— Дурочка! Чего ты хотела добиться своей опасной игрой?

— А я-то ждала благодарности за твою спасенную жизнь, — заметила она ехидно.

— Какой ценой? — сердито спросил Райан. — Тебя могли похитить, ранить или еще что-нибудь похуже. Ты должна доверять мне. Я бы придумал что-нибудь.

Он огляделся по сторонам и нахмурился, поняв вдруг, что кого-то не хватает.

— Что ты сделала со Спарки?

— Утром ему придется лечить головную боль, — сказала Китти, явно довольная собой. — Не говоря уже о яйцах.

Райан вздохнул:

— Леди не должна произносить подобные слова, когда речь идет об интимных частях мужского тела. Это очень грубо и вульгарно.

Китти нахмурилась:

— А что же это, если не яй…

— Китти, ради Бога, оставь это. Давай убираться отсюда.

— Я просто доказала свою правоту, разве не так, Райан? — невинным голоском спросила Китти, когда он схватил ее за руку и потащил вниз по улице. — Я не леди. И никогда ею не стану. Я не знаю правильных слов, а постоянно следить за своей речью — это уж слишком.

Райан раздраженно заскрипел зубами.

— К твоему сведению, Китти, ты ударила Спарки по мошонке.

— Это звучит странно, — заметила Китти. — Я знаю, куда я ударила Спарки, и это были яй…

— Черт побери, Китти! — перебил ее Райан, с трудом сдерживая смех. — Просто забудь об этом на какое-то время. Мы можем поработать над твоей речью по дороге в Тусон. Ты не так уж невежественна. Я слышал, как ты можешь изъясняться. Когда ты за собой следишь, у тебя все получается. Постарайся вспомнить, чему тебя учила мать — до того, как тебя забрал Леке и ты оказалась среди преступников.

— Я уже говорила, что не поеду с тобой! — с вызовом заявила Китти.

Они подошли к дому, и Райан протянул руку за ключом. Она неохотно отдала ему ключ и молча наблюдала за тем, как он открывает дверь и пропускает ее вперед. Она промаршировала в дом и намеревалась у него перед носом закрыть дверь. Райан придержал дверь и вошел вслед за ней. Затем захлопнул дверь и повернулся к ней. Тусклый свет лампы не позволял разглядеть ее лицо, но Райан догадывался, что она далеко не так уверена в себе, как хочет ему показать. Несмотря на внешнее спокойствие, этот случай со Спарки оказался для нее серьезным стрессом.

— Подумай, Китти, — убеждал ее Райан. — Как поступит Спарки, проснувшись в переулке? Голова трещит, мошонка болит! Он наверняка разозлится как черт и захочет отомстить. Ни ты, ни я не можем быть в безопасности в этом городишке после того, что случилось. И ты ошибаешься, если думаешь, что твой босс встанет на твою защиту. Особенно после того, как услышит о шуме, который ты тут устроила.

Райан понял, что его логика дошла до Китти. Это было видно по тому, как она нахмурила брови.

— Думаю, ты прав, — согласилась она.

Райан понимал, что признать его правоту ей было непросто. Но он не оставил ей выбора. Тумстон был чертовски опасен для них обоих. Чем раньше Китти окажется у Берта тем скорее он сможет вернуться в Монтану. После пережитого приключения перспектива жизни на ранчо уже не казалась ему такой унылой и скучной.

— Знаю, ты боишься оказаться в новом, незнакомом тебе окружении. Встреча с отцом, возможно, будет для тебя трудной. Но я буду рядом, Китти, по крайней мере какое-то время.

— Не знаю, какой будет моя реакция на встречу с отцом, — призналась Китти. — Я не хочу быть чересчур жестокой к умирающему человеку, но я не умею притворяться. Я ненавижу своего настоящего отца, хотя никогда его не видела. И мы оба знаем, что он будет меня стыдиться.

Райан ощущал, как внутри у него что-то рушится. В прошлом ему так редко доводилось сопереживать, что он был едва знаком с этим чувством. Непроизвольно его руки потянулись к ней, и он крепко прижал ее к своей груди.

— Мы ведь ничего заранее не знаем. Но я никому не позволю обидеть тебя.

Она обхватила его плечи, ее синие глаза с тревогой смотрели на него.

— Клянешься, Райан?

Райан тяжело вздохнул. Возможно, Китти иногда действует жестко, но на ее долю выпало столько испытаний, что мало кто из женщин ее возраста смог бы это перенести. Ее беззащитность тревожила его. Она вызывала в нем желание защищать, что было вовсе не в его характере. Он, конечно, все сделал бы для своих братьев, но Китти — это совсем другое дело.

Первой реакцией Райана на эти чувства было желание бежать. Как можно дальше и как можно быстрее. Создавшаяся ситуация становилась частью его личной жизни. Ему не хотелось быть участником сложной жизни Китти, но именно это и происходило, потому что вмешательство означало участие. А участие могло привести к сопереживанию, чему он противился всю свою жизнь. Ему не хотелось, чтобы им манипулировала какая-нибудь одна женщина. Он любил разнообразие. Ему нравилось, наслаждаться их очарованием, потом двигаться к новым победам, порхая от женщины к женщине.

Второй реакцией Райана было желание крепко обнять Китти, обеспечивать ее безопасность и обещать ей все, что она хочет, если это успокоит ее.

Но как бы ему ни хотелось подчиниться первой реакции, вторая реакция победила.

— Клянусь. А теперь поцелуй меня и ложись спать. Я уже заказал все необходимое для нашего путешествия, так что завтра рано утром мы можем отправиться в путь. Я приведу вьючную лошадь, на которую мы погрузим наши припасы и твои вещи. У меня вещей мало, я путешествую налегке.

Китти коротко кивнула:

— Я буду готова.

Она подставила ему лицо для поцелуя и, кажется, была почти разочарована, когда он лишь слегка коснулся ее губ.

— Я не отваживаюсь целовать тебя так, как хотелось бы, — с сожалением заметил он. — Мы оба знаем, куда это может нас завести. А тебе сейчас нужно отдохнуть. Закройся на замок, когда я уйду.

Китти проводила Райана, заперла дверь и направилась прямо в спальню. Она была рада, что Райан не остался на ночь. Если бы он попросил ее об этом, она отказала бы ему. Ведь она поклялась себе не позволять больше Райану заниматься с ней любовью. Китти инстинктивно понимала: с каждым разом, занимаясь с ним любовью, она все больше будет привязываться к очаровательному ловеласу. Но когда он уйдет из ее жизни, а она знала, что так и будет, ей придется продолжать жить без него.

Уложив свои дорожные сумки, перед тем как лечь в постель, она на минуту задумалась об умирающем мужчине, который ждет ее в Тусоне. Интуиция подсказывала ей, что их встреча не может пройти так гладко, как предсказывает Райан. Помимо ее собственного нежелания меняться, чтобы кому-то понравиться, была еще одна причина — приемная дочь, о которой упомянул Райан. Будь Китти на месте Терезы, она наверняка не обрадовалась бы вмешательству в свою налаженную жизнь. «Время покажет», — вздохнула девушка, забираясь в постель.

На следующее утро Райан явился точно в восемь. Он обрадовался, увидев Китти уже одетой в юбку для верховой езды. Она ждала его. Пока Китти упаковывала последние вещи, которые поначалу забыла положить в сумки, он оседлал ее кобылу. Китти уже закрывала входную дверь, когда он подвел ее оседланную лошадь к своему жеребцу и вьючной лошади, которую приобрел сегодня утром и нагрузил припасами.