Абсурдность ситуации, в которой оказываются США по отношению к своей ближневосточной политике, усугубляется в настоящее время тем, что они дистанцированы от своих союзников, Франции и Британии, которые скрывают от американцев планы предстоящей операции против Египта. Во второй телеграмме Бен-Гуриону президент Эйзенхауэр говорит, что ввиду обоюдной ответственности подписантов трехсторонней декларации от 25 мая 1950 г. (принятый США, Британией и Францией документ, гарантирующий территориальную целостность государствам Ближнего Востока), он будет обсуждать проблемы безопасности Израиля с Британией и Францией. Из текста обоих посланий напрашивается вывод: американский президент полагает, что между Израилем и Иорданией может вот-вот разразиться война, а США вместе с Британией и Францией должны будут возложить на себя обязанности по предотвращению конфликта, взяв под защиту арабов. Да он же ничего не знает! В любом случае, ситуация сложилась прямо противоположная его представлению о ней. Арена предстоящих событий не Иордания, а Египет, причем Британия и Франция, вполне вероятно, выступят на одной стороне с Израилем, в разрез с намерениями Соединенных Штатов, собирающихся вместе с союзниками обуздать Израиль.

Думается мне, что дело тут не только в незнании. Первопричина бесплодности американского подхода в отношениях с Израилем в том, что США не имеют решения проблемы, ставшей для нас особенно острой. Не знаю, что тому причиной, политическая близорукость или что-то другое, но меня поражает бесцветная фраза в обоих президентских посланиях, где он говорит, что «только миролюбивый и умеренный подход может способствовать истинному улучшению ситуации». Или пассаж, которым, надо думать, Эйзенхауэр предполагал развеять все наши страхи и опасения, сообщая: «Я распорядился выразить правительствам других стран Ближнего Востока мою озабоченность обстановкой и передать мою просьбу о том, чтобы они воздерживались от действий, способных привести к войне». Что толку в этих словах? Какое практическое действие они могут оказать в деле предотвращения вылазок фидаинов? Может быть, с их помощью можно разблокировать выход из Акабского залива или вернуть свободу израильского судоходства в Суэцком канале? Или заставить Египет, Сирию и Иорданию расторгнуть военный союз?

Я все больше утверждаюсь в мысли, что цель Соединенных Штатов — нарастить свое влияние на ближневосточной арене за счет давления на Израиль, а не способствовать улаживанию проблем между нами и нашими арабскими соседями.

На командном пункте царила атмосфера возбуждения. Но при этом никто не кричал и не разговаривал на повышенных тонах. Напротив, все едва ли не перешептывались и двигались так, будто у каждого в руках находился поднос с поставленными на нем в семь рядов стеклянными стаканами. Именно это и говорило о том, что все собравшиеся думали только об одном: сегодня вечером мы начинаем кампанию!

Насколько я могу судить, весь народ приветствует эту войну, несмотря на то, что нет ничего более чуждого евреям, противного их нутру, чем милитаристские амбиции. Молодые люди, явившиеся в свои части по собственному почину, идеалисты, желанием которых является построение справедливого общества, основанного на простоте отношений и физическом труде. Помимо этого, побудительным мотивом для них остается то же самое стремление, которое двигало и двигает уже тремя поколениями нашего народа, мечтавшими о возрождении еврейского государства в Израиле. Люди чувствуют, что операция «Кадеш», название которой им пока неизвестно, напрямую связана с такими эпизодами, как «нелегальная» иммиграция, несмотря на запрет Бевина, и создание кибуцев в Неге-ве, невзирая на противодействие британских властей.

У старших армейских офицеров еще и другое чувство — осознание того, что приближается время «рассчитаться» и наступает «день, которого мы все так ждали». Теперь, наконец, мы сможем излить горечь, копившуюся в наших сердцах все те восемь лет с того момента, когда было основано государство Израиль. Все эти восемь лет арабы грозились стереть с лица земли нашу маленькую страну и всеми путями стремились осуществить свои намерения. На протяжении последних недель, когда началась активная подготовка к войне, проводились наземная и воздушная разведка, шел процесс планирования и согласований, бушевал настоящий шквал организационной активности, и все же большинство офицеров по-настоящему не верило, что наступление состоится. Мы все думали, что в последний момент, как бывало, свыше придет приказ об отмене кампании или же о том, что она «откладывается на неопределенное время».

Я не вполне разделял настроения собравшихся и нередко чувствовал себя как человек, который пришел на празднество, как на службу, и ходит среди нарядно одетых гостей в рабочей одежде. Дело не в том, что я такой уж холодный реалист, а в том, что для меня миновал решительный момент — момент, когда сомнения ушли прочь и я принял твердое решение о начале кампании. Случилось это двадцать пятого, четыре дня назад. И все же даже и теперь я не уверен, не придется ли свернуть кампанию прежде, чем нам удастся завершить ее. Я очень хорошо осознаю всю сложность обстановки, в которой Израиль отваживается на операцию «Кадеш», и понимаю: в любую минуту министр обороны может вызвать меня к себе, чтобы поставить в известность об изменении ситуации и необходимости прекратить военные действия.

30 октября 1956 г.

На первую военную ночь (29–30 октября 1956 г.) мы наметили четыре задачи: захват перевала Митла, Рас-эн-Накба, Кунтилы и Кусеймы. В соответствии с этим, в 17.00 (16.59, если уж быть точным) началась выброска 395 парашютистов в районе перевала Митла.

Помимо решения прямой оперативно-тактической задачи — взятия под наш контроль перекрестка дорог Нахле — Суэц и Исмаилия — эт-Тор — целью акция являлась проверка того, насколько хорошо нам удалось скрыть наши истинные планы от военного руководства Египта.

Выброска прошла почти без происшествий — тринадцать человек получили легкие травмы. В заданный район подразделение отправилось в 15.20 на шестнадцати «Дакотах»[31], летевших строем по четыре машины. Каждая четверка несла роту десантников.

Более всего мы опасались, что египтяне засекут самолеты и отправят на перехват истребители. Тихоходные «Дакоты», каждая с двадцатью пятью полностью экипированными пехотинцами на борту, стали бы легкой добычей для египетских Мигов. Кроме всего прочего, зона выброски находилась под носом у противника — всего в семидесяти с небольшим километрах от египетского аэродрома в Кабрите — и в сотнях километров от наших баз. Чтобы лететь вне зоны досягаемости египетских радаров, «Дакоты» шли на предельно малой высоте, всего в 150 метрах над землей, и только на подходе к запланированному району выброски поднялись до 450 метров. В качестве эскорта транспортам служили десять «Метеоров», в то время как двенадцать «Мистэров» барражировали вдоль Суэцкого канала, чтобы дать бой любой египетской машине, вздумавшей атаковать наши самолеты.