– значит, это зеркало. Первые зеркала были просто отполированными камнями. Или бронзовыми дисками типа вот этого, – он показал на соседний экспонат, под которым было написано: «Китай. 3 век до нашей эры».

– А почему не делали из стекла, как сейчас? – спросила Лариса.

– Ты ещё спроси, почему они компьютеры не делали, – встрял Дмитрий. – Не умели.

– Это правда, – согласился Женя. – Считается, что первые стеклянные зеркала начали изготавливать в Древнем Риме. Но потом, в Средние века, прекратили. Потому что с той стороны зеркала на нас смотрит дьявол.

– Фигня, – сказал Дмитрий. – Зеркало просто отражает свет. Мы видим то, что отражается, и больше ничего. При чем тут дьявол?

– И да, и нет, – ответил Женя. – Зеркало меняет наше представление о мире, потому что мы видим себя со стороны. Или, вернее, того, кто в зеркале, потому что наше отражение – это не совсем мы. Мы даже не знаем, о чём наше отражение думает.

– Отражение не может ни о чем думать, – возразил Дмитрий.

– Это зависит от того, во что мы верим, – сказал Женя. – В Японии и сейчас верят, что зеркало хранит в себе часть души хозяина. Ещё во многих странах в древности считали, что зеркало – дверь в мир мёртвых. А в России, например, в 1666 году – красивое число, правда? – церковь официально запретила держать в домах большие настенные зеркала.

– А это что? – спросила Лариса, рассматривая осколок стеклянной сферы, обращённый к ней внутренней стороной.

– Тоже зеркало, – ответил Женя. – Такие делали в Европе веке этак в тринадцатом.

– А чего оно впуклое?

– Не впуклое, а вогнутое, – поправил Женя. – Не умели тогда соединить олово с плоским стеклом. Заливали олово в стеклянный шар, а потом разбивали.

– Так оно же это… Ну, неправильно показывает.

– Искажает, конечно. А куда деваться?

Они прошли мимо плоского венецианского зеркала, которое уже совсем было похоже на современное, потом мимо пары французских, и оказались возле двери, у которой стояла табличка со стрелкой «Продолжение осмотра». Открыв дверь, Лариса ахнула.

Они стояли посреди огромной шестиугольной зеркальной комнаты. Зеркала отражали их много-много раз, и казалось, что они находятся в бесконечном зале, заполненном огромным количеством людей, которые как две капли воды похожи на них. Женя на мгновение растерялся, пытаясь понять, кто из этих многочисленных отражений – он сам. У него было ощущение, что его душа словно бы размазалась по пространству, оказавшись своими частичками во всех его зеркальных копиях, но потом он сосредоточился и понял – вот он, я, тот, что стоит прямо здесь и видит под собой свои ноги.

– Впечатляет. Мне здесь начинает нравиться, – произнёс Дмитрий.

– От этого с ума можно сойти, – сказала Лариса. – Пойдёмте дальше.

На одном из зеркал Женя давно уже заметил металлическую дверную ручку. Он повернул её, и зеркало открылось. Они вошли в следующий зал, небольшой и мрачный. И тут же поняли, что находятся в нем не одни.

В противоположном конце помещения стояли, рассматривая один из экспонатов, три человека. Сам по себе факт удивить сильно не мог – музей на то и музей, чтобы там были посетители. Но Дмитрий, Лариса и Женя разом насторожились и оторопело направились к незнакомцам. Те тоже заметили их, и в их движениях чувствовалась не меньшая растерянность. Когда расстояние сократилось настолько, что можно стало уверенно рассмотреть лица, Дмитрий выдохнул:

– Офигеть…

Перед ними стояли их собственные двойники. То есть это не были их точные копии, во всяком случае, мелочи отличались. Например, сам Дмитрий был одет в чёрные джинсы и футболку с надписью «ПРЕВЕД!», на запястье его правой руки красовались огромные механические часы, а на предплечье – татуировка в виде змеи, которая кусает себя за хвост, с числом «761» в центре образовавшегося круга. Его двойник же был одет в светло-синие джинсы, футболку с надписью «ЗДАРОФФ!», часы были надеты на левую руку, а татуировка на ней же изображала двух дельфинов – чёрного и белого – стилизованных под символы Инь и Янь. Лариса и её двойник выглядели практически одинаково – светлые джинсы, волосы, заколотые сзади, только вот топики на бретельках были разного цвета: у Ларисы – красный, а у её копии – синий. Что же касается Жени, то тут различий нашлось столько, что сам Женя, увидев своего двойника, от удивления выпучил глаза и приоткрыл рот и находился в таком состоянии никак не меньше минуты.

Женя был одет в черные брюки и полосатую рубашку с короткими рукавами, а его копия – в лёгкую сине-голубую блузку с завязочками на груди и чуть выше локтей, серую короткую юбку и тоненькие чулки телесного цвета. Под блузкой угадывалась небольшая аккуратная грудь, да и все остальные параметры фигуры недвусмысленно давали понять, что двойник Жени – симпатичная девушка.

– Вы кто? – спросили одновременно Лариса и её копия.

– Мы-то понятно, – ответил двойник Дмитрия. – Вы кто?

– Чего там понятно? – спросил Дмитрий. – Вас как зовут?

– Дмитрий, – ответил двойник Дмитрия. – А это Лариса и Женя.

– Лариса – это я! – возмутилась Лариса. – А вот Женя и Дмитрий.

– Стойте! – сказал Женя, протягивая руку к своей тёзке и дотрагиваясь до ее плеча. Та заметно напряглась. – Этого не может быть. Может быть, это какой-то оптический обман? Может быть, виноваты зеркала?

– Какие, на фиг, зеркала? – воскликнул Дмитрий. – Они же настоящие! Надо разобраться. Как вы сюда попали? Мы на машине приехали, потому что искали галерею какого-то там искусства. А вы?

– Ну, и мы так же, – ответила Лариса, которая не Лариса; то есть, конечно, Лариса, но не та. – Ехали в Галерею Конвергентного Искусства, а мальчик в таверне сюда послал.

– А вы где в Москве живете? – спросил Женя, наконец опустив руку. – Если окажется, что мы живём в одних и тех же местах, то тут точно что-то нечисто. Я – в Крылатском.

– Я – на Пионерской, – ответила Женя. – Та же ветка. Странно, что мы не встречались никогда.

– Я на Хорошёвке, – сказал двойник Дмитрия.

– Я в Строгино, – сказал Дмитрий. – А почему у тебя часы такие же, как у меня?

– А что это мы сразу на ты? – насупился двойник.

– Ребята, ладно, – сказала Лариса. – Не ругайтесь. Давайте и правда на ты. Как-то странно саму себя на вы называть.

– Я – это не ты, – возразила вторая Лариса.

– Ну, хорошо, – первая Лариса немного смутилась. – Но всё равно – это же здорово, что мы встретились!

– Согласен, – сказал двойник Дмитрия. – Хотя не верится что-то.

– Вероятность такого события – меньше нуля, – пробормотала Женя. – Что-то здесь не так.

– Предлагаю следующее, – сказал Дмитрий. – Досмотрим этот