— Давайте поработаем. Ты нас учишь, как работать с планетарными духами, а как быть с кометой?

— Ребята, вообще, я знаю, что кометы, так же как планетарные духи, имеют свой характер. Какой характер у них, я не знаю, честно говоря, я могу только подозревать, что примерно как у Сатурна.

— Не мягче?

— Не мягче. Я думаю, что мы должны к этому быть готовы и в некотором смысле соблюдать осторожность. Я, честно говоря, не знаю, как найти комету, как ее прослушать, как с ней вступить в контакт? Ну, представляете, например, девушка модельной внешности идет по улице или вышла из машины, а тут ты. Ну как ты к ней подъедешь, как с ней заговоришь? Какую-то нужно создать интригу или еще что-то такое, чтобы она на тебя обратила внимание. А так она идет своим путем, ты — своим, и в лучшем случае ты на нее потаращишься. Она в этом смысле из другого мира, а ты земной человек, с обычными взглядами, с обычными доходами — чем ты можешь ей быть интересен?

Но ученики стали твердить:

— Ну как же? Вот такое редкое явление, а нас много, целая группа…

Действительно, групповая энергия может сделать на порядок больше, чем энергия индивидуальная. Нас было человек двадцать. У меня группы были от пятнадцати до двадцати человек, причем набивались все в однокомнатную квартиру, как селедки в бочку, да. Но там редкие были знания, и необычные практики мы проводили.

Люди, которые ко мне приходили, проходили обучение и у астрологов. Например, у Михаила Левина — он тогда, в 1970-х годах, тоже начинал, потом свою академию в 1990-х сделал. Одна женщина-экстрасенс, Алина, ходила к нему на лекции по медицинской астрологии, и ей нужно было понять энергетику астрального воздействия планет, циклов и так далее — на тело. Она у меня в группе возмущалась — лекции Левина были достаточно дорогие: «Понимаешь, у него, конечно, талант — на лекции по медицинской астрологии два часа рассказывать, какая у тебя мышца включается в процессе ходьбы. Как у тебя сдвигается икроножная мышца или тазобедренная, как работает коленная чашечка или сустав — это очень-очень, говорит, интересно. Он ходил и показывал, но я ничего из медицинской астрологии не узнала».

Дело в том, что каждый преподаватель не хотел плодить «астролухов» или конкурентов, потому что все-таки астрология — это как художественное творчество. Да, у кого-то есть талант художника, а кто-то будет ремеслухой на Арбате заниматься, рисовать моментальные портретики. Тоже, может быть, надо, тоже деньги дает, чтобы прокормиться, но это не совсем то, что можно назвать высоким искусством. Школы приносили хороший доход, с одной стороны, но и плодили конкурентов (порой весьма неумелых и вредящих авторитету астрологии) — с другой. Поэтому, например, те, кто тогда занимался у Павла Глобы, ко мне тоже приходили — у него тема была вообще: разговор про звезды. А звезды в астрологии занимают, может, процентов пять или десять информации. Но авестийская традиция и вообще арабская астрология много внимания уделяют астральным точкам, жребиям судьбы, звездам, их влиянию, каким-то законам, типа хорарной астрологии, и так далее, но там меньше было практики.

Вот за практикой они ко мне и приходили. Их интересовала русская астрологическая традиция, потому что здесь, как говорил Велимир Хлебников, можно понять «и в поле каждую травинку, и в небе каждую звезду». Приходили ради состояния настройки, которое люди приобретали в процессе коллективной медитации, коллективного опыта — уникального. Как говорил Христос: «Где двое или трое собрались во имя Меня, там и Я с ними». Двенадцать апостолов, и Он в центре — это тоже показан принцип выхода за пределы зодиакальных влияний.

И вот они мне стали твердить:

— Давай, давай, мы сможем, нас тут много, мы поднимем!..

Я внутренне как-то все-таки напрягался. Но тут как раз подвернулся случай, и в процессе общения я выяснил, что еще до нас, в середине 1970-х годов, была группа, которая работала с какой-то кометой, которая тогда прилетала. Я решил их найти.

Мне хотелось подстраховаться перед тем, как начать работу с кометой Галлея. Узнать, был ли кто-то до меня, кто имел возможность настраиваться на эти частоты? Как кто-то работал с кометами? Как-то в процессе общения с коллегами, когда я обозначил эту тему и мы беседовали о том, как прилетит комета Галлея, один мной приятель сказал, что он принимал участие в «общении» с кометой, которая прилетала в 1973–1974 годах.

Это была интересная встреча. Мы вместе с Володей Карпинским[58] как-то были приглашены на небольшую эзотерическую группу, где и познакомились с Вячеславом Михейкиным, известным переводчиком текстов и некоторых духовных эзотерических книг. Я уже говорил, что он переводил Кришнамурти, Джона Лилли, Рама Дасса и первые тома Кастанеды. Группу организовал Валентин Куклев[59]. Обсуждались темы, связанные с языком и понятиями эзотерического характера, которые позволяли бы с философско-логических позиций отделить некоторые эзотерические или метафизические фантазии от неких смысловых форм и оборотов, которые существуют и в языке, и в обычном рациональном сознании. Была попытка с разных сторон понять законы и метафизические правила, которые управляют миром.

Дело в том, что, когда философ или ученый пытается перевести свою интуитивно-континуальную форму восприятия в некие формулы, кластерные философские понятия, парадигмы мифологические или, как у Юнга, в архетипические формы, он сталкивается с проблемой перевода. Он понимает, что его собственный язык, его собственное понимание не всегда бывают понятными людям разного темперамента, образования, склада. Здесь очень часто возникают проблемы, например, для государственных мужей, которые пытаются понять: чего хочет общество? Общественная жизнь, ее развитие должны сопрягаться с государственными структурами, у которых свой язык, своя структура управления, свои представления о том, как должно развиваться общество. Общество в свою очередь имеет свои культурологические, мифологические, идеологические и еще бог знает какие направления. Они, как ветки от ствола, в разные стороны расходятся, но ствол должен держать государство, поэтому он должен объединять разные ветви и этнические, и какие-то другие понятия, культурологические термины в некую единую структуру.

Валентин Куклев сейчас работает в государственных структурах на уровне президентских образований. В начале 1980-х годов они этим вопросом озадачивались — философией управления, понимания общественной жизни. Был туда приглашен и Александр Неклесса[60]. Он сейчас известный философ, кандидат или доктор философских наук. Тогда он диссертацию писал в этой области. Там был тогда еще молодой Володя Майков[61], который потом организовал Институт трансперсональной психологии по Грофу. Этот термин сложно даже объяснить, потому что там свой язык, свои представления о том, как надо создавать вокруг основной идеи разные ответвления. Это философия управления, философия понимания того, как должно развиваться общество, это философия методологии.