— И я смогу купить эту шерсть? — уже с гораздо большим интересом спросила пани Кристина.

— Можешь, наверное, — не очень уверенно ответил пан Роман. — Здесь все можно купить, такой уж это торговый народ. А шерсть производят явно на продажу, я слышал, шерсть здесь замечательная. Чистая, стопроцентная. Пожалуйста, можем поехать в Сугер, но я планировал сегодня как следует познакомить вас с Тиаретом, чтобы вы без меня справились. Завтра мне на работу, отвезет меня на своей машине Кавалькевич, вон его домик, соседний, а свою машину я оставлю. Так что с сегодняшнего дня, Кристина, на ней будешь ездить ты. Привыкай.

Пани Кристина не пришла в восторг от такой перспективы.

— Не уверена, что смогу. Странные тут какие-то правила.

— Значит, тем более тебе надо заранее к ним привыкнуть.

— А не могу я начинать привыкать с завтрашнего дня?

— Нет, мне хотелось бы при этом присутствовать.

И сразу же после завтрака вся семья отправилась в город. За рулем машины сидела пани Кристина. С громадным интересом, во все глаза рассматривали новые для них места Яночка и Павлик, Хабр тоже с громадным интересом изучал новые для себя места, не торопясь труся за машиной. Пан Роман безжалостно гонял жену по всему городу. Ей предстояло запомнить дорогу от их дома до центра города с рынком и магазинами, до бензоколонки и прочих важных объектов. Вконец замороченная пани Кристина взмолилась жалобным голосом:

— Дети, Бога ради, запоминайте все ориентиры, я ничего не вижу, кроме этой жуткой мостовой. Ой, опять левый поворот и опять какой-то несуразный. Роман, в этом городе все улицы ведут в гору?

— Нет, не все, только половина, — успокоил ее муж. — А теперь еще раз влево и потом прямо, посмотрим район высокопоставленных местных шишек.

Район шишек находился в самой верхней части города. Пани Кристина со вздохом облегчения остановила машину на обочине крутой улочки. На вышедших из машин Хабровичей налетел остервенелый ветер, засыпая песком глаза, забивая нос, не давая стоять на месте, сдирая одежду. И все равно всем очень понравился новый поселок: белые, розовые, кремовые, голубые домики с террасами тонули в зелени и цветах. Их окружали ограды из изящных, ажурных решеток, на солнце блестели жемчужные россыпи фонтанов и цветная мозаика, каменное кружево орнаментов.

Наглядевшись вволю на прелестный поселок, Яночка с Павликом попытались отсюда, с верхотуры, ознакомиться с окрестностями города.

— Папуля, а что там? За той горой? — поинтересовалась Яночка.

— Не знаю, — ответил отец. — Наверное, окраина города, а за ней поля. Вроде бы где-то в той стороне находится каменоломня, я слышал, там щебень добывают. А наш источник вон там...

Услышав про каменоломню, брат с сестрой обменялись быстрым взглядом. Им стало еще жарче. Надо же, заветное место где-то совсем близко.

— А как туда доехать? — спросила Яночка.

— По воду мы ездим на машинах, — начал было объяснять пан Роман, но девочка перебила его: — Да нет, не к источнику. До каменоломни как доехать?

— Зачем тебе каменоломня? — удивился отец.мы туда никогда не ездили. Туда грузовики ходят, так что дорога есть, только, наверное, очень плохая. Садитесь, отвезу вас к источнику, а потом махнем в Сугер.

Забрались в машину, и внутри показалось очень уютно. Ведь сюда не проникал ветер. Пан Роман показал дорогу к источнику, к которому жене предстояло ездить за питьевой водой. Источник под горой оказался в очень приятном месте, тихом и зеленом, неожиданно напоминающем такие привычные луга в родной Польше. На этом арабском лугу Хабр выследил скорпиона. К сожалению, детям не удалось его как следует рассмотреть, ибо он в панике бежал. Хабр не делал попытки его поймать, наверное, знал, что это создание ядовито.

Сугер оказался маленьким сонным арабским местечком. Его улицы были обсажены чахлыми пыльными деревьями, а домики местных жителей скрывались за глухими глинобитными стенами. По просьбе Яночки три раза объехали городок по всем направлениям, после чего поспешили домой, ибо, как утверждал пан Роман, наступило время обеда. Усталого и запыхавшегося Хабра посадили в машину и вернулись в Тиарет.

Последующие за этим три дня, по мнению Яночки и Павлика, были потрачены зря. Ну может быть, не совсем зря, но использованы явно недостаточно для их целей. Мать не отпускала их от себя ни на шаг.

— Не бросите же вы меня на произвол судьбы! — заявила она. — Мне надо готовить еду, а для этого покупать продукты, я же сразу заблужусь в этом несуразном городе. Вы знаете дорогу лучше меня и просто обязаны помочь!

— Ну ладно, — недовольно проворчал Павлик, — так и быть. Но когда ты станешь самостоятельной...

— Обещаю вам, тогда получите свободу! И по дому ничего не заставлю делать.

Пришлось пойти на вынужденное затворничество и отложить знакомство с интересующими их местами в окрестностях Тиарета. Впрочем, при таком ветре не много бы они напутешествовали и еще меньше бы увидели, так что нет худа без добра.

А пока немного попривыкли к арабской экзотике и перестали оглядываться на каждого встречного араба в бурнусе и каждую встречную арабку, с головой закутанную в покрывало, так что торчал только один глаз.

Через три дня оранжевое солнце скрылось за буро-оранжевыми тучами, жара усилилась и пан Роман с самого утра заявил, что пойдет дождь. Все обрадовались: уже знали, что дождь знаменует конец сирокко. Долгожданное событие произошло во время обеда: ветер превратился в жуткий вихрь, и что-то стукнуло по оконному стеклу.

— И это называется дождь? — недовольно спросил Павлик. — Всего-то... раз, два... и обчелся? Две капли всего!

— Зато крупные, — заступилась Яночка за местный дождь. — Гляди, каждая размером с мой кулак!

— Но он уже кончился! Что за дождь — и полминуты не шел?

— И тем не менее очень важный, — заверил детей папа. — Вот увидите — поможет.

Дождь и в самом деле продолжался всего несколько минут, его крупные капли падали на расстоянии одна от другой в полметра, и сразу же высыхали, оставляя после себя кучки рыжеватой грязи. Той самой пыли, которую нес сирокко и которая теперь, с помощью воды, падала на землю. И уже на следующий день небо обрело свою естественную голубизну, жара немного спала, стало легче дышать.

— Завтра мы отправимся погулять, — твердо заявил Павлик.

— Не возражаю, — разрешила мама, — теперь я и без вас найду магазины. А папа посоветовал:

— На прогулку лучше всего отправляться с самого утра, к полудню станет очень жарко, тогда лучше сидеть дома. И захватите с собой воду, но на людях не пейте. Сейчас последние дни рамадана, люди особенно нервные...

Отец внимательно оглядел детей и продолжал:

— Правда, запреты рамадана не относятся к детям моложе четырнадцати, я специально спрашивал, но, во-первых, как правило, арабские дети мельче вас, вы и на четырнадцать потянете, а во-вторых, я не видел за время рамадана ни одного арабского ребенка, чтобы он что-то ел или пил, во всяком случае, при людях.