Но даже, несмотря на погоду, живое воображение Элинор сумело восстановить былую красоту этих мест, и оставалось надеяться, что только ненастье придало им такой грустный и меланхоличный вид.

Они съездили в Милфорд-Хейвен за провизией, и Рей затащил Элинор в местный книжный магазинчик, где они обнаружили два экземпляра ее последней книги.

Они запаслись книжками в бумажных обложках и кучей журналов, а еще Рей настоял, чтобы купить огромный замысловатый «паззл».

– Мы всегда покупали такие на Рождество, – пояснил он по дороге в ответ на поддразнивания Элинор, утверждавшей, что взрослому мужчине как-то ни к лицу заниматься такими глупостями. – Наверное, мама считала, что это хороший способ занять нас во время каникул. Она всегда выбирала что-нибудь посложнее – с массой деревьев, отражавшихся в воде…

– Да, я знаю, о чем ты говоришь.

– У девочек никогда не хватало терпения их собрать.

Бросив взгляд на лицо Рея, Элинор заметила, как смягчилось его выражение.

– А у тебя?

– Меня тоже частенько подмывало все бросить, но что-то всегда заставляло меня доводить дело до конца. Наверное, самолюбие. Никогда не любил признавать себя побежденным.

Почему у Элинор внезапно возникло такое ощущение, словно она получила предостережение? Предостережение о чем? Будь она помоложе, а Рей – не таким интеллигентным, можно было бы предположить, что он намеренно решил соблазнить ее, потому что она была для него своего рода вызовом. Но это был не тот случай – вряд ли Рей стал бы опускаться до такого. Просто так получилось, что они стали любовниками, и, как бы то ни было, Элинор была ему благодарна за то, что Рей смел, все барьеры и показал ей, что она по-настоящему женственна.

Пока он ходил за вином, Элинор заметила небольшой магазинчик, притулившийся в углу улицы, и, подчиняясь внезапному порыву, зашла в него.

Засовывая свою покупку под купленные ими книги Элинор все еще сомневалась, не зря ли она ее сделала и как отреагирует на это Рей.

– Сегодня у нас будет настоящий праздник, – объявил он. – В этот раз я все же нашел шампанское.

Кроме того, они купили лососину и другие деликатесы, и Рей пообещал показать Элинор, как все это готовить.

Когда они вернулись в коттедж, было уже темно. Дом приветствовал их веселым мерцанием огоньков.

У Элинор возникло странное чувство. Она не сразу разобралась в своих переживаниях, а когда все поняла, на ее глаза навернулись слезы.

Она вернулась домой, в уютное, родное место, с близким и родным человеком – вот что это было такое. Рей обнял ее за плечи, и они вместе вошли в дом. В отличие от отца Элинор Рей был очень ласковым, но при этом мягкость и заботливость нисколько не уменьшали его мужественности, а скорее подчеркивали ее. С ним Элинор чувствовала себя как за каменной стеной: защищенной, любимой, женщиной, которую холят и лелеют.

Наверное, глупо было поддаваться таким эмоциям – ведь, в конце концов, она современная женщина: умная, способная, прочно стоит на своих ногах. Ей нет нужды искать поддержки у мужчины. Вероятно, существуют какие-то инстинкты, которые никогда не отмирают, думала девушка, входя в кухню. Зависимость женщины от мужчины уходит корнями в глубь веков, еще ко временам пещерных людей, когда единственное, на что женщина была способна, – это рожать детей, а мужчина был охотником и добытчиком.

Элинор была так погружена в свои мысли, что Рею пришлось дважды окликнуть ее, прежде чем она отозвалась.

– Снова о книге? – спросил он.

– В общем, да… – Это было отчасти правдой, ибо Элинор как раз подумала о том, как бы Эжени справилась с этим первобытным инстинктом, так глубоко заложенным в женской психике.

– Ясно. Я вижу, ты снова собираешься меня покинуть.

Он лишь дразнил ее, и Элинор это понимала, но ей не понравилось внезапно возникшее у нее желание угодить ему, и она сразу внутренне ощетинилась.

– Я ведь за этим сюда и приехала, – с вызовом заявила она. – Работать, и, по-моему, именно ты настаивал…

Рей положил свертки с покупками на стол и, подойдя к Элинор, взял ее за руки:

– Успокойся, я же просто пошутил. Разумеется, ты должна работать, тем более если у тебя есть такая потребность. Это даже к лучшему, потому что даст мне возможность заняться собственными делами.

Он подхватил пакет с купленными ими книгами и выудит из него несколько штук.

Это были книги, выбранные им самим, и Элинор только сейчас заметила, что все они принадлежат перу одного и того же автора.

– Он подумывает о том, чтобы сменить агента, и есть шанс, что он придет к нам. Стиль его нам не совсем подходит, но, возможно, в этом вина его прежних издателей. Надо посмотреть. Я вовсе не хочу мешать тебе работать, Элинор, просто хочу, чтобы ты не переутомлялась. Ты ведь трудишься, как одержимая. Без еды, без сна, без отдыха.

Так вот какой она ему кажется – одержимой! Элинор слегка поежилась. Может, он намекает на то, чтобы она не переносила эту свою одержимость на их взаимоотношения? Напрасно, она уже все поняла. В конце концов, он ведь ничего не обещал, не давал никаких клятв и ни слова не сказал о любви, даже в минуты самой пылкой страсти.

Рей, складывавший книги назад в пакет, внезапно озадаченно нахмурился:

– А это еще что?

– Ничего, – поспешно пробормотала Элинор, протягивая руку, чтобы выхватить у него сверток. – Просто я кое-что купила.

Рей несколько секунд внимательно смотрел на раскрасневшееся от смущения лицо Элинор, затем с легкой улыбкой протянул ей пакет. Девушка протянула руку, но от волнения сверток выскользнул у нее из пальцев. Рей успел подхватить его, но оберточная бумага уже развернулась, и – содержимое едва не вывалилось наружу.

Все прежние страхи Элинор вернулись вновь. Она стояла, не в силах пошевелиться, и лишь беспомощно смотрела на тонкое нижнее белье, проглядывавшее из прозрачного пакета. Лицо ее горело от унижения. Хоть бы Рей что-нибудь сказал, а то стоит и смотрит на нее своим невозмутимым взглядом.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил.

– Идем со мной, – спокойно произнес он и, взяв Элинор за руку, повел в их теперь уже общую спальню.

Как и в первый раз, он поставил Элинор перед зеркалом, медленно расстегнул пуговки на ее блузке и снял ее. Девушка изо всех сил старалась унять охватившую ее дрожь. За блузкой последовала юбка, чулки и нижнее белье, пока Элинор не предстала перед зеркалом обнаженной.

– Смотри. – Ладони Рея обхватили ее груди. – Все это – ты, и ты так прекрасна, так совершенна, что тебе не нужна никакая мишура, никакие наряды. Я наслаждаюсь тобой такой, какая ты есть. Но, будучи мужчиной, я не могу не радоваться тому, что ради меня тебе захотелось стать еще прекраснее. – Он медленно провел ладонями по ее телу. – Нет ничего чудеснее, чем твоя шелковистая кожа, и ничто так не возбуждает меня, как твой отклик на мои прикосновения, – продолжал Рей, медленно повернув ее к себе. – Чего ты так испугалась?