Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время, когда Макдугалл обнародовал свой «световой проект», не принесший ничего, кроме разочарований, физик Пенсильванского университета Артур В. Гудспид (Arthur W. Goodspeed) обошел нашего знакомца, протрубив о своих планах обнаружить человеческую душу при помощи замечательных новых рентгеновских лучей, названных так в честь открывшего их Вильгельма Рентгена. (Гудспид случайно обнаружил эти лучи раньше, однако не сумел обеспечить признание своим работам. Ему оставалось только наблюдать за тем, как излучению присваивали имя его соперника – несмотря на неточную транслитерацию, – и вянуть в забвении.)
В наши дни рентгеновские лучи – обычное средство диагностики. Однако поначалу они казались чем-то всего на полшага отстоящим от чуда. Нан Найт (Nan Knight), руководитель архивного отдела Центра по изучению истории Американского колледжа радиологии, рассказал мне по этому поводу одну историю о Томасе Эдисоне, который, как говорят, изобрел паблисити, чтобы обеспечить известность всему, что он вообще изобретал. Так вот, Эдисон однажды объявил об организации публичной демонстрации фотографирования в рентгеновских лучах мозга живого человека – чтобы запечатлеть, как живые мысли мелькают в нем там и сям. Через год после открытия рентгеновского излучения парижские спекулянты торговали билетами на особый номер: предполагалось, что с помощью рентгеновских лучей удастся сфотографировать призрак. В 1896 году одна из газет Нью-Йорка писала, что в Колумбийском колледже по подготовке врачей и хирургов рентгеновские лучи используются для проекции анатомических рисунков непосредственно в мозги студентов – для «создания наиболее долговременного впечатления». Где-то по ходу дела возникли слухи, что оперные бинокли и лорнеты будут дополнять особыми устройствами для видения в рентгеновских лучах – это, мол, должно заметно усилить привлекательность вечерних часов, проводимых в опере скучающими супружескими парами. Так, в общих чертах, обстояло дело с публикой и восприятием рентгеновского излучения, когда 19 февраля 1896 года глава законодательного собрания штата Нью-Джерси к вящему восторгу своих коллег по законотворчеству официально сообщил о принятии особого закона, которым запрещается использование рентгеновских лучей в таких устройствах, как оперные бинокли и лорнеты.
Отдел городских архивных материалов при университете Темпла в Филадельфии содержит подборку статей, объединенных именем Артура Гудспида. Его проект, нацеленный на то, чтобы сделать душу видимой, нашел отражение на страницах «New York Times» – в номере от 24 июля 1911 года под заголовком «К вопросу о фотографировании души». В статье цитируется не кто иной, как Дункан Макдугалл, утверждающий, что проект Гудспида – дело пустое. Правда, к концу статьи Дункан становится несколько сдержаннее в выражении собственного скептицизма. Он признается даже: «В момент смерти духовная субстанция может прийти в такое возбужденное состояние, что черепная кость будет представлять меньшее, чем обычно, препятствие для проникновения рентгеновских лучей, и душа может запечатлеться на фотопластинке в виде светлого пятна». В другой статье упоминается, что Гудспиду должен ассистировать работающий с ним «эксперт по рентгеновским лучам доктор Снук». Хотя в биографических материалах, посвященных последнему, нет и намека на его занятия рентгеновским излучением. В них есть лишь один повод, по поводу которого история воздала ему почести. Его имя до сих пор упоминается в связи с трубкой Снука – стеклянной катодной трубкой устаревшего типа, напоминающей своими очертаниями кормушку для птички колибри.
Даже если допустить, что Гудспид написал статью о своем плане фотографирования души при помощи рентгеновских лучей, в архивах нет ни одного экземпляра. Нан Найт полюбопытствовала у меня, а не было ли упоминание об этом проекте шуткой. Может, и было, но я так не думаю.
