Дама с голубыми волосами говорила и говорила, но от Кармоди не требовалось выслушивать ее до конца. Прихватив брошюру, он выскочил на улицу, стараясь не бежать вприпрыжку.

— Ты что, увидел призрака?

— Нет. Этот ублюдок направляется к нашему папаше.

— Что? Какого черта?

— Проклятье, я не успел хорошенько его рассмотреть. Ну, похоже, папаше придется самому пялиться на него.

Достав мобильник, Кармоди набрал номер преподобного. Тем временем Би-Джей завел двигатель, вырулил со стоянки и отъехал немного по 421-му шоссе в направлении 61-го, чтобы не так бросаться в глаза, когда старик Свэггер снова тронется в путь и надо будет за ним следить.

— Пап!

— В чем дело, Кармоди?

— Пап, он все знает!

Кармоди торопливо рассказал все, что ему удалось узнать. На противоположном конце царила полная тишина.

Наконец преподобный сказал:

— Святотатство! Святотатство, вечное проклятие и адский огонь! Этот хитрый мерзавец, что он задумал?

— Папа, если он заедет…

— Уверяю, он ничего не увидит. А вы, ребята, не теряйте его из виду. С этим умником нужно держать ухо востро, а если понадобится, его придется пришить. Ребята, вы все поняли?

— Я передам Би-Джею.

— Ребята, зарядите свои пушки, поставьте их на предохранитель, но держите палец на спусковом крючке. Если дело дойдет до этого, возможно, вам придется стрелять быстро и выдать этому старику по полной.

Следуя указаниям пожилой дамы, Боб проехал во взятой напрокат машине еще несколько миль по шоссе номер 421 и нашел шоссе номер 167 у знака, показывающего в сторону аэропорта. Свернув, он оказался на плоской равнине, занятой полями, хотя впереди над поверхностью земли черной волной поднимался горный хребет. Боб проехал мимо аэропорта — пристанища маленьких одномоторных игрушек, — и вскоре начался крутой подъем вверх. Шоссе было проложено так, чтобы находить путь через хребты. Боб спускался в долины и поднимался на перевалы, постоянно встречая по обеим сторонам ответвления, ведущие в частные владения. Внезапно он заметил, что у него мигает лампа горючего, и, не представляя себе, далеко ли еще осталось ехать, свернул к бакалейной лавке. «БАКАЛЕЯ ЛЕСТЕРА» — так было написано на знаке. Это оказалось приютившееся на склоне одинокое белое сооружение, перед которым стояли две бензоколонки. Боб залил полный бак, затем решил, что неплохо будет выпить бутылку кока-колы, и зашел внутрь.

В темном и грязном магазине его встретил скучающий продавец, прыщавый угрюмый мальчишка с брюшком. Взяв из холодильника бутылку, Боб подошел к кассе и расплатился.

— Скажите, вы, случайно, не знаете, где здесь неподалеку баптистский молельный лагерь Пайни-Ридж? Дама в туристическом бюро сказала, что к нему ведет это шоссе.

— Не знаю, сэр, — ответил мальчишка, избегая смотреть ему в глаза.

— А как насчет внезапного наплыва новых молодых людей, группами, держатся замкнуто, выглядят смиренными и набожными? Ничего похожего?

— Не знаю, сэр, — снова повторил мальчишка.

— Сынок, ты произнес эти слова так быстро, что мне показалось, будто тебе хочется поскорее закончить этот разговор и ты даже не думаешь перед тем, как ответить. И то же самое было в первый раз. А теперь посмотри мне в глаза. Посмотри мне в глаза, разгляди во мне такое же человеческое существо, как и ты, и постарайся мне помочь. Ты удивишься, сколько добра это может принести.

Мальчишка неохотно поднял взгляд, и Боб увидел, что слово «мальчишка» к нему не подходит. Парню было лет под тридцать, лицо его, все еще усыпанное юношескими угрями, расплылось от избыточного жира, чем страдало и его тело. На мгновение встретившись с Бобом взглядом, он тотчас же снова отвернулся.

— Бывает, сюда заглядывают какие-то люди. Новые люди, — наконец сказал он. — Но никаких баптистов я вроде не видел. Эти больше похожи на бандитов. Крутые парни, не знаю, откуда они. Просто заходят, покупают пиво, чипсы, курево и бекон, в разговоры не вступают, расплачиваются наличными, отпускают шуточки по поводу того, какая это дерьмовая забегаловка. Мне они не нравятся.

— Отлично, — сказал Боб. — Большое спасибо.

— Да, сэр, — ответил продавец.

Бобу почему-то припомнились морские пехотинцы определенного сорта, молодые неудачники, идущие в армию, чтобы начать жизнь заново, чтобы сделать что-нибудь хорошее и правильное. Кому-то это не удается, и они так и маются до тех пор, пока не приходит время и они увольняются, еще больше обиженные на жизнь. Но время от времени попадается тот, кто поднимается на самую вершину, становится настоящим морским пехотинцем, и у него начинается жизнь, о которой он не мог и мечтать, когда был обрюзгшим, прыщавым, угрюмым, без друзей и когда его все ненавидели, а в первую очередь он сам.

— Это ведь было совсем не трудно, правда?

— Да, сэр.

— Это не мое дело, но такому молодому парню, как ты, не следует торчать в подобной глухой дыре. И эти ребята, баптисты они или нет, правы насчет того, какая это дерьмовая забегаловка.

— Да, сэр, — сказал продавец. — Знаю.

— Разве ты не можешь найти себе работу получше?

— Нет, сэр. Похоже, у меня какие-то проблемы с грамотностью. В школе у меня не получалось, бросил через пару лет. Я хотел бы пойти в авиацию, работать с самолетами. Я люблю самолеты. Но я не сумел пройти тесты. Лестер единственный, кто взял меня на работу. По-моему, он знал моего отца.

— Может быть, у тебя что-то с глазами или какая-нибудь хреновина в мозгах заставляет видеть буквы не в том порядке. Знаешь, такое бывает. Тебе надо с этим разобраться.

— Да, сэр, — равнодушно произнес парень.

— Ты должен пройти обследование.

— Да, сэр.

— Ну, по тому, как ты это говоришь, я вижу, что ты совершенно так не думаешь. Сынок, не сдавайся. Воспользуйся бесплатным советом старого хромого дурака, которому довелось кое-что повидать на этом свете. В Бристоле или где там еще есть какая-нибудь служба социальной помощи, тебя там протестируют бесплатно и, если с тобой что-то не в порядке, придумают, как это исправить. Попробуй. Вовсе не обязательно до конца дней своих торчать в этом дерьме.

Парень посмотрел на него из самых жалких, черных глубин отчаяния и вдруг улыбнулся. Наверное, еще ни разу никто не говорил с ним как с человеческим существом. Улыбка открыла на удивление хорошие зубы и, может быть, немного ума в глазах.

— Я обязательно этим займусь, — сказал парень.

— Вот и отлично, — искренне обрадовался Боб.

— Кстати, эти баптисты, наверное, устроились на месте бывшего летнего лагеря для детей, где лет тридцать назад повесился какой-то святоша, после того как его застукали развлекающимся с маленькими детьми. Я слышал, кто-то арендовал эту землю и обосновался там. Это дальше в четырех милях, слева, черные стальные ворота, постоянно запертые. Их недавно покрасили, поэтому краска еще блестит, но, по-моему, вывеску оставили прежнюю.