Между прочим, в духовной сфере именно женщина есть сильный пол. Одни толкователи объясняют библейское повествование о грехопадении тем, что сатана выступил перед Евой как перед «слабым полом», самой уязвимой частью человека в целом. Другие считают, что как раз наоборот: Ева подверглась искушению как высшее, духовное начало человеческой природы и именно в этом начале прежде всего надо было уязвить человека. Когда самый восприимчивый, самый важный для общения между Богом и человеком канал приведен в расстройство, остальное совершается само собой. Кстати, это очень характерно проявляется у иудеев: мужчины не могут молиться в одиночку, им нужно собрать «миньян» — десять человек, чтобы молитва была услышана Всевышним, а женщина может молиться и одна — ее голос будет услышан там, наверху.

Наступила пауза.

— Я просто сражен, — сказал Трубецкой. — Потрясающая речь. Я никогда не был женоненавистником, но после таких аргументов просто хочется активно заняться развитием собственного женского начала.

— Лучше сделать это безотлагательно, — засмеялась Анна, — так как небезопасные прецеденты уже бывали в истории, в том числе — российской. К примеру, тирания Петра I привела к уродливой гипертрофии мужского начала, насилующего женскую природу нации. Поэтому в последующую эпоху маятник качнулся в другую крайность: XVIII век после Петра оказался «бабьим веком», когда первые роли, как положительные, так и отрицательные, играли на троне женщины. Мужчинам отводились эпизодические роли фаворитов или слуг венценосных дам, а ведь все должно быть в гармонии.

— Я вот думаю, учитывая то, что ты сейчас сказала: что же помешало Досифее — Дарье Тяпкиной — во время «бабьего века», когда вся власть в России пребывала в нежных женских руках, просто взять да и уйти в женский монастырь? Страх, что родственники найдут, как гласит официальная версия? Или завет с Всевышним, как сказал нам этот странный монах? Или все-таки что-то другое? — Трубецкой размышлял вслух, понимая, что ответ на этот вопрос найти нелегко.

— Трудно сказать. Но мне кажется, ее вела другая сила, значительно более мощная, чем страх, ведь, согласись, хорошенькой девочке в пятнадцать лет самой уйти в мир, где повсюду царит насилие, — это уже поступок, даже если за этим стоит несчастная любовь. Я, как женщина, понимаю ее чувства, побудившие сделать первый шаг, однако склонна думать, что основная причина кроется все же в духовной сфере. Очевидно, ей по замыслу свыше была уготована особая роль, несравнимо более важная, чем спасение Алексея Шубина. Знаешь, как в Евангелии от Фомы Иисус ответил на требование Петра, чтобы Мария покинула их, «поскольку женщины не достойны жизни»? Иисус сказал: «Смотрите, я направлю ее, дабы сделать ее мужчиной, чтобы она также стала духом живым, подобным вам, мужчинам…» Понимаешь, «духом живым, подобным вам, мужчинам»! Вот Досифея и стала таким живым духом, и за этот подвиг — она смогла не только пожертвовать мирской жизнью и преодолеть свое естество, но и пройти через мужеское перевоплощение, соединив эти две части в духовной гармонии, — по Божественному замыслу и открылся ей дар предвидения, и были даны силы для небывалых духовных подвигов.

— Послушай, — вдруг сказал Сергей Михайлович. — Господи, у меня прямо мороз по коже пошел… Я, как ты знаешь, не историк, а лингвист. У меня в голове постоянно крутятся все эти тамплиеры, священный Грааль, священное женское начало, Мария Магдалина… А знаешь ли ты, что прозвище Магдалина, которое носила Мария, означает «уроженка города Мигдал-Эль»? Кстати, это реальный город, находившийся на западном берегу Тивериадского озера, теперь там арабская деревушка Эль-Маджель. Так вот, и на древнееврейском «migdal-el», и по-арамейски «magdala» означает одно и то же — «башня Божия», причем «башня» в этом случае — это то же самое, что и «высокое место»… То есть фактически буквальное значение топонима «Мигдал-Эль» понимается как «высокий храм» или «храм на высоком месте», а это ведь не что иное, как «temple» — «темпл» по-английски или «тампль» по-французски. Понимаешь? Не отсюда ли пошло название «тамплиеры», от имени того, кому они поклялись служить, — Марии Магдалины?

Кроме того, если Мария Магдалина — это Мария «из высокого храма», то это может указывать не просто на ее высокое происхождение, но происхождение, связанное с высокой духовностью, даже божественностью, а ее отношения с Иисусом могут трактоваться как «hieros gamos» — священный брак в его древней трактовке — между «королем, который представляет Бога», и «жрицей, которая представляет Богиню храма». Само имя ее — прямая подсказка на Божественный союз Иисуса и Марии…

После чая, который плавно перешел в обед, Сергея Михайловича вдруг осенило.

— Послушай, ты говорила, что не в первый раз в Киеве. А тебе приходилось раньше бывать в Кирилловской церкви — одном из древнейших храмов, сохранившихся со времен Киевской Руси? — спросил он Анну Николаевну.

Шувалова отрицательно покачала головой.

— Нет? Тогда давай съездим прямо сейчас. Я думаю, нет, я абсолютно уверен: ты будешь просто в восторге.

По дороге Трубецкой взял на себя роль гида.

— Кирилловская церковь была построена в середине XII века черниговским князем Всеволодом Ольговичем и его женой Марией Мстиславовной. Сам-то князь только начал строительство, построил деревянную церковь, а уже после его смерти Мария Мстиславовна возвела каменный храм с целью создать там семейную усыпальницу. Ныне эта церковь знаменита не только тем, что в ней, по преданию, были похоронены несколько князей, и даже не тем, что под ней была обнаружена система пещер с древними захоронениями наподобие лаврских. Наиболее же известным фактом является то, что в конце XIX века после масштабной реконструкции ее расписывал сам Михаил Александрович Врубель, тогда еще молодой художник. И не просто расписывал — там имеется несколько выдающихся его работ. Я хочу, чтобы ты их увидела.

Имя Врубеля, одного из гениальных русских художников, судьба которого была тесно связана и с Санкт-Петербургом, где он учился в Академии художеств, и с Москвой, где он долго жил и работал, и с Киевом, где он создал свои величайшие произведения, произвело впечатление на его собеседницу.

— Врубель как-то сказал: «Какой же прекрасный, однако, Киев! Я очень люблю Киев. Сожалею, что тут не живу…» — продолжал Трубецкой. — Здесь он начал писать своего «Демона». Представляешь, какая мистическая судьба у этого художника: именно в Киеве, вновь посещая Кирилловскую церковь в 1902 году, он произнес пророческие слова: «Вот к чему мне стоило бы вернуться…» — и через некоторое время оказался в больнице для душевнобольных…

— Что ты имеешь в виду? — переспросила Анна. — Я как-то не вижу связи…

Они подъехали к церкви и вышли из машины.

— А дело в том, что Кирилловская церковь находится на территории больницы для людей с психическими расстройствами, которая существует здесь уже больше двухсот лет. Вот так-то. Но это не все. Две основные иконы иконостаса — Иисуса и Богородицу — он нарисовал «слепыми», то есть без зрачков, — это такой специальный прием, благодаря которому глаза кажутся бездонными. А под конец жизни Врубель ослеп. Вот и понимай это как хочешь.