Валентина усмешку спрятала за наклоном головы вниз. Ага, лежат в НЗ только шишки. Но Мерс никому не приносил цветов, не уносил вещички из палаты, как дворецкий. Да, близок час Женькиного заката, близок. Что ж, бросают и красавиц. Ничего, Женечке полезно приобрести опыт брошенки, возможно, спеси поубавится. Надо будет сходить посмотреть на новенькую. Мерс и букет – понятия несовместимые, но чего только не случается, оказывается!..

Ее тронула за рукав Ольга. Тьфу ты, размечталась! Работать ведь надо. Кстати, с Артуром Ивановичем, волшебником Артуром, с почти богом.

После сна Даша сладко потянулась...

Выспалась она впервые за много-много дней. Села, протирая глаза... На столе стояли фрукты и букет. В цветах белел лист бумаги. Даша развернула его и прочла:

«Доброе утро».

Даша улыбнулась: Артур. Конечно, он.

* * *

Выходной используют по назначению далеко не все российские граждане, Артур не исключение. В выходной он набирал на компьютере текст докторской, работа шла со скрипом, можно сказать, вовсе не шла. Он бросил насиловать мозги, принял душ и растянулся перед теликом, потягивая ледяное пиво. Чертова жара покоя не дает.

К Даше поедет вечером. Конечно, через три дня, как обещал ей, он ее из больницы не забрал: обследование есть обследование, на это уйдет недели полторы, а то и больше. Она свыклась с положением арестантки, не ворчит, не просится на свободу, а искренне радуется появлениям Артура.

Звонили. Кого это черт принес? Артур нехотя встал, а, открыв дверь, одновременно открыл рот. Прижавшееся тело в ореоле терпких духов все же догадался слегка обнять, но без обычных конвульсивных сжатий. Жаркий поцелуй Женьки! Все ясно: берет она его по-крупному, что имело большое расхождение с планами Артура. Обычно, дойдя до определенного пика отношений, когда девушка переставала волновать, она полностью испарялась из внутреннего мира Артура. Он мог с ней встречаться на работе, танцевать на вечеринках, болтать ни о чем, но, став посторонней, эмоций она не вызывала, раздражения тоже. Женщины удивительно чувствительны и в своем большинстве не позволяют ронять реноме унизительной назойливостью, попросту отходят в сторону, уступая место другой. И это правильно, в конце концов, люди, не связанные кандалами брака, имеют право на свободный выбор. Женька явно другого сорта. Не замечать остывшего Артура способна только дура, она не дура, значит, девушка с претензиями на кандалы, то есть хочет замуж, и хочет замуж за него.

– Не соскучился? – спросила она с обворожительной улыбкой, ох, не миновать сцен, выяснения отношений и черт знает каких сюрпризов с осложнениями.

– Пашу как вол, не до скуки, – улизнул от ответа он. – Проходи и отдыхай, а мне надо договорить по телефону. Черт, отключились...

Разумеется, никто не отключался. Артур прибегнул к надежному способу изгнания из своего бунгало бывшей (уже точно бывшей, вне всякого сомнения) возлюбленной. Номер набрал родителей, умоляя бога и черта, чтобы Ивашка оказался дома.

– Артур, это свинство, – поднял трубку отец и с удовольствием принялся отчитывать: – Мать волнуется, я тоже. Хорош, не соизволил позвонить за две недели, будто на другом континенте находишься!

– Папа, я все понял, теперь дай мне Ивана.

– Сейчас позову, мерзавец.

«Мерзавцами» Иван Иванович называет всех неслухов, произносит слово беззлобно, скорее шутливо, а потому необидно.

– Чем обязан? – спросил Иван.

Настал час не однажды исполняемого спектакля по одному и тому же сценарию. Артур переменил тон на строгий, отеческий:

– Ваня, я выслушал отца и, должен сказать, весьма огорчен.

– Чего-чего? – не въехал братец с первой фразы, не сообразительный.

– Я не против, чтоб ты пожил у меня некоторое время, остынешь, немного пораскинешь мозгами над своими поступками, только постарайся не травмировать родителей, когда уйдешь от них.

– Я – травмировать? Ты в уме? – возмутился Иван. – Когда это я их... Постой, постой... Ты сказал – пожить у тебя?

– Да, да, да! – рявкнул Артур.

– Понял. Ты опять хочешь отделаться от девушки, и она сейчас у тебя.

– Хорошо, что ты без меня догадался, – несколько язвительно сказал Артур. – Учти, последний раз иду у тебя на поводу.

– Про последний раз слышу двадцать пятый раз.

– Сколько?! Неделю-две?! А, даже три... Ну... куда ж тебя деть...

– Понял. Если спросят, я поселился у тебя навечно.

– Прямо сейчас? Что, сию минуту? Ну, хорошо, приезжай сейчас, черт с тобой, – «огорчился» Артур, кстати, очень искусно.

– Это с тобой черт! – злился Иван. – Мне в самом деле нужно ехать?

– В самом деле, и это очень важно.

– Спятил? Могу я иметь личную жизнь?

– Можешь. Вань, вопрос слишком серьезный, я не могу обсуждать его по телефону, ты даже не представляешь, насколько серьезный, поэтому разговаривать будем, когда приедешь.

– Как ты мне надоел!

– Ладно, жду.

– Я приеду и задушу тебя, – недовольно проворчал Иван.

Артур, положив телефон, тер подбородок и усы, ну очень тяжело вздыхая.

– Проблемы? – спросила Женька, внимательно слушавшая разговор с искусственно-безразличным видом.

– Да, – словно очнулся он. – С братом. Отцы и дети – проблема вечная. На время его размолвок с родителями я становлюсь надзирателем и осваиваю профессию воспитателя. Такие дела. Сейчас приедет.

– Не буду мешать, – огорченно сказала Женя и встала.

Совесть Артура вступила с ним в конфликт: мелкий пакостник, лгун, негодяй – будто ругала совестливая совесть – как говорится, поматросил и бросил девушку, стоило только появиться... Эх, совесть! Но не ей же предстоит остаток лет провести с Женькой!

– Посиди немного, скрась мое одиночество. Кофе хочешь? – предложил он ей, все же чувствуя неловкость.

– Пожалуй...

Когда появится двадцатишестилетний мужчина, не инфантильное нечто, требующее надзора старшего брата, а взрослый, на первый взгляд умный, здоровый мужик, Женька наверняка догадается о многом. Что ж, все равно придется объясняться, ставить перед фактом разрыва. Просто он хочет отстранить Евгению с наименьшими потерями нервных клеток – ее и своих. Они отлично проводили время, Артур ничего не обещал (не идиот же) – какие претензии могут быть? Он надеется, красивая, умная, практичная Женька найдет более достойный предмет для обожания, а ему скажет с виноватой дрожью в голосе: «Прости и прощай». Короче, сделает вид, что сама решила порвать с Артуром. Естественно, он ее простит. Такова сверхзадача.

Пока Артур на кухне варил кофе, Женя лихорадочно искала причины его внезапного охлаждения. Каким-то образом эти причины связаны с пациенткой из НЗ, которая лежит уже несколько дней, а какая операция и когда ей предстоит, никто не знает. Идет обследование, и все. Тайны мадридского двора! А вчера Валюшка-змеюшка растрещалась о пациентке, словно познакомилась со знаменитостью: