– А мне ты говорила, что он беден, как церковная мышь.

– А тебе я говорила, что всегда буду любить тебя, и ты верил.

– Малина, ты путаешь понятия, – произнес он наставническим тоном. – Когда кто-то говорит о чем-то настолько зыбком, как чувства, ему трудно верить. Но вот конкретные вещи, материальные вопросы – это совсем другое дело.

– А что, состояние счетов моего отца сейчас имеет какое-то значение? – холодно прервала я его. – Если нет, то вернемся к предыдущей теме. Ты хотел встретиться со мной.

– Даже не знаю, есть ли в этом смысл. В твоем голосе столько яда, неприкрытой злости…

– Ишь ты, какой хитрый! – не выдержала Иола. – Сперва предлагает свидание, а потом отказывается, чтобы тебе еще больше хотелось. Правило Ромео и Джульетты.

– Дай ей закончить, – остановила ее Эва. – И что ты ему сказала?

– Чтобы позвонил, когда будет точно знать, хочет он или не хочет встретиться.

– Отлично. Ты обратила правило Ромео против него. Теперь остается только ждать.

– Чего ждать? – возмутилась Эва. – Того, что он милостиво возьмет мобильник и позвонит? Надеюсь, ты швырнешь трубку.

6.06. Нет, я не швырнула. Если он звонит в именины месяца, это означает только одно. Судьба.

– Понимаешь, Малинка, у меня тогда был тяжелый день. Говоря откровенно, я рассчитывал, что ты меня утешишь, как друг.

– Если бы я знала… – Ну зачем я это говорю? Ведь никакие мы с ним не друзья! Дура! Дура! Дура!

– Может, все-таки встретимся?

– Не боишься змеиного яда?

– Рискну. Воскресенье тебя устроит?

– Погоди, загляну в календарь. Да, но только вечером.

– Хорошо, после шести буду. До воскресенья.

Наконец-то мы увидимся! Но что с тобой, Малина? Почему ты не радуешься?

8.06. Мы сидим в «Сингере», говорим о звонке Рафала.

– Ты правильно повела себя, – объявила Иола. – Иногда женщина должна уступить. Наш сосед влюбился в одну бизнесвумен, владелицу рыбного магазина. Он даже о разводе подумывал, но не смог решиться. В конце концов он вернулся домой, надеясь на прощение. Но его жена решила отыграться за каждую минуту разлуки. День за днем она устраивала ему скандалы, по-всякому обзывала, швырялась тарелками. Через месяц сосед подал заявление о разводе. Потом он женился на той бизнесвумен, а наша соседка шестой год пьет в одиночестве. Если бы она проявила хоть капельку рассудительности…

– Вполне возможно, он все равно бы ее бросил. Заранее никогда неизвестно.

– Но только не в этом случае, – стояла на своем Иола. – Ее муж был человек нерешительный и ждал, что жизнь сама решит за него. Если бы жена спрятала уязвленную гордость в карман, они бы и сейчас жили вместе.

– Большая радость! – фыркнула Эва. – Он со мной, потому что так сложилось. Не потому, что хотел или тосковал по мне. Очень романтично.

– Да кто сейчас ищет романтичности? – скривилась Иола. – Покажите мне такую.

– Вот она, сидит перед вами и допивает коктейль.

– Это не романтичность, а глупость, – бросила мне Эва. – У тебя есть еще возможность выйти из ситуации, сохранив остатки собственного достоинства.

– Мне не нужно собственное достоинство, мне нужны чувства, – проблеяла я, доставая платок. – Ты знаешь что это такое – любить?

– Так получилось, что вот уже неделя, как знаю.

– Втюрилась? В кого? В барашка?

– Холодно.

– В директора? – рискнула Иола.

– Молчу как вкопанная.

– Скажи хоть, как его зовут, – не отставала я, – или хотя бы как выглядит.

– И чем занимается, – присоединилась Иола.

– Расскажу, когда все прояснится, – решительно объявила Эва, – а пока пусть это остается моей сладостной тайной.

10.06. Отдала исправленный вариант диплома и жду. Человек постоянно ждет. Ждет квартиры, ждет любви, ждет дурацкого телефонного звонка. На этот раз от Иолы. Она должна принести мне образец мотивационного письма.

– Малина, да ты совершенно не умеешь рекламировать себя, – объявила она, прочитав мое резюме. Что это значит: «Надеюсь, я не слишком докучаю Вам»?

– Я хотела пробудить симпатию.

– Самое большее – жалость. Ты действительно хочешь найти работу? У меня такое странное впечатление, что нет.

– Так оно и есть – не хочу, но надо. Через неделю я получаю последнюю стипендию. Бабушка будет оказывать мне вспомоществование только до конца каникул. А с папашей, как всегда, ничего не понятно. Он то появляется, то исчезает.

– Счастье еще, что у тебя есть я. Я принесу тебе приличное резюме и CV[11].

И вот я жду. Иола не сказала, когда принесет. А я не давлю на нее, потому что у нее своих дел невпроворот. Букеты, всякие причиндалы, всевозможные формальности, предсвадебная гонка. Может быть, и меня ждет то же самое с Ра-фалом?

– Надеюсь, нет, – отрезала Эва.

– А я считала тебя лучшей своей подругой. Что ты имеешь против Рафала?

– Собственно, ничего. Если не считать, что он хитрый и непорядочный.

– Я с ним больше года ходила, и ты только сейчас говоришь?

– Я всегда утверждала, что ты заслуживаешь лучшего, – запротестовала она, – но ты же никого не слушаешь.

– Все, по-твоему, заслуживают лучшего! Рафал – хитрый и непорядочный, Виктор – склад гаджетов, Петр – карьерист. Но тут у нас с тобой мнения сходятся. Но можешь ты назвать мне хоть одного, с кем стоит ходить?

– Могу, – почти беззвучно ответила Эва.

– Я превратилась в одно большое ухо. И кто же этот принц?

– Сын нашего директора, – выпалила Эва, закуривая сигарету. Третью в жизни.

– Ты шутишь? – Она молчала. – Нет, не шутишь. Как его зовут?

– Томек.

– У тебя есть его фотография?

– Есть только вот это. – И она достала из рюкзачка мятый листок. – Ксерокс его характеристики из летнего лагеря трехлетней давности. Он стащил ее из школы, а я стащила у него, отксерила и вернула.

– Покажи! – Я взглянула на листок. – Так я знаю его. В лагере он был у меня в группе. Как раз три года назад. Блондин в очках, да?

– Ты серьезно? – оживилась Эва.

– Сама посмотри. Отзыв воспитателя: мой почерк и моя подпись.

– Действительно. – Она начала читать: – «Томек – мальчик творческий, наделенный огромным воображением и актерским талантом. Товарищи его любят. Доброжелательно относится к старшим по возрасту и к животным. Больших трудностей воспитателям не доставлял». Да, именно такой он и есть. Творческая и впечатлительная натура.