— Да, понимаю, — тихо сказал Клик. — Но что насчет этой Эгги? Вы ее выследили?

— К несчастью, нет, я не нашел ее на вокзале Ватерлоо, и, зная, что ничего больше не могу поделать, я… Просто вернулся сюда…

Клик в отчаянии прищелкнул языком.

— Хотел бы я, во имя господа, чтобы вы отсутствовали целую ночь, — пробормотал он себе под нос.

— Но именно так все и было, — устало ответил сэр Эдгар. — Когда я вернулся на станцию Хэмптона, ко мне подбежал мальчишка и сказал, что в почтовом отделении меня ждет телеграмма. Я даже не стал спрашивать, от кого она, просто вскрыл, а когда прочитал, бросился обратно на платформу и снова очутился в поезде быстрее, чем вы успели бы сказать «Джек Робинзон»…

Клик сощурил глаза.

— И что было в телеграмме? Полагаю, вы ее не сохранили?

— Так уж вышло, что сохранил, — сказал сэр Эдгар, порылся в кармане и вытащил скомканную бумагу.

Клик вынул ее из протянутой руки молодого человека и прочитал:

— «Отель «Централ». Приезжайте быстрей. Маргарет».

Хриплый возбужденный голос Эдгара ворвался в его мысли:

— Не сомневайтесь, я ринулся туда с такой скоростью, с какой только мог добраться по железной дороге — но обнаружил, что это розыгрыш. Я прождал всю ночь и вернулся нынче утром ни с чем. Хотелось бы мне, чтобы в руки мне попал человек, пославший меня в эту погоню за призраком.

Клик молча и серьезно смотрел на него, положив подбородок на ладонь левой руки. Если сэр Эдгар рассказал правду, его можно было полностью исключить из числа подозреваемых. Но был ли его рассказ правдивым? Не пытался ли он создать себе алиби и пустить пыль в глаза полиции?

Отель? Да, там легко было бы все провернуть. Он отправился туда, зарегистрировался, «ждал» девушку, которой, как он заведомо знал, там нет, потом поднялся в свою комнату, сошел вниз незамеченным и вернулся вовремя, чтобы совершить преступление. Клик припомнил слова Дженнифер: «Господи боже! Он оста… Эдгар… Он же сказал, что его украли!» Оставил револьвер у себя, хотя сказал, что его украли — вот что она имела в виду? А как насчет предположения констебля Робертса, что молодой человек успел вернуться из города? А ведь он мог, наоборот, готовиться туда отбыть. И теперь эта телеграмма!

Клик снова посмотрел на нее и вдруг удивленно вскрикнул.

— Ну и ну! — сказал он. — Вот так история! Это же старая телеграмма — посмотрите, вот дата: прошлая пятница, клянусь Юпитером!

Он поднес телеграмму к глазам изумленного сэра Эдгара.

— Все оригинальные цифры были стерты, — продолжал Клик, пока молодой человек пристально разглядывал телеграмму, — вы и сами видите, в этих местах бумага стала шершавой.

— Да. В самом деле!

— А теперь, мой друг, — внезапно подавшись к сэру Эдгару, сказал Клик, — учитывая, что ваш револьвер был найден рядом с телом убитого мужчины, я думаю, вы согласитесь, что все это требует объяснений. Вам так не кажется?

У сэра Эдгара был такой вид, будто его пырнули ножом. На мгновение его лицо залилось краской… потом стало мертвенно-бледным.

— Господи боже, вы же не предполагаете, что я… — начал он.

Потом как будто полностью лишился дара речи и только молча смотрел в суровые глаза Клика.

— У меня нет привычки строить предположения, — перебил Клик. — Я просто констатирую факт, который, как вы знаете, сам по себе подозрителен. Бесполезно удивляться и тому факту, что настоящая мисс Чейни была убита той ночью, когда я нашел вас на дороге с револьвером в кармане. Может, вы объясните и это обстоятельство?

— Господи, мистер, вы же не думаете, что я совершил два убийства, — недоверчиво сказал сэр Эдгар. — Я бы сказал — это заходит слишком далеко. Я понимаю шутки, но, если вы подумали хоть на миг, что я способен на такой грязный поступок, как убийство женщины, к тому же старой…

Клик положил руку ему на плечо.

— Не так быстро, мой друг, не так быстро, — коротко рассмеявшись, сказал он. — Есть старая французская поговорка, которая гласит: «Кто себя оправдывает, тот себя обвиняет». Возможно, вы ее знаете. Но против вас есть сильные улики. Что вы скажете о револьвере с буквой «Б»? Может, вы и от него откреститесь?

— Да, открещусь, категорически открещусь! — ответил сэр Эдгар с негодующим фырканьем. — Он принадлежал самой старой даме, я же выхватил его у нее, и… и потом то ли потерял, то ли его у меня украли.

— Насколько я знаю, фамилия Чейни не начинается с «Б», — тихо перебил Клик. — На револьвере ваш инициал, и присяжных будет трудно убедить в вашей невиновности при столь весомых фактах.

— Чушь и ерунда! — брызгая слюной, заявил красный от гнева сэр Эдгар. — Вы можете арестовать меня прямо сейчас, если хотите, но я собираюсь любой ценой найти Маргарет и выяснить, почему той ночью меня заманили в город. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

Повернувшись на каблуках, он вышел, оставив Клика тихо улыбаться про себя — ему понравилось, как молодой горячий человек принял удар.

«Итак, он уверен, что его не приговорят за револьверный выстрел. А вот не пустил ли он в ход синильную кислоту?» — подумал Клик.

Взяв свою маленькую сумку, он отправился в полицейский участок, где надеялся встретиться с мистером Нэкомом.

Стояло прекрасное весеннее утро, и вдалеке на дороге он увидел приближающуюся к нему группу людей, среди которых первым делом узнал Алису.

Алиса была сокрушена трагедией, случившейся с девушкой, с которой она надеялась тесно подружиться. Первым делом она посетила леди Брентон и сделала все, что могла, чтобы вывести мать Эдгара из состояния глубокой подавленности, которая окутала ее, словно облаком.

По просьбе этой леди Алиса согласилась остаться в Башнях, поэтому редко виделась с человеком, к которому инстинктивно тянулась за помощью и наставлением.

Внезапно увидев Клика, Алиса вздрогнула, и леди Брентон, женщина лет сорока, увидев, как ее спутница залилась краской, проследила за ее взглядом.

— Дорогая, там что, еще один репортер? — тревожно спросила леди Брентон.

Она и в лучшие времена питала неистребимый ужас перед прессой, а с тех пор, как вышли недавние газеты с заголовками вроде «Дело Чейни-Корт», «Дальнейшее расследование», «Убийство в высшем свете» и тому подобными, жила в постоянном ужасе, что ее подкараулят и возьмут у нее интервью.

— Нет, дорогая, — с негромким счастливым смехом ответила Алиса, — это не репортер, это мой старый друг, мистер Джордж Хэдленд. Он был к тому же другом моего дяди, сэра Горация Виверна, перед тем, как дядя второй раз женился. Думаю, это единственный человек, который может объяснить нынешние мрачные события. Что бы вы сказали, если бы я взяла на себя смелость представить его вам?

— И не только представить, Алиса, — порывисто ответила леди Брентон. — Хотела бы я уговорить его посетить нас. Это могло бы меня подбодрить. Не то чтобы мне хотелось веселиться, но мысль об исчезнувшей девочке и вид лица бедного Эдгара разбивают мое сердце. И я так устала этим утром…