«Общественная палата РФ и Генеральная прокуратура России договорились о создании общественно-консультационного совета, в состав которого войдут представители Палаты и прокуратуры. На состоявшейся 29 августа встрече необходимость такого взаимодействия признали Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка, секретарь Общественной палаты РФ Евгений Велихов и председатель Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы Анатолий Кучерена.

”С руководством Генпрокуратуры мы договорились о сотрудничестве и формах взаимодействия, в том числе о создании Общественно-консультационного совета при Генеральном прокуроре. Задача данного органа – взаимодействие по проблемам защиты прав и свобод граждан, борьбы с коррупцией и преступностью", – сообщил А. Кучерена»[86].

Позже все же был, по-видимому, выбран не путь создания нового Общественного света при прокуратуре, а путь переформатирования уже имеющегося Научно-консультативного совета, в который ранее входили только представители научного и экспертного юридического сообщества. Так, в феврале 2007 г. в сообщении о заседания Научно-консультативного совета указывалось: «В заседании приняли участие члены Научно-консультативного совета: председатель центрального совета Общероссийского общественного движения "Гражданское общество", член Общественной палаты Российской Федерации Анатолий Кучерена, председатель Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников, ректор МГЮА, академик и член Президиума РАН Олег Кутафин, начальник правового управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Евгений Сидоренко, начальник правового департамента МВД России Валерий Черников, председатель фонда "Право матери" Вероника Марченко и др.»[87] К сожалению, и в этом случае, несмотря на ранее выраженную готовность Генерального прокурора, в состав обновленного совета не вошли представители ведущих правозащитных организаций, и, судя по представленным выше данным о членах совета, это скорее все же не Общественный, а Межведомственно-экспертный совет. Стоит также отметить, что на официальном сайте Генеральной прокуратуры, в отличие от сайта МВД, где есть специальный раздел «Общественный совет», нам не удалось найти информацию о составе и работе Научно-консультативного совета – на нем отсутствовал соответствующий раздел, безрезультатен был и поиск с использованием «окна поиска».

В 2006–2007 гг. во многих регионах России началось повсеместное создание Общественных советов при прокуратурах республик, краев и областей. В ряде случаев в рамках этих советов удавалось собрать представителей реальных правозащитных и других общественных организаций и обеспечить совместное обсуждение важных для развития правового государства проблем. Важным условием для реализации такого варианта было наличие инициативы самих правозащитных организаций.

Так, например, в июле 2007 г. прокурор Республики Коми А. И. Шуклин встретился с представителями двух крупных правозащитных организаций Республики Коми (Коми правозащитная комиссия «Мемориал» и правозащитное движение «За социальную справедливость»), входящих в созданную 4 июня 2007 г. Коалицию правозащитных организаций Республики Коми. Правозащитники на встрече сообщили об основных проблемах, над которыми они работают и к которым они хотели бы привлечь внимание прокуратуры Республики Коми. В частности, обсуждались темы лекарственного дефицита, черных риелторов, закрытости судебных заседаний, длительности судебного производства, следственной волокиты в милиции, незаконных поборов на кладбищах, следственных махинаций, приводящих к тому, что от ответственности уходят преступники и жертвы не находят защиты. В конце беседы правозащитники предложили прокурору несколько механизмов взаимодействия прокуратуры республики и общественных организаций. Прежде всего, было предложено создать совет при прокуроре из представителей наиболее активных общественных структур, как это делается в некоторых регионах России[88].

Три месяца спустя старший помощник прокурора региона Юрий Князев уже сообщил корреспонденту информационного агентства «КомиОнлайн», что по инициативе общественников создается Общественный совет при прокураторе Республики Коми. В этот совет войдут представители девяти общественных организаций. В списке значатся Петр Байда от регионального отделения Российского союза ветеранов Афганистана, исполнительный директор регионального отделения «ОПОРы России» Владимир Кононов, лидер регионального движения пенсионеров «За социальную справедливость» Тамара Кузьминых, руководитель Коми правозащитной комиссии «Мемориал» Игорь Сажин, руководитель Ухта-Печорского «Мемориала» Андрей Ткаченко, представитель общественного движения коми-ижемцев «Изьватас» Валентина Семяшкина, представитель сыктывкарской ассоциации многодетных семей Константин Ордин, Елена Струтинская от «Женской палаты» и председатель организации «Живая педагогика» Алексей Фролов. По словам Князева, список не окончательный, поскольку изначально в Совет также хотели войти экологи и представители различных конфессий[89].

Летом этого же года в другой республике Северо-Западного федерального округа РФ, в Карелии, также был создан Общественный совет при республиканской прокуратуре, но здесь он имел и свое название – «Общественный совет по предотвращению коррупции». В этом случае инициатива исходила от прокуратуры Карелии, и, как отмечается в сообщении Карелинформа, прокуратура обратила внимание именно на общественные объединения, так как их «правовой статус урегулирован специальным федеральным законом, уставной целью они провозглашают содействие процессам демократизации и становлению правового государства, и именно они более активно взаимодействуют с органами прокуратуры».

В Совет вошли 15 членов различных общественных организаций и социнститутов Карелии: зампредседателя Совета по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека при Главе РК Юрий Шабанов; помощник главного федерального инспектора РК Святослав Базильчук; декан юрфака ПетрГУ Сергей Чернов; директор Карельского филиала Северо-Западной академии госслужбы Роман Пивненко; президент Союза промышленников и предпринимателей РК Юрий Пономарев; председатель Союза журналистов Карелии Анатолий Цыганков; Александр Калинин (Совет ветеранов прокуратуры РК); Антон Сеничев (Агентство поддержки малого и среднего бизнеса); Татьяна Лебедева (КРОД «Совет женщин»); Игорь Пальцев (КРОО «Молодежный правозащитный союз Карелии»); Надежда Махаева (Объединение организации профсоюзов Карелии); Андрей Плаксин (молодежная организация AWARD); Валентина Вонти (КРОО «Общество солдатских матерей»); Николай Оськин (карельский ресурсный центр общественных организаций) и Татьяна Трифонова (КРОО «Союз»)[90].

Мы видим здесь достаточно существенные различия состава Совета по сравнению с вариантом Республики Коми – в этом случае собственно лидеры НКО составляют примерно половину Общественного совета, а остальная половина – это представители региональной власти и администрации Президента РФ, юридической науки, бизнеса и ветеранов прокуратуры. Этот пример еще раз подтверждает тезис о том, что для реализации партнерской модели взаимодействия необходима не только добрая воля властных структур (а нашем случае – прокуратуры), но и инициатива самих лидеров НКО, их организационная состоятельность, способность убедить собеседника в возможности и целесообразности партнерской формы сотрудничества. В противном случае с неизбежностью будет реализовываться патерналистская модель.

5.4. Правоохранительные структуры и общественные организации: возможные формы взаимодействия (на примере реализации процесса правосудия)

В заключение рассмотрим формы взаимодействия различных правоохранительных органов, исполнительной власти и общественности на примере «цикла» или «конвейера» действий, которые претерпевает человек, совершивший правонарушение (реактивная компонента деятельности правоохранительных органов и их партнеров во власти и обществе). Эти этапы схематично представлены на рис. 1 в виде четырех этапов – правонарушение, расследование, судебный процесс и исполнение наказания (которое в данном примере, как и в большинстве судебных решений в современной России, связано с лишением свободы).