В 1916 г. в норвежское «нейтральное процветание» вмешалась британская морская блокада Германии. Англичане потребовали от Христиании права преимущественной покупки норвежской рыбы и запрета продажи немцам медной руды. Норвегия и ее огромный торговый флот критически зависели от поставок угля и нефти из Великобритании, поэтому в августе 1916 г. ей пришлось заключить с Лондоном соглашение об ограничении своего экспорта в Германию, предусматривавший, в том числе, запрет на продажу немцам всех вновь добываемых или изготовляемых рыбных продуктов, кроме консервов. Тем не менее норвежцы продолжали поддерживать тесные экономические связи с немцами. Когда в конце 1916 г. царское правительство России по примеру англичан впервые опубликовало свой «черный список» фирм, торгующих с Германией, то лидером в нем из всех стран Скандинавии оказалась именно Норвегия со 137 компаниями против 76 датских и 107 шведских.

Только в 1917 г. британцам удалось установить плотный контроль за норвежскими торговыми судами – судовладельцы должны были давать обязательства, что груз, который они везут, не предназначается Германии. Всем норвежским пароходам приходилось заходить в английские гавани для проверки, причем для выхода в Северное море, омывающее берега Соединенного Королевства, Норвегии, Дании и Германии, требовалось особое разрешение британских властей.

Когда в войну вступили Соединенные Штаты, Христиании пришлось испытать на себе уже совместное давление Лондона и Вашингтона. Значительную часть своего торгового флота Норвегии пришлось отдать в аренду англичанам и американцам. Однако Антанта уже не довольствовалась одним лишь участием молодого скандинавского королевства в блокаде Германии, но потребовала от него и чисто военных мер.

За годы войны ее активно действовавший торговый флот понес самые большие потери среди кораблей всех нейтральных стран. С 1914 по 1918 гг. на минах и торпедах подорвалось и затонуло 889 норвежских судов, погибло около 2 тыс. норвежских моряков.

И все же мировая война обернулась для нейтральной Норвегии в буквальном смысле золотым дождем – государственный золотой запас к концу 1918 г. увеличился по сравнению с довоенным более чем в 3 раза, благодаря потокам иностранной валюты и золота было создано 75 новых банков (кстати, норвежские банки предоставили воюющей Германии кредиты на общую сумму свыше миллиарда современных долларов). Капитал всех банков королевства за время войны увеличился в 7 раз, а размеры банковских вкладов норвежцев выросли в 4 раза.

После Норвегии русским беженцам предстояло добраться до Швеции и пересечь ее, двигаясь к границам русской Финляндии. Именно «пересечь», так как традиционный и относительно короткий маршрут морем стал не безопасен (минирование Балтийского моря велось практически постоянно как германскими, так и русскими кораблями). Приходилось искать возможность добраться до России по железной дороге, что значительно удлиняло путь домой94.

Расторжение в 1905 г. унии с Норвегией, существовавшей с 1814 г., стало сильнейшим ударом по самолюбию шведов. Оно изменило не только геостратегическое положение страны, но и политическую платформу шведского руководства – «панскандинавизм».

Шведская политика строилась на принципах «безусловного нейтралитета», который подкреплялся демонстрацией взаимного сотрудничества (в том числе военного) Швеции и двух других скандинавских государств.

В декабре 1914 г. по инициативе короля Густава V в Мальмё состоялась встреча трех королей скандинавских стран, на которой представители Швеции, Дании и Норвегии официально заявили о намерении оставаться вне войны. Основным принципом скандинавской политики этого периода шведский король выдвинул охрану и поддержание нейтралитета, который обязались соблюдать все три государства. Для практической защиты провозглашенного нейтралитета Швеция предоставила значительные военные силы, обеспечивавшие охрану на море и на побережье.

Политика строгого нейтралитета вызывала неоднократные конфликты с воюющими сторонами, стремившимися «притормозить» шведскую внешнюю торговлю. Антанта внимательно следила за шведским экспортом в Германию, а с другой стороны немецкие мины и подводные лодки угрожали шведским транспортам, идущим в Великобританию. По оценкам страховых компаний, число потопленных шведских судов за период 1914–1918 гг. достигло двухсот восьмидесяти.

Связанные с войной события накладывали сильный отпечаток на все сферы общественной жизни. Растущую роль стал играть германский фактор, отрицательно влиявший на российско-шведские отношения.

Российская сторона вела себя со шведами весьма деликатно. «За последнее время много говорилось о настроении, теперь господствующем у наших северных соседей в Швеции, – отмечал министр иностранных дел С.Д. Сазонов, выступая перед депутатами Государственной думы. – Из слов, произнесенных недавно ее государственными деятелями, выводились различные заключения. Наше дружественное отношение к шведам и наше искреннее желание поддержать с ними самые лучшие добрососедские отношения до того общеизвестны, что мне едва ли нужно его еще раз подтвердить.

Мы вместе с тем вполне отдаем себе отчет в неизбежных затруднениях, создаваемых шведской торговле, благодаря положению страны, окруженной воюющими державами, но я рад отметить прямодушие, с которым шведское правительство оберегает своей нейтралитет, хотя оно заботится в то же время об охране своих отечественных интересов.

Ведущиеся ныне в Стокгольме англо-шведские переговоры, оставаясь на чисто деловой почве, обнаружили у обеих сторон несомненное стремление найти почву для соглашения, и мы искренно желаем, чтобы эти переговоры пришли в скором времени к успешному окончанию»95.

Несмотря на стабильную экономику и внутриполитический консенсус, социально-экономическое положение страны с каждым днем обострялось. В связи с началом войны на три дня объявили банковский мораторий, а после возобновления работы банков иностранные деньги перестали принимать. Началась мобилизация, въезд и выезд из страны, а также движение по железным дорогам перешли под контроль военных.

В это неспокойное для Швеции время к ее берегам хлынули потоки русских беженцев из Германии и Норвегии. В первой половине августа их количество составляло в среднем 1000–1500 человек в сутки. После 8—11-часового пути они прибывали из Осло в Стокгольм. Предполагалось, что дальше, до России суда пойдут через финский порт Або. Однако сразу же после объявления войны эта пассажирская линия закрылась. Последний пароход в Россию отошел из Стокгольма в субботу 19 июля / 1 августа вечером, а уже на следующий день, распоряжением финляндского генерал-губернатора, доступ иностранных судов в порт Або запретили. Таким образом, все прибывающие беженцы на какой-то период сосредоточивались в Стокгольме, и их надо было где-то размещать и чем-то кормить.

Личный состав российской миссии состоял из посланника и двух секретарей, а также одного генерального консула.

Миссию России в Швеции в это время возглавлял Анатолий Васильевич Неклюдов, известный дипломат, действительный статский советник, камергер. Окончил Московский университет. В 1881 г. поступил в МИД: служил секретарём представительств в Болгарии, Константинополе, Сербии и Штутгарте, советником во Франции. В 1911–1914 гг. – посланник России в Болгарии. С 1914 г. Чрезвычайный Посланник и Полномочный Министр в Швеции96.