но пытался восстановиться в партии с учетом дореволюционного стажа (чуть ли не с 1907 года), писал бумаги, искал очевидцев. Не повезло ни тому, ни другому.

Поэму Есенина отклонили (не понравилась), но главным аргументом стали тесные связи поэта с эсерами. Именно за это его, кстати, несколько раз задерживала ВЧК.

С Маяковским не слишком понятно. Кажется, дореволюционную партийную работу ему зачесть не захотели — из партии он тогда сам «выписался». Какую-то роль сыграли его тесные связи с анархистами, за что в свое время им интересовалась та же ВЧК. Но был еще один фактор.

Кажется, великому поэту намекнули, что коммунисту придется работать, как он сам говорил — заготовлять рыбу в Астрахани. А работать Маяковский не мог органически, кроме как рифмовать. Оставалось делать карьеру, сочиняя угодное власти.

И… И без особого успеха, что у одного, что у другого.

Почему?

Ну, причин минимум две.

* * *

Поговорили в Скайпе о фильмах нуар. Я бы и о Новом Голливуде поговорил, и о кинематографе соцстран 1960-годов. А вот Новая волна не слишком мне интересна, как и неореализм. Последний вообще конъюнктура, а Новая волна — искусство, как снимать плохое кино.

Впрочем, сейчас все это мало кого интересует. «Барби», да.

15 ОКТЯБРЯ (599 ДЕНЬ)

15 октября — день для меня совершенно особенный. Не скажу, что мистический, но… почти. Получилось так, что еще со школьных лет я этот день почему-то выделял и отмечал. Где-то в восьмом классе даже написал стихотворение под названием «15 октября», начинавшееся весьма пессимистично:

В теснинах суетных волнений,

В злословье, в спорах о пустом,

Ты затерялся, добрый гений,

Лишь ложь, навет и зло кругом.

Итак, день помнил, отмечал, а потом узнал, что это день Апостола Андрея, в честь которого назвали деда — а в честь деда назвали меня самого. То есть, пусть и неформальные, но именины.

С тех про продолжаю отмечать, заодно интересуюсь таинственной личностью Первозванного.

* * *

Большевики поэзию ценили, но не всякую. Следует помнить, что поколение ветеранов и руководителей парии в детстве читало Некрасова, а в молодости Надсона. Маяковский с его дольником мог только напугать. Есенин — да, этот ближе, но не весь. Его ударные революционные вещи (малые поэмы) тоже достаточно экспериментальны. «Небесный барабанщик» не понравился, хотя в той же «Правде» печатали откровенную графомань, но — привычную.

Главное же состояло в том, что «вознестись» поэт мог лишь при наличие сильного покровителя из числа вождей. Демьяна всячески поддерживал и продвигал лично Ленин. Князева — Зиновьев. А Троцкий? У него тоже был свой карманный поэт — Саша Красный, ездил с ним в знаменитом поезде по фронтам.

А Маяковский? А Есенин? Как ни странно, и у них появились свои покровители, но…

* * *

В Гуляйполе свинорылые земляки пушкина обстреляли дом-музей Нестора Махно. Генетические уроды, понятно, но…. Это они так с нашим Нестором думали справиться?

Просто смешно.

Кинулась тачанка, полем на Воронеж,

Падали под пулями, как спелая рожь…

* * *

Солнце, очень яркое, летнее, хотя воздух холодный. Да, почти идеальная осень, чуть бы теплее, но и так хорошо. Надел темные очки — из принципа.

Ну что ж, впереди холода, дожди, мряка и прочая мерзость. Поздняя осень, так тому и быть.

Любимый поэт свинорылых пушкин не любил весну по простейшей причине — аллергик. Любил осень, но позднюю, как я понимаю. А я люблю осень теплую — и весну, причем весну люблю всякую.

* * *

Чем-то очень серьезным ударили по Херсону. Пропал свет, пропадает связь, нет интернета. В новостях поминают авиаудар по «критической инфраструктуре».

* * *

…И воздушная тревога.

Но это уже под конец, а вначале просто солнце. Снова вышел в город. Думал, может, завтра уже тучи, холодный дождь. Шел, смотрел вокруг. Собака лежит на асфальте на одном и том же месте который день подряд. На проспекте продолжается ремонт. Он бесконечен.

Чего-то стало грустно. В голове крутилось.

Мчались годы в простреленных верстах

По друзьям, не вернувшимся в ряд…

А солнце светило, дул легкий ветерок. А где-то на горизонте….

Нет, лучше не думать.

* * *

Предлагают провести следующую Скайп-встречу по творчеству Ивана Ефремова. Я-то не против.

* * *

Новое от Анатолия.

Осінній сум вигойдує гілки

дерев замерзлих у імлистій тиші,

шепоче ворожіння, лунко дише,

леліє ледь народжені зірки.

Вуркоче їм, колише, та дарма —

не сплять зірки і не змикають очі,

а вже світанок виринає з ночі

холодної, мов лід. Тепла нема,

шугнуло, полетіло із птахами,

дощем упало, думами, словами…

Та не зважай, не гнівайся, облиш

і не тягни розлючено цигарку.

Зате тепер під броніком не парко.

Зате не сплять зірки і ти не спиш…

16 ОКТЯБРЯ (600 ДЕНЬ)

В утренних новостях — про обстрелы и затяжные бои. «Желтые» журналисты пытаются раздуть сенсацию вокруг событий в Польше, но там ничего особенного, выборы и всякий шум вокруг них. Что примечательно, про Израиль фактически забыли. Цена сенсациям и цена предсказаниям.

В библиотеке выложили две книги Жени Лукина (сборники) посмотрел на них — и в первый миг не поверил. Война уже второй год, а Лукин пишет про каких-то леших с домовыми… Какая мерзость! Поневоле вспоминается наше с ним знакомство…. Может, потом как-нибудь напишу.

Фантасты… Если они думают, что в их свинорылом амбаре можно жить, не обращая внимание на нашу войну, то это иллюзия. И, по-моему, все свинорылые это уже осознали.

Лешие им. Домовые.

Надеюсь, сегодня еще несколько свинорылых получат похоронки. Женя, у тебя нет часом родственников на фронте?

Впрочем, кое-кто из наших фантастов явно мечтает продолжать печататься у свинорылых, дабы развлекать тех байками про карпа и дракона. Облом какой, правда?

* * *

Гарипотер — жалкий сопляк, а вот мне с магией надо бы поосторожней.

На улице с утра солнце, пусть и