— Вижу, — необычно жестким голосом ответил Девид, — вижу, что ты становишься таким же параноиком, как и нынешние чекисты после так называемого «подарка» Шеленберга.

Сергей начал потихоньку перемещаться вдоль стены в сторону угла здания. Конечно, он мог услышать еще много интересного, но перспектива заработать воспаление легких ему не улыбалась, да и занятия по шифровке вот-вот должны были начаться. Но главное он услышал — первый экзамен пройден. Последнее, что донеслось до него через открытую форточку это слова про какого-то ежика и взрыв хохота после слова «педрила».

Волкову-Оловскому было не до смеха. Сейчас он лежал на кушетке, уставившись в потолок. Он с недавних пор привык не удивляться ничему, но само существование ДСО «Волна», фактически настоящего подрывного разведывательного центра под самым носом у всесильного НКВД не могло не поражать. Та легкость, с которой люди Ульриха фон Ортеля в прошлом году организовали ему побег из Усть-Илимского лагеря, сразу навела его на мысли, что не все чисто в рядах нашей пролетарской карательной организации. Но чтоб до такой степени…

— Дрыхнешь? — Гоша вошел в комнату, прижимая к животу небольшой газетный сверток. — Значит сальцо я один хавать буду.

— Черта лысого, — его сосед встал с койки. — Откуда взял?

— Да есть тут один хохол из службы обеспечения, — Яценко положил сверток на стол и принялся его разворачивать. — У него на пачку «казбека» выменял. Это такой жук, у него все есть. Барыга.

— Хохлы, они все такие.

— Не скажи Вить, — Гоша ухмыльнулся. — Я ведь не такой.

— Эх, сейчас бы водочки…

— Размечтался! Я даже хлебушка достать не смог. Там около столовой эти прибалтийские блатные чмыри крутились. Вмиг начальству настучали бы.

— Про город ничего не слышно?

— А что город? Послезавтра вас, молодняк, на ориентирование погонят. Сначала всей толпой, как пионеров в зоопарк, а потом разобьют на пары. Я все это уже проходил. Фигня.

— Ну фигня не фигня, а я например с удовольствием прогулялся бы. Запарился здесь третью неделю кантоваться. Только на прыжки и выезжаем.

— А чего тебе? Тепло, светло и мухи не кусают. Или там, в Москве у тебя интерес какой? — Гоша проглотил ломик тонко нарезанного сала и посмотрел на Орловского.

Тот поджал губы.

— Баба? Угадал ведь? — Яценко заржал. — Смотри, у нас с этим строго. О всяких потусторонних связях надо незамедлительно докладывать начальству.

— Да нет никаких связей, — Виктор вспомнил Зою с Пресни, на которую заглядывался еще в бытность свою Волковым.

ЗИС шестнадцатый лихо вывернул в Лаврский переулок и затормозил у булочной, вытряхнув из пассажиров остатки сна.

— Орловский и Сидельников на выход, — простужено прохрипел Максим Петрович Савостьянов, числившийся в «Волне» художником, а на деле ведущий курс топографии.

Виктор соскочил с подножки и принялся разминать ноги в ожидании, когда из автобуса выберется Колька Сидельников.

Вопреки ожиданиям Орловского-Волкова его не включили в группу желторотых курсантов-новичков, каким в общем-то был и он сам, а проинструктировав, выпустили в город в паре с несостоявшимся кавалеристом, Николаем Сидельниковым. Этот сын свежераскулаченного Матвея Артемьевича Сидельникова рванул из мест расположения своей бригады спасать папаню, но до глухого таежного поселка Ильмень так и не добрался. На одном из Уральских полустанков он, постоянно подкреплявший свои силы всем, что горит, завис в местном борделе и, связавшись с шайкой конокрадов, помимо всего прочего промышлявших разбоем, выпал на несколько недель из суровой реальности. Там он, размахивающий шашкой и грозящийся изрубить товарища Сталина в окрошку, и попался на глаз эмиссару Яна Лутца.

И вот они вдвоем стоят на кривых Московских улочках, озираясь по сторонам и прикидывая в какую сторону идти, чтобы оказаться на Мещанской или Троицкой. Определились.

Колю в первую очередь интересовали не названия улиц и номера домов, а манящие вывески, на которых было написано» Пирожки», «Сосисочная», «Пельменная». Сам он был невысокого роста, сухощавый, с длиной, тонкой цыплячей шеей и постоянно что-то жевал. Казалось бы, сколько можно есть? И куда все это беспрестанно поглощаемое девается?

Занятый поиском хлеба насущного, Коля едва не налетел на зябко кутающуюся в шаль продавщицу мороженного, которая в своем тоненьком пальтишке еще только обживала угол Мещанской и Лаврского.

— Ты знаешь, Колян, мне кажется, что за нами следят, — Орловский дернул Сидельникова за рукав.

— Кто? — испуганно вытаращился на него Коля, отвлекшись, наконец, от созерцания кренделя из папье-маше.

— Почем я знаю? Просто вон тот тип в белом шарфе как будто по пятам за нами плетется.

— Где?

— Да не крути ты башкой! В витрину посмотри. Видишь, делает вид, что афишу читает?

— Может, показалось?

— А вот давай и проверим. Нам сейчас вниз по Мещанской на Троицкую. Кажется, туда можно через этот проходной двор проскочить.

Напарники, не спеша, не оглядываясь направились к арке. Во дворе они прибавили шагу, а потом вообще побежали. Два первых подъезда были закрыты на ключ, но зато открытой оказалась дворницкая. Недолго думая, они рванули туда.

Буквально через несколько секунд из арки вышел тот самый театрал, так рьяно изучавший афишу МХАТа. Обнаружив двор пустым, он дернулся влево, вправо, назад и, наконец, немного постояв, побежал вперед.

— Видал? — Виктор отставил в сторону метлу, из-за которой только что осторожно выглядывал.

— Видал. А что будем теперь делать?

— А что делать? Пойдем обратно на улицу, а потом на Троицкую по Васнецова пойдем.

Так и сделали.

На Троицкой было оживленно. Когда они уворачиваясь от стремительно несущихся по брусчатке пролеток пересекли трамвайные пути, на этот раз Колька дернул Орловского за рукав. На крыльце «Рыбпотребсоюза» укрываясь от хлопьев мокрого снега, стоял их старый знакомый, поправляя свой белый шарф, выбившийся из-под дорогого макинтоша.

Запыхался бедняга.

В третий раз они встретили этого назойливого типа в Колокольникове переулке. А когда они вышли на Чистые пруды, где их и должен был подобрать ДСОшный ЗИС, этот бедняга метался там от дома к дому, ловя на себе недоуменные взгляды обывателей.

Провалил ты задание, дядя.

Теперь-то им стало ясно, что этот тип не случайно ошивался, именно на маршруте их следования. Наверняка ему в «Волне» поручили приглядывать за практикантами.

Подъехал автобус. И хотя Виктор, забираясь в еще пустой салон, посмеивался про себя над незадачливым шпиком, его не покидало ощущение того, что добром их с Колей выходка не кончиться.

Не успел Орловский перекусить и отогреться горячим чайком, как в комнату заглянул дежурный по этажу.