В этот час улицы города не очень запружены машинами. Как и во всяком курортном месте, полно туристов. Здесь можно встретить представителей всех народов и рас. Притормозив у книжного магазина, Мартин вышел из машины. Красиво здесь! Слева открывается вид на бухту, заполненную роскошными яхтами. Бывшие корабельные мастерские переоборудованы в маленькие кафе и магазинчики. Справа — собор, реконструированный после тайфуна, обрушившегося на эти берега в конце восемнадцатого века.

Здания офисов украшены причудливыми чугунными решетками балконов, которые подчеркивали древность города.

В книжном магазине, притулившемся на пересечении улиц, несмотря на его небольшие габариты, выбор товара мог удовлетворить самый изысканный вкус. Прекрасный подбор литературы, книги научные и художественные, карты для туристов, бумага любого качества.

Владелица, седовласая хрупкая женщина, как всегда, приветствовала Мартина улыбкой.

— Доброе утро, мистер Элтхауз! Чем могу вам помочь?

Тот ухмыльнулся.

— Да ничем, спасибо. Я просто пришел убить время. Может, у вас продается вдохновение?

— Смотря какое, приятель, — вставил дружелюбный продавец. — Мне говорили, что наши книги вдохновляют людей на самые разнообразные поступки.

Мартин вежливо улыбнулся и вдруг заметил знакомую фигуру у полки с книгами. Он не увидел, а скорее почувствовал, что это была Элла Корд.

Здравый смысл подсказывал, что лучше всего сейчас же уйти, но мужчина проигнорировал настоятельный совет внутреннего голоса.

Мартин нашел девушку в самом дальнем углу магазина. По всей вероятности, Элла заметила Элтхауза и теперь всячески старалась избежать встречи. На ней короткая черная юбка и красная жилетка.

— Доброе утро, — поздоровался Мартин, и она взглянула на него. — Вы любите читать, мисс Корд?

— Я… — начала Элла и покраснела, — мм… да. Мне нравится читать, когда есть свободное время. К сожалению, я не читала ни одной вашей книги.

— Это не обязательно, — заметил Элтхауз. — А какую литературу вы предпочитаете, мисс Корд? Кроме, — он наклонился и посмотрел на обложку книги, которую Элла держала в руках, — поэтических сборников?

Элла поставила книгу обратно на полку и попыталась проскользнуть к выходу.

— Самую разную, — ответила она уклончиво. — Мне интересны многие авторы. А теперь извините меня.

— Романы? — Мартин понимал, что ведет себя глупо, но не давал ей пройти. Должны же они в конце концов поговорить друг с другом как нормальные люди. Том ведь хочет пригласить Эллу на обед. Нельзя же, в самом деле, им на людях выглядеть непримиримыми врагами.

— Иногда.

Эта милая девушка даже не подозревает, что волнует его. Волнует так, как еще ни одна женщина не волновала.

— Ты в одиночестве? — Чувствует ее раздражение, но упорно продолжает разговор.

— Пока — да, — ответила Элла натянуто. — Пропустите меня, пожалуйста. У меня есть дела, и я уже опаздываю.

Вздохнув, мужчина сложил на груди руки. Он выглядел спокойным, только пальцы нервно теребили короткий рукав рубашки. Ну как же остановить ее, как не дать сейчас уйти?

— Что имеется в виду под словом «пока»? — спросил он после непродолжительной паузы. — Ты оставила маленьких чудовищ в машине или дома?

Элла облизнула губы. Мартин заметил движение маленького розового язычка и сразу вспомнил его нежные, чувственные прикосновения в ту ночь на пляже. Хорошо хоть, что ему удается скрыть от неразговорчивой собеседницы свои мысли и чувства. А Элла тем временем раздумывала, что лучше — солгать или сказать правду.

Решила сказать правду:

— Если вы имеете в виду детей, то они с родителями поехали в гости к друзьям, у которых тоже есть дети, и Сол с Кэй могут с ними поиграть.

— Правда? — Мартин почувствовал, что новость обрадовала его. Впрочем, глупо радоваться подарку, не тебе предназначенному.

— Правда, — повторила девушка, — а теперь позвольте мне пройти, или я позову охрану. Не думаю, что вам понравится оказаться замешанным в скандале.

— Чего ты боишься?

— Я не боюсь, — ответила Элла, но ее губы дрожали, — просто не хочу с вами разговаривать.

— Почему?

— Почему? — искренне удивилась она. — Я думала, это очевидно. Для писателя у вас маловато фантазии. Подумайте хорошенько — может, поймете.

Элла сделала еще одну попытку проскользнуть мимо назойливого мужчины, но безуспешно. Рассчитывала, что оскорбления заставят его ретироваться. Но ошиблась.

— Немного поздновато изображать из себя недотрогу, — заметил Мартин. — Если я не завершил начатое, то не потому, что ты отчаянно сопротивлялась.

Элла покраснела.

Вот уж совсем странно! Она одновременно стыдлива и чувственна. Впрочем, может быть, невинность напускная?

Элла замерла в замешательстве, а потом произнесла:

— Если вы закончили, я пойду.

— А если нет?

— Что нет?

Она смотрела на него непонимающим взглядом. Как ни странно, напористое превосходство в разговоре не доставило ему удовольствия.

— Не закончил, — пояснил Элтхауз почти нежным тоном, но отошел в сторону. — Послушай, давай забудем о том, что произошло. Почему бы мне не угостить тебя обедом, чтобы доказать искренность моих намерений?

— Я не могу.

Немедленный отказ огорчил. Одно хорошо: по крайней мере не поспешила уйти.

— Здесь есть кафе за углом.

— Я должна возвращаться, — сказала Элла. — Мистер Элтхауз, я и так все забыла, не стоит беспокоиться.

Мартин вздохнул, едва сдерживая нетерпение.

— Ты же сама говорила, что Бранеры уехали, — напомнил он.

— Да, говорила.

— Так, значит, тебе некуда спешить?

— Наверное, нет.

— Тебя не устраивает мое общество? Хочешь пообедать одна? — Он пожал плечами. — Ладно, не буду настаивать.

— Вот и хорошо.

Элла набросила на плечо ремешок сумочки и пошла к выходу. Он успел подумать, что, может, это и к лучшему, но тут девушка вдруг остановилась и, взглянув на него, произнесла:

— Здесь, за углом? Я имею в виду кафе, о котором вы говорили…

— Точно, на пристани. Ты ведь знаешь, где это?

— Да, — ответила она. — Если не передумали и приглашали искренне, а не из простой вежливости, я согласна.

У Мартина перехватило дыхание, он смог только кивнуть в ответ. Элла сделала неопределенный жест и направилась к двери. Ясно, она только старается казаться равнодушной, иначе почему в ее взгляде проскальзывает неуверенность? Все равно ее умение держаться достойно восхищения.