— Джастин, любимый… — любимый? Неужели он не слышал, как фальшиво все это звучало?! Я СОГЛАСНА!!! — брюнет не спеша водрузил кольцо на изящный пальчик невесты и все громко зааплодировали, а парочка слилась в глубоком поцелуе.

В этот момент рядом со мной остановился официант с шампанским, и я прямо залпом осушила бокал. Жидкость защипала в горле — мне стало трудно дышать. Выпитый алкоголь чересчур быстро затуманил голову, и только тогда я вспомнила, что с самого утра ничего не ела. А парочка на сцене все никак не могла оторваться друг от друга, прилюдно демонстрируя свою страсть…

Он только что вырвал моё сердце, и растоптал его. Инстинктивно прикрыла глаза, ощущая, как планета сошла со своей орбиты, и теперь вокруг — безграничная темнота…

Не знаю, сколько прошло времени, пока я тупо сидела, уставившись перед собой в одну точку. Вдруг прямо над моим ухом раздался до боли знакомый голос.

— Как тебе праздник, крошка Лана? Мне показалось или ты скучаешь? — я оцепенела. Лихорадочно уставилась на него, пытаясь что-то ответить, но не смогла. Губы нервно тряслись, не выдавая ни звука.

— Ты, правда, думала, что у нас с тобой может что-то получится? Глупенькая… Мы просто трахались! А люблю я совсем другую женщину. Достойную. Ту, которая никогда меня не предаст… Ту, которой можно доверять, как себе! А ты… — он поморщился, подбирая слова, чтобы еще сильнее добить то, что от меня осталось.

— Ты никто! Если бы не моя мать, так бы и прозябала над унитазами и тряпками… Я как раз ищу домработницу! Пойдешь?! — я, молча, встала и на ватных ногах направилась к выходу. Краем глаза заметила, как Марта Коллинз обнимает свою будущую невестку, Натали. Похоже, она невероятно счастлива…

Ноги сами несли из этого дома. Я села в первое попавшееся такси и на автопилоте назвала свой адрес. Это уже была не я, а всего лишь жалкая кучка пепла, в которую несколько минут назад меня превратил один из всадников Апокалипсиса.

Глава 15

POV. Джастин

Я ей отомстил.

Когда дворецкий сообщил, что Лана покинула дом, то спешно поднялся в свой кабинет и запер дверь на ключ. Облокотился спиной о дубовую дверь, лихорадочно дотрагиваясь до лица, в то время как, мое тело прошиб липкий озноб. Меня тошнило от этого дешевого спектакля. Но сегодня ночью, когда мы возвращались из Турции, художница сама поставила жирную подпись на своем приговоре. Я дал ей возможность сознаться и попросить прощения. Просто объяснить мне свой гребанный поступок семилетней давности. Ответить на вопрос: «ЗАЧЕМ ОНА ЭТО СДЕЛАЛА???» Но Лана в очередной раз прикинулась непонимающей дурой.

А если бы она полностью доверилась, я бы ей все простил. ВСЕ!!! Даже то, что прощать категорически было нельзя… Но я бы простил, потому что с той самой минуты, когда я впервые увидел голубоглазого ангела, мое сердце утонуло в безбрежных лазурных водах. Безвозвратно. Раз и навсегда.

И чтобы не происходило между нами в детстве, а потом и в подростковом возрасте, я никогда не переставал ее любить. Ни одного гребанного дня в своей жизни!!!

Это я попросил маму, чтобы Лану перевели в нашу школу. Только с одной целью — чтобы я мог приглядывать за ней! Я взращивал ее для себя и даже тогда, когда мы практически не общались, всегда был в курсе событий ее жизни. Конечно, она считала, что я ее не замечаю. Но я всегда всё видел. Всё! Просто не мог спокойно реагировать на то, что она работала прислугой. Не мог смириться с этой несправедливостью, тем более, учитывая её талант.

Но в шестнадцать лет я никак не мог повлиять на ситуацию. Она была слишком юной, да и у меня тогда еще не было ровным счетом никакой власти. Родители полностью контролировали мои расходы и, несмотря на распространенное мнение, деньги никогда просто так не падали мне в руки с неба. В нашей семье было принято работать, и успех «Коллинз Индастрис» целиком и полностью был заслужен потом и кровью членов нашей семьи.

Поэтому я выжидал. Держался в стороне, понимая, что рано или поздно мы всё равно будем вместе. Действовал исподтишка, чтобы хоть как-то улучшить ее жизнь. Лана всегда скромно одевалась, а в нашей школе девчонки с детства сверкали красными подошвами «Лабутенов», купленных за родительский счет. Мне хотелось, чтобы на своем первом зимнем балу в новой школе малышка была самой красивой и не чувствовала себя скованно. Но правду говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад.

Перед днем рождения Ланы, я наплел матери какую-то чушь и подкинул идею порадовать нашу новую домработницу. К слову, маму не надо было долго упрашивать. Она полностью переключилась на деятельность семейного фонда, и при слове «помощь» ее глаза загорались лихорадочным блеском. Я сам оформил онлайн заказ на платье из новой коллекции «Дольче Габанна», которое случайно увидел в одном из журналов в гостиной.

Но я перестарался. Лана и без дорогущих тряпок была привлекательной. Ее естественная природная красота итак приковывала к себе взгляды, а когда вечером перед балом увидел ее в этом гребанном розовом платье, то просто потерял дар речи. Первый раз она предстала передо мной такой… волнующей, женственной, невероятной! А ведь ей на тот момент было всего тринадцать… Совсем еще дитя. Чёрт, первой мыслью было навсегда запереть ее в своей комнате. И вскоре я пожалел, что так не сделал…

Мой приятель Холд сразу положил на нее глаз. Я не успел ничего предпринять, когда тот, с ястребиной хваткой, потащил свою жертву в самый центр танцпола. У Майкла был пунктик на молоденьких девственницах, и я никак не мог позволить ему использовать Лану…

Тогда я озверел. Первый раз в жизни узнал, что такое ревность… И это разрушительное чувство забрало остатки моего разума. Я сорвался и наговорил ей всяких гадостей, хотелось заклеймить её, чтобы больше никто из парней не посмел даже смотреть в сторону предмета моих грёз. После того, как, очевидно, Лана убежала в туалет плакать, я отвёл Холда в пустынный коридор и как следует ему вмазал. Запретил даже поворачивать голову в её сторону…

***

Наконец, уселся в глубокое винтажное кресло, обтянутое красной кожей и прикрыл глаза, потирая виски кончиками пальцев. Голова раскалывалась, как будто несколько минут назад залпом выпил бутылку водки. Меня разрывало изнутри, а по телу расползался липкий озноб.

Странно, но предвкушение, гораздо слаще самой мести. Я так долго этого ждал, и теперь не чувствовал ничего, кроме опустошения. Как будто все чувства заморозили лидокаином. Писклявая трель айфона вывела меня из ступора. Звонили с незнакомого номера, но я прекрасно знал, кому он принадлежит. Резко нажал «принять вызов».

— Говори!

— Мистер Коллинз, все идет по плану, как вы и просили! Еще полчаса, и мы приступим к завершающей части… Все ведь в силе? Верно?

— Да! Делайте то, что, должны! — я отключился, глубоко вздохнул и сложил руки на груди. Прямо как на сеансе психотерапии много лет назад… Закрыл глаза, уносясь в самые потаенные чертоги памяти, где до сих пор было живо одно единственное воспоминание, навсегда изменившее мою жизнь…