Биография Гудспида не только числит его вице-президентом Американского общества по изучению рентгеновского излучения, но и отмечает, что философия была главным предметом его интереса (а «скаковые лошади» были очень близки по значимости ко второму). В течение 30 лет он был секретарем Американского философского общества. В то же время этот человек отвечал за работу лаборатории Рэндалла-Моргана на физическом факультете и обеспечивал ее финансирование и снабжение оборудованием. Нам также нельзя сбрасывать со счетов и преждевременную потерю любимого члена семьи, что нередко стимулирует интерес к потустороннему миру, не вполне совпадающий с мыслями ортодоксальных ученых. 28-летний сын Гудспида погиб, прыгая с парашютом.
Творческий подход к проблеме поиска души следует объяснять отчасти и тем, что к работе Гудспида причастен и доктор Хереуорд Кэррингтон (Hereward Karrington), в 1920 году основавший Лабораторию по изучению психики (Psychic Laboratory) и ставший неоспоримым авторитетом во всем, что касалось паранормальных явлений. В книге «Рассказ о психической науке» («The Story of Psychic Science»), вышедшей в 1930 году, он выдвинул идею о том, что душу можно обнаружить с помощью машинного устройства. Описание занимает примерно две страницы и начинается словами: «Возьмите небольшой ящик и поместите туда какое-нибудь животное – собаку, кошку или маленькую обезьянку». А заканчивается вот как: «Таким образом, когда завершится конденсация, ее границы четко покажут форму астрального тела». На пути от одного состояния к другому мы должны сделать несколько остановок: нам потребуются пломбы для герметизации, анестетик для введения внутрь, очищенный от пыли воздух, ионизирующее излучение, воздушный насос и, никакого сомнения, несколько трубок Снука. В книге содержится не менее полудюжины фотографий Кэррингтона, охотно позирующего перед объективом – волосы картинно откинуты со лба, лицо хмурое и сосредоточенное, взгляд устремлен на показания прибора. На каждом фото непременно присутствует привлекательная молодая женщина, иногда глядящая на устройство, а иногда – с восторгом на доктора. Меня он, кажется, тоже психологически подавлял – пока я не натолкнулась на некоторые его более поздние статьи, одна из которых называлась «Гигиеническая жизнь и голодание для здоровья и долголетия».
Кэррингтон так никогда не построил упомянутый выше обезьяний ящик. Лавры создателей наиболее искусно сделанного устройства для улавливания души по праву принадлежат двум голландским физикам – Д. Л. В. П. Матле (J. L. W. P. Matla) и Д. Я. Заалбергу ван Зелсту (G. J. Zaalberg van Zelst). Первый верил, что является связующим звеном с сущностью, которая передает ему информацию, буква за буквой, с помощью «доски Уиджа».[28] (К счастью, вопрос: «Как зовут меня и моего партнера?» никогда не задавался). Неведомая сущность сообщала Матле, что человеческий дух, переживший смерть, превращается в газообразное тело, называемое homme-force (что значит «человеческая сила» – я смогла раздобыть только франкоязычное издание, больше ничего не нашла). Ученый рассуждал так: если homme-force на самом деле пребывает в газо образной форме, то для него действительны все законы физики. Значит, наличие этой «силы» может быть доказано научным путем. Сущность, с которой он контактировал, имела инженерную подготовку и не только согласилась с приведенной выше мыслью, но и передала детальные инструкции по созданию устройства для решения поставленной задачи. Отрывок записи сеанса № 36 выглядит следующим образом: «Сделать два картонных цилиндра, непроницаемых для воздуха. Длина – 50 см. Диаметр – 25 см…» Идея была в том, что газообразная сущность проникнет в цилиндры и даст о себе знать, расширяясь и сжимаясь по требованию. В результате вытесняемый воздух поднимет или опустит уровень зернового спирта в стеклянной трубке. Так и получилось – к удовлетворению, по крайней мере, Матлы. Эта пара заявляла о себе снова и снова, всякий раз предлагая все более сложные расчеты. Их книга «Le Mystere de la Mort» содержит множество строк такого рода: «Le volume de la masse de l’homme-force est de 36,70 m.m3» или: «Le volume du gaz deplace 279,169 c.m3d’air». Трудно сказать, в чем здесь больше высокомерия – в убеждениях авторов или в том, что спесь доводит их до третьего знака после запятой.