— Но ведь ты не думаешь, что Дункан ударил Алекса, желая его убить?

— Нет, я так не думаю. Но решать такие вопросы не в моей компетенции. Это дело полиции.

Яхта уже подходила к деревянному причалу Устричной бухты. Они видели ярко полыхавшие мигалки дожидавшихся их на берегу автомобилей.

— Я знаю, что ты терпеть не можешь ложь, — мягко сказал Эрик. — И заставить тебя лгать я не могу. Но ведь я прошу об одолжении, поскольку речь идёт о моём друге.

Теперь уже взгляды всех стоявших на мостике людей упёрлись в Меган. Крис давно для себя решил, что падение за борт Алекса лучше всего представить как несчастный случай. Ему не хотелось врать полицейским, но сказать правду означало швырнуть Дункана в пасть американской системы правосудия. Результат этого мог быть непредсказуемым. Кроме того, он знал, что Дункан и без судебного разбирательства будет сожалеть о содеянном до конца своих дней — да и Ленка, возможно, тоже. Крис уважал Меган за честность, но надеялся, что она всё-таки согласится с мнением большинства. Как-никак она любила Эрика, а Дункан был его другом.

Эрик гипнотизировал взглядом Меган до тех пор, пока она не отвела глаза и не кивнула:

— Ладно. Считай, что я в деле. Только я ничего придумывать не стану. Скажу, что ничего не видела — и все тут.

— Это меня устраивает, — сказал Эрик. — Ну а теперь позволь мне стать к штурвалу. Надо же ввести яхту в док.

* * *

Первый удар поразил Алекса в подбородок. Второй что-то повредил у него в мозгу — то, что отвечало за функционирование вестибулярного аппарата и сохранение равновесия. У него подкосились ноги, а в следующее мгновение он ощутил, как его бросило спиной на фальшборт. Он попытался было ухватиться за ограждение, одновременно делая отчаянный нырок головой вперёд, к каюте, но то ли потому, что был сильно пьян, то ли потому, что лодка легла бортом на волну, у него ничего не получилось. Он почувствовал, как его тело перевалилось через борт и соскользнуло в воду.

Вода оказалась очень холодной, и у него на секунду перехватило дыхание. Было темно, а его одежда, которая намокла и стала как свинцовая, тянула его ко дну. Поначалу он даже не мог понять, где верх и где низ, и в панике замолотил по воде руками и ногами. Рта он, однако, не открывал и нахлебаться морской воды не успел. Потом ему удалось вынырнуть на поверхность, и он глубоко, со всхлипом, втянул в себя прохладный воздух залива. Солёная морская вода жгла ему гортань и бронхи, и он закашлялся. Однако прежде чем его накрыла с головой новая волна, ему удалось ещё раз глотнуть воздуха.

Поначалу Алексу удавалось держаться на поверхности, лишь отчаянно колотя по воде руками и ногами и расходуя на это все свои силы. Вытянув шею и оглядевшись, он увидел ярко освещённый мостик яхты, которая полным ходом шла к берегу, все больше от него отдаляясь. Он попытался вскинуть вверх руки, чтобы привлечь внимание тех, кто находился на мостике, но лишь ещё больше наглотался солёной воды.

Он попал в беду и знал это. Плавал он плохо, к тому же был изрядно пьян. Но он не хотел умирать. У него было столько жизненных планов, что он просто не имел права сдаваться. Он должен был выжить — любой ценой!

Алекс собрался, сконцентрировав все свои силы на необходимости спастись, и медленно поплыл в том направлении, куда уходила яхта. Теперь он уже расходовал свои силы куда экономнее, чем прежде, и его движения сделались более размеренными и слаженными. Его главной задачей было остаться на плаву, поэтому ни скорость, с какой он передвигался, ни направление, в котором он двигался, не имели большого значения. Его должны найти и найдут — Алекс видел, как яхта стала делать поворот, и это внушило ему дополнительную уверенность в том, что он будет спасён.

Неожиданно он увидел прямо перед собой голову какого-то человека. Кто-то плыл с ним рядом! Алекс вскинул над головой руку и призывно замахал пловцу.

Пловец был уже совсем близко. Слава Богу, подумал Алекс.

— Сюда! — закричал он. — Я здесь!

Когда пловец протянул к нему руки, Алекс тоже протянул руки ему навстречу, норовя уцепиться за рукав его рубашки. Будь его, Алекса, воля, он прижался бы к этому человеку всем телом и никогда бы его от себя не отпускал. Он никак не мог поверить в то, что спасён.

Неожиданно он почувствовал, как сильные руки пловца надавили ему на затылок, заставляя его погрузиться с головой. Это настолько его удивило, что, опускаясь под воду, он забыл глотнуть воздуха. «Что происходит?» — лихорадочно думал он, но был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Правда, он попытался было схватить пловца за плечи, чтобы утянуть его вместе с собой на дно, но его лёгкие уже были полны морской воды, а руки сделались как ватные. Постепенно его сознание начало затягивать чёрной пеленой, и он стал медленно опускаться в холодные, неприютные глубины моря.

* * *

Тело Алекса выловили на следующее утро. Его прибило к скалам на расстоянии нескольких миль от оконечности мыса в местечке под названием Итонз-Нек. Крису, Йену и Дункану пришлось вернуться в Нью-Йорк, где их в течение недели допрашивали в полиции. Кроме того, они побывали на похоронах Алекса, почтив его память.

В полиции им задавали много вопросов, но они держались уверенно и лгали очень убедительно.

Когда с формальностями было покончено, британцы погрузились на самолёт и улетели в Лондон. Эрик и Ленка приступили к работе в разных подразделениях «Блумфилд Вайса», а Меган вернулась в Вашингтон.

Но Алекс был мёртв. И память о том, как он закончил свои дни, навсегда врезалась в их сознание.

Крис вернулся в лондонский офис фирмы «Карпаты» с окончательно сформировавшимся убеждением сделать всё возможное, чтобы фирма уцелела. Сохранить фирму на плаву было не так просто, поскольку фонд «Карпаты» был скорее детищем Ленки, нежели его собственным. Разумеется, он был посвящён во все детали того, как фирма функционировала, но общее руководство осуществляла всё-таки Ленка, ей же принадлежали и весьма амбициозные планы на будущее.

Смерть Ленки потрясла Криса, и его мысли и чувства находились в полном разброде. Прежде всего его приводил в ужас сам факт смерти подруги. Стоило ему только закрыть глаза, как перед ним возникало её бледное, как извёстка, лицо и распластанное на тротуаре в луже крови тело. Его также угнетало чувство вины за то, что он не смог ничем ей помочь. Гуляя по городу, он вновь и вновь восстанавливал в памяти момент нападения убийцы, пытаясь понять, как повернулось бы дело, если бы он отреагировал на появление этого человека сразу. Выводы были не в его пользу. Если бы он повёл себя правильно, ему удалось бы перехватить вооружённую ножом руку убийцы, и Ленка теперь была бы жива. Впрочем, размышлять об этом было самым бессмысленным на свете делом. Ленка лежала в гробу, Криса же не оставляла странная мысль, что если бы он среагировал быстрее и набросился на убийцу до того, как тот приблизился к Ленке, то, весьма вероятно, тоже получил бы удар ножом и всё равно не смог бы помочь Ленке.