочется.

– Наверное, вы правы, – с грустью сказала Мария Федоровна, – мой Мишкин толковал о том же, считай, целый час. Опять русским солдатикам гибнуть из-за чужой глупости и жадности.

Вдовствующая императрица утерла платочком глаза и вдруг всплеснула руками.

– Но, дорогие мои, что мы тут разговариваем стоя на лестнице? Идемте, идемте, самовар, наверное, уже закипел.

Пять минут спустя.

Аничков дворец, Желтая гостиная

Когда все уселись за большим столом, Вдовствующая императрица вдруг сказала:

– Ирина, а как там у вас в будущем поживает моя Дания? Я все хотела спросить у господина Тамбовцева или госпожи Антоновой, да им все было как-то недосуг.

– Да, Ирина-сан, расскажите, – поддержала Марию Федоровну Мария-Масако, – и про мою Японию тоже. Ну, пожаруйста…

– Да, Ирина, – кивнула вдовствующая императрица, – расскажите нам. Конечно, сейчас я очень рада, что у меня будет такая очаровательная невестка. Но тогда, когда я узнала об этом сватовстве, я и слова не могла вымолвить от изумления. Ники, насколько я понимаю, тоже. К счастью, ваш Александр Васильевич сумел его убедить, что всё что ни делается, всё к лучшему.

– Хорошо, ваше величество, – сказала Ирина, – я расскажу все по порядку. Вашу родную Данию все бури двадцатого века почти обошли стороной. В Первой мировой войне она, как и Швеция, придерживалась строгого нейтралитета, заблокировав Датские проливы для кораблей всех воюющих держав. На самом деле этот датский нейтралитет был выгоден только для Германской империи, имеющей Кильский канал, связывающий Балтийское и Северное моря. Русский Балтийский флот тогда остался один на один с многократно более сильным немецким флотом и провел всю войну, держа оборону. О подробностях Великой Русской Смуты я сейчас рассказывать не буду, скажу только, что те же люди, что затевали ее в феврале семнадцатого, потом сами громче всех и кричали о России, «которую они потеряли».

Во Второй мировой войне Дания была захвачена немцами в апреле сорокового года всего за несколько часов и без единого выстрела. Датская армия сдалась, правительство капитулировало. Больше до самого мая сорок пятого года никаких боевых действий на территории Дании не велось. После Потсдамской конференции Держав-победителей летом сорок пятого года Дания отошла в англо-американскую зону влияния, где и остается по сей день, являясь членом Европейского Союза и Северо-Атлантического альянса. Глубоко провинциальная страна, которая тем не менее имеет достаточно сильную экономику и развитые финансы.

– Спасибо, Ирина, – кивнула вдовствующая императрица, – вы меня успокоили. Можно сказать – почти рай не земле.

Ирина Андреева покачала головой.

– Это не совсем так, ваше императорское величество, – сказала она. – Ведь и этот рай по одному слову из Вашингтона может обернуться самым настоящим адом. В последнее время там избирают себе все более и более безумных президентов. Дошло до того, что на два последних срока в Белом доме обосновался самый настоящий негр, плод внебрачной связи выходца из Кении и распутной американской девицы. Но не будем больше об этом, ваше величество. Надеюсь, что ТАМ Россия в очередной раз справится с опасностью для мира. А ЗДЕСЬ мы ничего подобного постараемся не допустить.

– Думаю, вы правы, Ирина, – кивнула Мария Федоровна, – не будем больше об этом. Теперь расскажите нам с Машенькой, какая судьба ожидала бы ее родную Японию.

– Да, Ирина-сан, расскажите, – кивнула Мария-Масако, – мне тоже очень и очень интересно.

– Видите ли, ваше императорское величество и ваше императорское высочество, судьба Японии была более страшной, чем судьба Дании. Да и сами японцы, раздвинувшие сферу своего колониального влияния на половину Азиатско-Тихоокеанского региона, успели немало покуражиться над соседями, прежде чем поколению моих дедов удалось поставить их на место.

Извини, Мария, но в Китае, Корее, во Вьетнаме, в Малайзии и Индонезии твои соотечественники оставили о себе очень недобрую память. Ну и расплата за содеянное тоже не заставила себя ждать. Американская авиация – я рассказывала тебе о самолетах – жестоко бомбила японские города, десятками тысяч убивая мирных обывателей. А в самом конце войны на японские города Хиросима и Нагасаки были сброшены два боеприпаса огромной разрушительной силы, убив разом больше сотни тысяч человек.

Вдовствующая императрица в ужасе прижала ладони к вискам.

– Боже мой, какой кошмар! – сказала она. – Неужели такое было возможно в наше цивилизованное время?

– Очень даже возможно, – ответила Ирина, – ростки этой мерзости уже сейчас видны в так называемой мировой политике. Вы поинтересуйтесь, что североамериканцы творили со своими соотечественниками с юга во время так называемой Реконструкции, после Гражданской войны. Или пруссаки в Северной Франции во время и сразу после Франко-прусской войны. Или совсем недавний пример: английские концентрационные лагеря для жен и детей буров во время англо-бурской войны в Южной Африке. Никто и не считал, сколько их умерло за колючей проволокой от голода, холода и болезней.