До прибытия командира главный инженер устроил офицерам-практикантам ознакомительную экскурсию по кораблю, поясняя и показывая им то, что до этого они изучали в теории. Теперь пришло время практических занятий.

— Как вы должны уже знать, — сказал главный инженер, обращаясь к практикантам, — все жизненно важные узлы подлодки, двигатели, моторы и аккумуляторные батареи находятся во внутреннем корпусе. Поскольку этот корпус тяжелее воды и может сразу затонуть, плавучесть обеспечивается при помощи наружного корпуса, а пространство между корпусами используется для баков с горючим и цилиндров, наполненных сжатым воздухом. Когда подлодка должна погрузиться, плавучесть ее уменьшается за счет продувания цилиндров до определенного уровня. Если субмарина останется неподвижной, она затонет. Кстати, акулы тоже вынуждены непрерывно плавать день и ночь, потому что если акула остановится, она тут же пойдет ко дну из-за отсутствия у них плавательного пузыря. Подлодка же может держаться на необходимой глубине при работе двигателя с горизонтальным рулем, широкие лопасти которого, отклоняясь вверх и вниз, тянут лодку к поверхности или от нее. Теперь давайте пройдемся по всему судну, от носа до кормы, — пригласил он. — В носовом отсеке в ряд выстроены четыре торпедных аппарата, обычно в каждом из них находится заряженная торпеда. Команда спит на подвесных койках, всегда двухъярусных, три подводника на две койки. Другие члены экипажа делят двенадцать коек в носовом кубрике, это рядовые торпедисты и радисты. Затем кочегары машинного отделения. Одна койка предназначается для двух кочегаров. Это очень практично, потому что часть кочегаров всегда на вахте. Как только встает один, другой ложится на его место. Каждый, естественно, должен присутствовать во время еды, когда накрывают стол, а верхние койки поднимают, чтобы можно было сидеть на нижних. Так как команда должна содержать корабль в чистоте, чтобы накрыть стол и убрать после еды, назначаются дневальные. Рядом с кубриком помещается столовая для старшины-рулевого и двух механиков из машинного отделения. На левом борту холодильник, напротив него гальюн. Дальше идет кают-компания для двух офицеров верхней палубы и главного инженера. Один угол этой кают-компании, отгороженный толстым занавесом, называется каютой командира. Поскольку командир постоянно должен быть в центре событий, напротив его каюты находится каюта радиста, а рядом — помещение со всеми жизненно важными приборами для подводного плавания. Также рядом с каютой капитана есть распределительный щит. Затем вы попадаете на центральный пост. Здесь находятся все приборы, используемые при подводном плавании, такие как горизонтальный руль, насосы и так далее, и отсюда проход ведет к боевой рубке. Центральный пост находится в середине лодки и может быть изолирован как от передней, так и от задней ее части. Дальше расположен кубрик старшин. В нем восемь коек, каждая используется по очереди. Позади по правому борту камбуз и еще один гальюн. И в кормовой части подлодки находится отсек дизельных двигателей, рядом отсек электромоторов, потом торпедные аппараты и запасные торпеды.

Когда офицеры-практиканты вернулись с кормового отсека на центральный пост субмарины, их там встретил капитан-лейтенант в белой фуражке, которая была символом командира подлодки. По неписаному закону только командиру разрешалось носить белую фуражку, у всех остальных на подлодке были черные головные уборы. Командир подлодки обратился к ним с напутственной речью:

— На борту этого корабля вы никто и ничего не стоите. Любой матрос знает больше вашего. Вы просто балласт и бесполезные потребители воздуха. Ваша работа — привыкать и получать знания. Через три недели мы уходим на тактические учения. Не воображайте, что я возьму вас, если вы не будете четко знать свои обязанности. Запомните: вы имеете честь служить в самом прекрасном и грозном роде войск Кригсмарине! Жизнь подводника сурова и трудна, но из любви к отечеству мы с гордостью несем эту службу. И если вы вложите в службу всю свою душу, только тогда вы сможете стать настоящими моряками-подводниками!

