– Валя, прекрати! Ты почему на меня кричишь? Не забывай, тут девочки…

Поля и Оля стояли в стороне, с испуганным любопытством наблюдали всю эту картину. Настя глянула на Никиту – лицо его по-прежнему было растерянным.

– Девочки, идите к себе! Мы тут сами как-нибудь разберемся! – решительно скомандовала она. – Ну же, идите! Оля, Поля!

– Мам… Ну чего ты… – недовольно протянула Поля. – Почему мы должны уходить…

– Потому! Давайте, давайте… Я вас позову потом. Когда все разъяснится…

– А что должно разъясниться, мам? – тихо спросила Поля, наблюдая, как Валя и Никита сверлят друг друга глазами.

– Да если б я сама хоть что-нибудь понимала. Я вас прошу, девочки, уйдите пока…

Девчонки послушались нехотя, ушли к себе. Настя повернулась вслед за ними, плотно закрыла дверь в их комнату, потом вернулась в прихожую, проговорила требовательно:

– Кто-нибудь из вас мне объяснит, что вообще происходит? Валя? Никита?

– А что тут объяснять, и без того все понятно! – со злобной насмешливостью произнес Валя, кивнув в сторону Никиты. – Наш пострел везде поспел, вот что происходит! Да пусть он сам тебе расскажет, каким промыслом занимается! Какой он… Вечный любовник и вечный злодей сердцеед!

– Ну, не надо меня так демонизировать, пожалуйста… – почти спокойно, с ноткой доброжелательности в голосе произнес Никита, обращаясь к Валентину. – Тем более в отношении Насти у меня самые серьезные намерения… Ведь ты от нее ушел, правда? Она теперь не твоя жена? Так что не надо глазами сверкать, приятель!

– Я тебе не приятель! А если еще скажешь хоть слово сейчас, я за себя не отвечаю! Получишь промеж глаз, понял?

– Да в чем дело-то?! – громко и сердито спросила Настя, хлопнув по-бабьи руками. – Кто-нибудь мне объяснит вразумительно, в чем дело?

– Ну что ж, я могу тебе объяснить… – вкрадчиво произнес Валя, подступая к ней. – Дело в том, что вот этот… – указал он пальцем на Никиту. – Вот этот самый мерзавец… Он был любовником мой жены, Лизы… Да, он ее соблазнил, она мне с ним изменяла! Она сама мне призналась в этом, да! Плакала, просила ее простить… Да мы же чуть не развелись тогда из-за этого Казановы, понимаешь? И развелись бы, если бы Лиза не сказала, что беременна!

Он вдруг остановился, замерев, будто испугался, что сказал лишнего. И почему-то добавил торопливо:

– Лиза очень плакала, да… И сама не понимала, как так случилось и почему поддалась соблазну. Да и потом тоже никак не могла себя простить. Переживала. Может, и заболела из-за него, из-за этого…

– Просто Лиза любила меня, – вдруг с грустью произнес Никита. – И я ее тоже любил… Она была замечательной женщиной, и мы очень хотели быть вместе. Но я был тогда женат, да… И она замужем… Но мы очень любили друг друга, мы хотели…

– Замолчи, слышишь? – подступил к Никите с кулаками Валентин. – Замолчи! Даже имени ее произносить не смей! Ты влез в нашу семью, ты испоганил все, что было меж нами хорошего! Лиза тогда была в положении, и… Ты самое счастливое время ее испоганил! И мое тоже! Она начала болеть сразу после рождения детей! И я не позволю тебе, чтобы ты сейчас… Чтобы с ними общался… Чтобы рядом с детьми был – не позволю! Убирайся отсюда немедленно, слышишь? Чтоб духу твоего больше здесь не было!

– Ну, это не тебе решать… – тихо, но твердо произнес Никита, осторожно глянув на Настю.

– Нет, мне! Это мои дети! Это мне решать, с кем они рядом будут находиться!

– А ты уверен, что они твои, а? – снова тихо проговорил Никита. Так тихо, что едва можно было расслышать. – Это ведь могут быть и мои дети… Честно скажи, разве ты об этом не думал?

Настя охнула, прижала ладони ко рту. А Валя медленно пошел на Никиту, изо всех сил сжимая кулаки. Так пошел, что ясно было – сейчас точно ударит.

– Что?! Что ты сказал, мерзавец? Повтори, что ты сказал, ну?!

Не успел Никита ничего повторить. Да и не собирался, наверное. Валя так молниеносно ударил его кулаком промеж глаз, что голова мотнулась назад, и кровь потоком брызнула из носа, потекла на рубашку, несколько первых капель плюхнулись на пол. Потом еще, еще… Валя в порыве злобы снова было замахнулся, не давая противнику опомниться, но Настя тут же бросилась к нему с криком:

– Валя, не надо! Прекрати! С ума сошел, что ли? Прекрати немедленно, слышишь?

И встала, втиснулась почти между ним и Никитой. И проговорила сердито:

– Уходи, Валь… Успокойся, возьми себя в руки. Только драки мне тут не хватало, ты что! Девчонок перепугаешь! Уйди, Валь… Ты не в себе сейчас…

Валя и впрямь ничего не соображал, по всей видимости. Глаза были белыми, почти незрячими. Никогда, никогда раньше Настя его таким не видела.

Наконец в его глазах промелькнуло что-то, и он проговорил хрипло, с трудом:

– Да, я уйду сейчас… Но ты знай, Насть, я этого так не оставлю. Он… Он не будет жить здесь, рядом с моими детьми. Этот подонок, этот мерзавец… Не будет, слышишь?

– Я слышу, Валь. Ты, главное, успокойся, приди в себя. И сразу за руль не садись, посиди на скамье возле подъезда. Дыши глубоко. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Приди сначала в себя, Валь.

Валя сердито махнул рукой – мол, не надо мне тут наставлений, сам знаю, что делать. Шагнул к двери, рванул ее на себя и с шумом потом захлопнул. Так сильно захлопнул, что было слышно, как в гостиной что-то упало со стола и покатилось со звоном по полу. Солонка, наверное. Или перечница.

Настя обернулась к Никите, охнула испуганно. Лицо его было в крови, и она все текла и текла из носа, не переставая. Подхватив под руку, она повела его на кухню, быстро приговаривая:

– Садись на стул, да, вот так… Голову вверх запрокинь… Я сейчас тебе холодный компресс сделаю. Я сейчас, я быстро, потерпи…

Пока она возилась с Никитой, в дверях кухни нарисовались любопытные мордашки девчонок, но пришлось шикнуть на них сердито – идите к себе, не мешайте! Потом, все потом, все вопросы и разговоры… Дождавшись, когда девчонки уйдут, спросила осторожно у Никиты:

– Ты думаешь, они что-то слышали, да?

– Нет… Вроде не должны были… – болезненно гундося, произнес Никита. – Вроде мы почти шепотом отношения выясняли.

– А это все правда, Никит, да? То, что Валя говорил?

– Ну, как тебе сказать, Насть… Столько лет прошло, я и сам теперь не знаю, где правда, а где неправда. Но одно только могу сказать – твой бывший муж все очень сильно преувеличил… Со своей колокольни преувеличил, понимаешь?

– Значит, у тебя ничего не было с Лизой, да?

– Почему же? Было, конечно. Скрывать не стану. Знаешь, как в романах все было – будто солнечный удар настиг, такая страсть бешеная… И сюжет как в романах – она замужем, он женат. И вопрос извечный – что со всем этим делать…

– И что ж вы делали… Со всем этим?