Софи начинала медленно закипать. Она ожидала истерики, но никак не полного спокойствия со стороны матери – и полного игнорирования вчерашнего вечера.

– Я слышала ваш разговор с Гадесом, – сказала Софи.

– Подслушивать нехорошо.

– А то, что делаешь ты, – хорошо? Я вас слышала! Так это все правда? Про богов… про меня?

Деметра вздохнула и отправила в рот кусочек блинчика. Прожевала.

– Я надеялась, ты ничего не узнаешь в этой жизни.

Софи ахнула. Все правда! Все, до последнего слова! В окно, сквозь надоевшие занавески с цветочками, светило солнце. Хелен полчаса назад написала, что новое задание по математике просто адское – все шло, как и всегда, жизнь продолжалась.

Только теперь даже мать, спокойно завтракая, не отрицала, что где-то там, по солнечным улицам, шагают боги, а Софи – одна из них.

Она вскочила с места, не в силах больше сидеть, и начала мерить шагами кухню. Остановилась, в упор посмотрела на мать:

– И что, ты теперь будешь делать вид, что ничего не произошло? Если… если все так, я хочу вспомнить прошлые жизни. Вспомнить себя.

– Это невозможно, – Деметра промокнула губы салфеткой. – Сильная магия, которая мне многого стоила. Она необратима, по крайней мере в этой твоей человеческой жизни.

– Что?

Гадес часто повторял «Ты вспомнишь». Он верил.

– Этого не может быть.

– Может. Я же говорю, действительно сильная магия. Я постаралась, чтобы эту жизнь ты прожила как обычный человек. Со стороны Гадеса было несправедливо рассказывать тебе все.

– Несправедливо? – Софи едва не задохнулась от негодования. – Да ты мне память стерла! Зачем? Чтобы я всю жизнь была с тобой?

– Ты не понимаешь, Сеф. Я всего лишь хотела, чтобы эту жизнь ты прожила так, как захочешь сама. Без его влияния.

– При чем здесь Гадес? Ты лишила меня памяти!

Деметра вздохнула. Наконец-то оставила блинчик в покое и посмотрела прямо на дочь:

– Дело не в том, что он тебе не пара, хотя это так. Но давным-давно Гадес соблазнил тебя. Сыграл на неопытности. Ловко убедил, будто ты этого хочешь – и ты съела те гранатовые зерна. Привязала себя к Подземному миру. С этим ничего не может поделать даже самая сильная магия. Но ты была юной и наивной.

– Вдруг я влюбилась?

– Возможно, – легко согласилась Деметра. – Но он не дал тебе шанса понять, насколько это реально. Ты должна быть благодарна, что в этой жизни лишена воспоминаний и свободна.

– О да. Я очень благодарна, что ты решила все за меня.

Деметра вздохнула, но Софи не хотела больше ничего слушать, она развернулась и ушла с кухни, громко хлопнув дверью своей комнаты.

Мать подходила и стучала, но Софи только грубо отвечала, что не желает ее видеть. Как выяснилось вскоре, интернет мать отключила, что заставило Софи раздраженно зашипеть и едва не отшвырнуть бесполезный ноутбук.

Но телефон она отдать не успела. Впрочем, и звонить кому-либо не спешила.

Софи чувствовала себя в ловушке. Не могла понять, что правда, а что нет. И уж точно была не в силах оценить ситуацию – ей как будто не хватало информации. Возможно, просто памяти.

– Да чтоб вас всех!

Она пыталась делать задание по учебе, пыталась читать, но в итоге посмотрела залпом сезон сериала, название которого даже не запомнила. Мысли Софи занимали древние боги, псы из теней и вся правда, которая ей открылась. Она слушала «Стикс течет вспять», вспоминала Гадеса, его бархатистую тьму и не верила, что он хоть когда-то мог ее соблазнить и силой заставить что-то сделать. Сейчас они не были знакомы настолько хорошо, но это казалось абсолютно не в его характере.

Когда стемнело, Софи позвонила Гадесу. Но телефон отзывался только длинными гудками. С раздражением Софи написала сообщение: «Забери меня отсюда». Ответа пришлось ждать так долго, что Софи всерьез подумала, будто Гадес решил делать так, как говорит Деметра, и больше не общаться с Софи.

Телефон пикнул, высветилось «Амон будет у тебя через полчаса».

Софи нахмурилась и не смогла избавиться от беспокойства: что-то случилось или Гадес просто не желает ее видеть?

Полчаса – более чем достаточно, чтобы принять решение. И оставаться дома Софи не хотела. Она побросала в рюкзак какие-то вещи и тихонько приоткрыла дверь комнаты. Вышла в коридор, услышала голоса в гостиной: мать и мисс Стэнфорд. Аккуратно, на цыпочках, Софи пробралась вниз. Медленно, стараясь не шуметь, открыла замок и выскользнула за дверь.

Только шагая по дорожке прочь от дома, вдыхая морозный ночной воздух, Софи в полной мере осознала, что она только что сбежала из дома.

И впереди ночь, звезды и боги.

Оставаться около дома Софи не хотела – вдруг мать заметит ее исчезновение или в окно посмотрит. Но и пропустить Амона было страшно, поэтому она отошла в сторону, но постоянно оглядывалась.

Опасения оказались напрасными. Софи издалека заметила черную машину Гадеса и помахала рукой. Когда та притормозила рядом, Софи увидела за рулем Амона. Больше в машине никого не было.

– Давай залезай. Гадес попросил приехать за тобой.

Не заставляя просить себя дважды, Софи скользнула на сиденье, закинув рюкзак назад. Пристегнулась и с опаской посмотрела на Амона:

– Что случилось? Где Гадес?

– То ли в Подземном мире, то ли еще где… он Стива ищет. Или уже нашел, я не очень понял. Тебя куда-то подвезти? Или?..

– Я из дома сбежала.

– О!

Амон посмотрел на нее с недоумением, а потом рассмеялся.

– Деметра будет в ярости! Обожаю такие моменты.

Его лицо будто осветилось, юное и радостное. Но потом Амон снова стал серьезным:

– Тогда поехали к остальным.

Пока он выруливал на более оживленные улицы, Софи постоянно украдкой косилась на Амона. Он выглядел как семнадцатилетний мальчишка, немного растрепанный, с сияющим взглядом и четко очерченными линиями лица. Но сейчас Амон оставался серьезен, и временами Софи казалось, она ловила в его лице отблески… она сама не знала чего. Просто порой его лицо напоминало маску застывшей статуи, древней, как пески пустыни или воды Нила.

– Что случилось? – осторожно спросила Софи. – Как Сет?

Амон молчал некоторое время, сверяясь с навигатором и проверяя повороты, потом ответил:

– Я вчера вез его домой, а он вырубился прямо в машине. И не приходил в себя. Я испугался. Написал Гадесу, позвонил Неф. Сет потом очухался и велел не паниковать, а ехать домой. Я так и сделал. Но ему только хуже стало. Мы опасались, он вообще ночь не переживет.

Амон сделал вид, что очень сосредоточен на светофоре, хотя Софи казалось, он думает совсем о другом. Наконец он негромко сказал:

– Я несколько тысяч лет