Выдав такое напутствие, капитан-лейтенант испытующе оглядел практикантов и продолжил:

— Сейчас наша подлодка начнет погружение. Поэтому запомните раз и навсегда! Никогда не забывайте докладывать, если должны подняться на верхнюю палубу, когда лодка готовится к погружению. Иначе обнаружите, что палуба ушла у вас из-под ног, и потонете как крысы, — предупредил он.

Завершив этот короткий инструктаж, командир подлодки приказал главному инженеру готовиться к погружению. Главный инженер, стоя перед панелью, где горели индикаторы всех отсеков, показывающие готовность цистерн к погружению, дал команду «Погружение!».

По этой команде моряки-подводники кинулись к рычагам клапанов цистерн, и послышались доклады с постов:

— Нос готов к погружению!

— Средняя часть готова!

— Корма готова!

Началось упражнение на погружение. Вода обрушилась в баки, и подлодка начала зарываться носом в воду.

— Первый! — приказал главный инженер, и отверстие кормового бака широко открылось. Электромоторы заработали на полную мощность, хотя внутри подлодки было слышно только их легкое жужжание.

— Баки погружения открыты, — доложил инженер, и подлодка начала быстро погружаться.

— Никогда не забывайте закрывать клапаны, — объяснял главный инженер, — иначе с вами случится беда, как с вашими предшественниками. Офицеры-практиканты забыли закрыть всасывающий клапан. Вода протекла внутрь и залила машинное отделение. Получилось короткое замыкание, лодка наполнилась смертельным дымом. Командир задохнулся, и вместе с ним погибли многие члены экипажа.

Следующая команда из рубки была продуть баки. Под громкое шипение выпускаемого из балластных цистерн воздуха в баках забулькала вода. Подлодка медленно наклонилась вперед, затем назад и, наконец, встала на ровный киль. Внутри субмарины воцарилась мертвая тишина. Никто не позволял себе пошевелиться, и только командир тихим голосом отдавал приказы подводникам, работающим с горизонтальными рулями. Затем он поднял перископ и вызвал офицеров-практикантов на центральный пост. Рудольф в первый раз увидел мир в перископ. Горизонт сократился до маленького диска, а вода плескалась у него прямо перед глазами. Потом им показали, как управлять горизонтальными рулями при помощи больших штурвалов. После того как они минут десять проплыли под водой, командир приказал:

— Всем постам! Руль на дно, глубина двадцать пять метров.

Вахтенный начал докладывать о глубине погружения:

— Восемнадцать… двадцать… двадцать три, двадцать пять метров. Оба двигателя стоп!

Слабый толчок прошел по всей подлодке. Субмарина легла на дно моря.

Они оставались на морском дне два часа. Когда пришло время обеда, командир пригласил офицеров-практикантов в кают-компанию. Еда была хорошая и обильная — суп, бифштекс и фрукты для офицеров и команды, и лишь изредка бульканье за бортом напоминало о том, что они обедают на глубине двадцати пяти метров на дне Кильского залива.

После обеда командир дал команду на всплытие — поднимались поэтапно: сначала на перископную глубину, затем последовал приказ: «Подъем!», и сжатый воздух пошел в баки, из которых с бульканьем выходила вода. Через пару минут все услышали, как подлодка разрывает своим стальным корпусом поверхность моря. Вынырнувшая из пучины субмарина закачалась на волнах, как неваляшка, а с ее палубы с шумом стекали потоки воды. Командир поднялся к выходному люку и повернул кремальеру. Тяжелая стальная крышка поддалась не сразу — видимо, присосалась к резиновому ободу. Капитан-лейтенант изо всех сил поднажал на нее, и крышка люка наконец с лязгом откинулась. Приток пахнувшего морем свежего воздуха пошел внутрь субмарины, и в отсеках сразу стало легче дышать.