Как видно, в Москве предчувствовали подобный поворот. Загодя в Ивангород был отправлен отряд — на тот случай, если придется подкреплять силу дипломатических документов силой оружия. Отряд возглавил Алексей Данилович Басманов-Плещеев. У него в подчинении находился второй воевода — Д. Ф. Адашев, а также стрелецкие головы Т. Тетерин и А. Кошкаров. Басманов располагал незначительными для большого дела силами: он получил всего лишь порядка 1500 бойцов. Из Гдова к нему под начало прибыл еще отряд Михаила Афанасьевича Бутурлина, но, по всей видимости, совсем незначительный. Между тем за Наровой стоял богатый, многолюдный, отлично укрепленный город.

По обычаям того времени для осады такого города снаряжали большую армию, десятки тысяч бойцов. Так и будет, когда русские войска отправятся брать Феллин, Полоцк, Венден… Басманов же получил под команду «ограниченный контингент», который предназначался, скорее всего, для новых «акций устрашения». Алексей Данилович мог с такими силами переправиться через реку, разорить область вокруг Нарвы и показать, таким образом, решимость Москвы довести дело до конца.

Вряд ли кто-то в здравом уме и твердой памяти мог всерьез обдумывать осаду Нарвы и, тем более, штурм города столь малым числом ратников. И все же Алексей Данилович добился неожиданного, почти фантастического успеха.

События развивались стремительно.

Басманов, как и предполагалось, устраивал против Нарвы «диверсии». Он перебросил за город, на Колыванскую дорогу, группу «сторожей» — разведчиков. Те столкнулись со значительными партиями вооруженных людей, двигавшихся с пушками к Нарве.

На выручку «сторожам» Басманов отправил стрельцов — их в отряде боярина было всего около 500. Пятью верстами ниже города, по течению Наровы, русские воинские люди начали переправляться на свою сторону. Немцы обнаружили переправу и обрушились на стрельцов с превосходящими силами. Но те так встретили немецкое ополчение, что «боевой выход» нарвских жителей обернулся для них полным разгромом: многие легли на поле боя, а 33 человека попали к стрельцам в плен. Как сообщает летопись, «языки» поведали Басманову: «Ругодивцы царю и великому князю изменили». Дав заложников и отправив ложных дипломатических представителей в Москву, они «…к маистру тот же час послали, чтобы их не выдавал. И маистр прислал князьца Колыванского да другого Велянского, а с ними тысяча человек конных, да пеших с пищальми семьсот человек, да с нарядом. Люди и ругодивцы промеж собою крест целовали, что им царю и великому князю не сдаться».

Таким образом, Басманову противостояло большее число бойцов, чем он сам имел под командой.

11 мая 1558 года в Нарве вспыхнул пожар, быстро распространявшийся по городу. Басманов направил из Ивангорода представителей, напомнивших нарвским жителям об их долге сдать город русским властям — на чем целовали крест их доверенные лица. Те, разумеется, отказались. Но появление русских послов имело, как видно, иной смысл, помимо продолжения переговоров. Они исполнили разведывательную службу. Убедившись в том, что дела немцев плохи, Басманов решил нанести стремительный удар. Боярин, использовав замешательство неприятеля, лодками и плотами переправил отряд на вражеский берег, а потом захватил город в коротком решительном штурме.

Летопись сообщает: «И воеводы к городу приступали со всеми людьми. В Русские ворота велели приступати головам стрелецким Тимофею да Андрею с стрельцы, а в Колыванские ворота Иван Андреевич Бутурлин, да с ним головы з детьми з боярскими. И немцы билися с ними жестоко. И головы стрелецкие ворота у них те взяли и на горок взошли, и в те ворота вошли Алексей и Данило, а в Колыванские Иван Бутурлин, и немцев побили многих. И собрались все в Вышегород. И к Вышегороду воеводы приступали до вечера со всех сторон и из наряду с Ываны города. И из Ругодива из их же наряду стреляли по Вышегороду. И прислали немцы бити челом, чтобы воеводы пожаловали, их князьца выпустили с прибыльными людьми. И воевода князьца и немцев выпустил, а Вышегород и Ругодив Божиим милосердием и царя и великого князя государя нашего у Бога прошением и правдою его взяли со всем нарядом — пушек больших и меньших 230 и с пищальми и з животы с немецкими». Таким образом, от воли, решительности и смелости Алексея Даниловича зависело, насколько русские войска смогут воспользоваться неразберихой в стане противника. И ему удалось, командуя меньшими силами, атакуя сильные укрепления, принудить врага к сдаче. Поистине, блистательная победа!

Существует еще один рассказ о взятии города, принадлежащий князю Андрею Курбскому. Аристократ-перебежчик был враждебно настроен к роду Басмановых-Плещеевых. О том, почему так произошло, речь пойдет ниже. В данном случае обсуждается лишь нарвская победа, и только она. Недоброе отношение Курбского заставило его вставить в «Историю о великом князе московском» очень странный фрагмент. Князь пишет: «Все немцы сбежались в крепость из города от большого пожара, не были они способны хоть чем-то помочь себе. Русские же, увидев, что пусты городские стены, тотчас устремились через реку — кто на разных лодках, кто на досках, кто снял ворота у своего дома и поплыл. Следом устремились и войска, хоть и настойчиво препятствовали этому по случаю перемирия их военачальники, но не слушались те, видя явный Божий гнев, обрушившийся на немцев, а нашим дающий помощь». Всё выглядит так, будто Басманов и остальные русские «стратеги» просто вынуждены были присоединиться к собственным войскам, бросившимся вслед за разгневанными народными массами… Ну, конечно. Разумеется. Басманов так свято берег перемирие, что незадолго до того отправил своих людей воевать на другой стороне Наровы. И вся его армия вышла из-под контроля, хотя и знала, что наступление на неприятеля без приказа чревато самыми тяжелыми наказаниями. Более того, за реку ринулись буквально все, не слушаясь военачальников, целыми подразделениями… Ясно видно, как хочется Курбскому лишить Басманова той великой чести, которой полководцу досталась после «Нарвского взятия». И картина, им нарисованная, выглядит в высшей степени искусственною.

А вот то, что он пишет дальше, совершенно совпадает с приведенным выше летописным текстом: «А когда пришло от города к крепости наше войско, немцы стали оказывать сопротивление, делая вылазки из крепостных ворот, так что сражались они с нами часа два. А наши взяли пушки, которые стояли в воротах немецкого города и на стенах, и начали стрелять по немцам из этих пушек. Потом подоспели русские стрелки со своими стратегами, так что вместе с ружейным огнем обрушили на немцев множество стрел. Загнали тогда их в крепость, и вот, то ли от большого жара, то ли от стрельбы, которая велась по крепостным воротам, то ли от большого множества народа, поскольку крепость тесна была, стали они снова просить, чтобы дали им начать переговоры» и т. п.

Для Ордена это была ошеломительная потеря. Для России — приобретение крупного портового центра на Балтике и к тому же своего рода конфессиональный триумф. Вскоре после падения города туда прибыли из Новгорода Великого архиепископ, архимандрит Юрьевский и Софийский протопоп. Они совершали крестные ходы по Нарве, «обновляя» ее «от веры латынские и люторовы». Здесь решено было воздвигнуть несколько православных церквей.