И вот, наконец, я набрала Маринин номер. К телефону долго никто не подходил. Потом, наконец, я услышала голос лучшей подружки и, не дав ей опомниться, начала рассказывать о наболевшем. Она всегда очень эмоционально воспринимала мои жалобы и сопровождала их утешительными комментариями, но на этот раз почему-то молчала, как партизан под пытками. Устав слышать в ответ тишину, я решила поинтересоваться:

– Марина, ты чего молчишь? Что-то случилось?

Но в трубке по-прежнему было тихо. Тогда я подумала, что, может быть, есть какие-то неполадки со связью и спросила:

– Алло, ты слышишь меня?

– Алекс умер, – очень тихо ответила мне Марина и положила трубку.

Тыдыщ! Вот это был удар! Самое худшее завершение такого чудовищного дня! И ничто бы меня так не успокоило, как ружьё охотника (чтобы застрелиться)! В одно мгновение мне стало понятно, что все мои проблемы с директрисой, отпуском, мамой, Лёшиком, Ромой, Димой и Женей просто смешны и ничтожны по сравнению с горем, которое так внезапно свалилось на мою подругу! Бедная Марина! Бедный Алекс! Хотя ему-то теперь уже всё равно. Но как такое могло случиться? Ведь он совсем ещё молодой – не так давно мы хорошенько гульнули на его тридцатилетии. И на здоровье не жаловался. Может, какой несчастный случай с ним произошёл?.. И что мне теперь делать? Как поступить? Снова позвонить Марине? Но захочет ли она вообще со мной общаться? Ей, должно быть, совсем не до меня. Иначе бы она не положила трубку. Нет уж, лучше я напишу ей сообщение на мобильный с соболезнованием, а завтра вечером позвоню.

Похороны Алекса (о которых мне сообщила мама Марины) состоялись в пятницу. И было решено это делать в России, а не в далёкой Норвегии. Но увы, я не смогла на них пойти. Добрейшей души человек, драгоценная наша Нина Степановна просто не отпустила меня, сказав, что это не является веским основанием для моего ухода с работы раньше предписанного трудовым договором времени. Думаю, что только моя смерть, подтверждённая и заверенная лучшими патологоанатомами Москвы, могла стать единственной удовлетворительной причиной отсутствия меня на рабочем месте. На поминки я тоже не смогла попасть, так как директриса (чтоб она сама скорее тапки отбросила!) заставила меня делать для неё какие-то форс-мажорные отчёты, которые ей вдруг так срочно понадобились в пятничный вечер. Спрашивается, и чего они ей так безотлагательно приспичили? Неужели она не может по-другому расслабиться накануне выходных, кроме как погрузившись в мир финансовых дел по самые помидоры, а то и ещё глубже? Это что за патология такая? И ведь, как нарочно, в этот день я не поехала на работу на машине, так как наивно полагала всё-таки попасть хотя бы на поминки в ресторан и полностью разделить с Мариной её боль, немного напившись.

Теперь же мне, абсолютно трезвой, но при этом убитой горем и несвоевременной работой, в одиннадцатом часу вечера предстояло поехать на метро домой. Сидя в полупустом вагоне, я от скуки читала рекламные плакаты, а также периодически ловила на себе взгляды пассажиров, которым, как и мне, тоже нечем было заняться, кроме как пялиться на всё подряд. Случайно я заметила, что на меня посматривает симпатичный голубоглазый мужчина. Вот интересно, он от нечего делать на меня так пристально взирает? Или я ему приглянулась? Впрочем, какая разница, мне всё равно пока было не до новых знакомств! Я ещё от старых-то не оклемалась как следует! Дима, Роман и Женя полностью исчезли с горизонта моей жизни. На сайт знакомств я все эти дни даже не заходила. Правда, ещё маячил юный молодожён Лёшик, который по-прежнему раздевал меня своим взглядом при каждом удобном, а главное – неудобном случае. Но ему, понятное дело, окольцованному и ожидающему рождения малютки, от меня ничего не переломится. Сейчас я пребывала в состоянии «абонент не отвечает или временно недоступен». И внезапная смерть Алекса только усугубила моё и без того минорное настроение.

Но незнакомец из вагона, понятное дело, не знал о моих жизненных перипетиях. Он догнал меня, когда я поднималась вверх по эскалатору, и сказал:

– Привет. Можно с тобой познакомиться?

Я твёрдо намеревалась отклонить его заманчивое предложение. Но стоило мне совершенно случайно взглянуть в его глаза, как… Бульк! Я утонула в их омуте! Конечно, спасение утопающих – это их же рук дело. Но на меня эта формула в данном конкретном случае не подействовала. Оставалось только сказать:

– Да!

(Не знаю, является ли страшным грехом то, что в такой скорбный момент я вдруг решила изменить свою личную жизнь, причём, возможно, в наилучшую для себя сторону? Но я была не властна над собой, уж простите все меня и не придавайте анафеме!)

Алексей (так звали незнакомца) вызвался проводить меня до дома. Пребывая в статусе утопленника, я, естественно, согласилась. Всю дорогу мой обаятельный и привлекательный собеседник пытался различными шутками вывезти меня из того коматозного состояния, в котором я находилась. И ему это удалось, несмотря на моё сопротивление и мысли, что за это мне, наверное, сильно влетит на Страшном Суде. Остановившись у двери моего подъезда, Алексей достал из своей сумки записную книжку, протянул её мне и тоном, не терпящим возражений, сказал:

– Пиши свой телефон!

Не поняла, а где «пожалуйста»? И почему бы мой номер не занести сразу же в память мобильного? Или это ещё надобно заслужить? Несколько обалдев от такой наглости, я всё-таки подчинилась ему, потому что на выяснение подробностей, почему надо делать именно так и никак иначе, у меня просто не было сил. Потом он вдруг обнял меня за плечи, совершенно неожиданно поцеловал в щёку и, попрощавшись, ушёл. А я стояла как истукан, и пялилась ему вслед. Ну надо же! Какой приятный сюрприз на меня внезапно свалился! Наверное, я неотразима не только в радости, но и в горе? Или, может, кто-то там на небесах, отвечающий за личную жизнь всех человеческих существ, наконец-то сжалился и надо мной? И решил, что пора бы и меня к кому-нибудь да пристроить. Возможно, я скоро получу ответ на этот вопрос, так как у нас завтра в шестнадцать часов вечера с Алексеем должно состояться свидание. Гип-гип ура!

В субботу после завтрака я пошла на фитнес. Придя домой после усиленной тренировки в спортзале, я позвонила Марине. Но она не взяла трубку. Тогда я скинула ей сообщение на мобильный, что я очень за неё переживаю и хотела бы с ней встретиться или поговорить. Идти к ней домой я не рискнула. Накануне похорон я совсем немного поболтала по телефону с ней и её мамой, которая решила временно у неё пожить. Нормального разговора у нас не получилось. Конечно же, им сейчас не до меня. Кстати, я так и не спросила, как так получилось, что Алекс умер. Я не следователь и не любопытная соседка преклонного возраста, которой надо про всех всё знать. А сама подруга ничего мне рассказывать не стала. Поэтому я решила временно оставить в покое Марину и начала готовиться к свиданию. А что, собственно говоря, мне ещё оставалось делать в данной печальной ситуации?

Когда Алексей провожал меня домой, у меня была возможность рассмотреть его детально. И мой весьма придирчивый осмотр показал, что он чудо как хорош собой! Высокий, атлетически сложенный брюнет с пронзительным взглядом, он взбудоражил моё сердечко не на шутку. Поэтому к встрече я подготовилась очень тщательно! В салон красоты я уже не смогла попасть, так как там все мастера в этот день были уже заняты. А пойти в любое другое место, где из меня сделают красу ненаглядную, я не рискнула. Так как побоялась, что на выходе из салона от сотворённой со мной красотищи побегу скорее домой, а не охмурять Алексея. Да, был у меня уже один такой несчастный случай в прошлом! Поэтому риск хоть и благородное дело, но не для моего тела и не для такого дела, как свидание. Соответственно, я приводила себя в полную боевую готовность в родных пенатах. В довершение всего я одела новый брючный костюм кораллового цвета, который смотрелся на мне идеально, и облегающий белый топ с нежной вышивкой на груди.