litbaza книги онлайнДетективыГражданин тьмы - Анатолий Афанасьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 101
Перейти на страницу:

- Чего надо, а?

По залу прокатилось нехорошее возбуждение. Чубайс со своей дамочкой задергались в диких конвульсиях, со столика Путачихи донеслось визгливое песнопение: "Арлекино значит смех!" Официант бочком, бочком скрылся на кухне. Мне все это ужасно понравилось. Неужто и я был таким же, как эта девица, всего несколько дней назад? Нет, она была лучше, она была прекрасна - и знала это.

- Вы только мычите? - спросила новобранка. - Или иногда разговариваете?

- У-у, - сказал я. - Вкусно!

В дверях замаячили дежурные санитары.

- Меня зовут Надин, а вас?.. Да брось ты свою помойку, старикан. Объясни, что здесь происходит? Где я?

Ох как хотелось поговорить с ней, но я не мог рисковать.

Слишком много сил потратил на то, чтобы стать таким - счастливым и с тайной в душе. Сейчас я не мог ей помочь.

- Кушай тюрю, Яша, - продекламировал я с умильной гримасой. - Молочка-то нет.

- Что за бред? - спросила Надин презрительно. - Вам нравится изображать придурка?

Юное лицо пылало праведным гневом и недоумением, а рука судьбы уже протянулась к ней. Санитары, что-то жуя на ходу, приближались. Столовая отрешенно чавкала. С кухни донесся истошный вой официанта, как будто его окунули в кипящий котел.

- Держись, - произнес я, почти не разжимая губ. - Держись, девочка. Вдруг уцелеешь.

Двое санитаров в тельниках выдернули ее из-за стола, как репку из грядки, хохоча, поволокли из столовой. Один тянул за волосы, другой поддавал носком под ребра. Последний раз сверкнули остекленелые девичьи очи. И такая сразу навалилась пустота, что есть расхотелось. Вяло добрал остатки каши и обрадовался, когда ко мне вдруг подсел Курицын. Никогда прежде он этого не делал.

- Что ж, сударик мой, любезнейший Натан Осипович, допрыгались, кажется, голубчик?

- Почему?

- Дак все видели. Надоумили хулиганку фортеля выкидывать, с вас и спрос.

- Не надоумливал, - возразил я. - Вообще первый раз ее вижу.

- Ой ли? Про вас давненько слава идет. Дескать, неугомонный вы человек. С Анатолием Борисычем соревнуетесь по дамской части. К лицу ли вам это как бывшему Лаперузе.

- Что с вами, Олег Яковлевич? - обиделся я. - Какой я Лаперуза?

Писатель поправил ворот арестантской блузы, посуровел.

- Попрошу вернуть, сударь мой!

- Что вернуть?

- Книгу, переданную для ознакомления. Жалею об этом. Видно, не в коня корм. Еще потянут с вами за компанию.

- Так я же не дочитал.

- И не надо дочитывать. У вас и времени теперь нет.

- Хорошо, сейчас принесу.

Накаркал, старый ворон. Не успел подняться к себе, в коридоре наткнулся на старшего наставника. Громадный аки шкаф, локтем задвинул меня в угол за неработающие телевизор. Всем туловищем ходил ходуном.

- Не подведите, сэр. Богом Христом молю.

- Рад стараться, господин Робентроп. А что надо сделать?

- Сам приехал. Немедля желает вас видеть. Я сразу понял, о ком речь. Гай Карлович Ганюшкин директор "Дизайна-плюс", мифическая личность. Вот и грянул судный день. Ну и хорошо.

- Не понимаю вашего беспокойства, господин Робентроп. - Я попытался уклониться от вращающихся, как поршни, конечностей. Не раз, бывало, неосторожным движением он выбивал у меня кровь из сопатки.

- Ответственейший момент, сэр! Ответственейший! Босс - великий человек, отец родной. Это надо восчувствовать. Но мы еще не готовы показать товар лицом. Я понимаю, отчего такая спешка. Мерзкие, подковерные интриги, им надо, чтобы я оплошал. Фактически это заговор. И знаете ли, сэр, кто за ним стоит?

- Зиновий Зиновьевич, может, пройдем в комнату? Так вы меня совсем затолкали.

- Заткнитесь, сэр!.. Если подкачаете, нам обоим несдобровать. У босса голубиное сердце, но с лоботрясами он беспощаден. Иначе нельзя. Иначе начнутся разброд и шатания, как в прежние времена.

Я видел, что наставник не в себе, но не понимал, чего он боится, что могло грозить ему, давным-давно перевоплощенному. Этот вопрос сам собой сорвался с языка.

- Расчлененка. - На мгновение он перестал дергаться. - Переход в новую конфигурацию. Много мук. Очень много мук. А из-за чего? Да все из-за того, сэр, что поганый япошка норовит повсюду расставить узкоглазых. Он, видите ли, не доверяет аборигенам, мы в его представлении недочеловеки. А сам-то он кто? Ну скажите, кто он сам-то?

- Господин Робентроп, - я удачно увернулся от пролетевшего мимо уха локтя, - скажите, чего вы от меня ждете, и я сделаю все, что в моих силах.

- Ничего не надо делать. Первая готовность. Абсолютная невменяемость. Будьте самим собой, сэр.

- Понял. Не извольте сомневаться, сэр.

Вместе поднялись на третий этаж, в заповедные места.

Если кого-то туда уводили, обратно он уже, как правило не возвращался. Охранник в холле, которого я прежде не видел, огромный негр в форме американского морпеxa велел поднять руки и обоих прозвонил миниатюрным приборчиком на эбонитовой ручке. После чего забрал у меня сигареты, расческу и очки.

- Очки-то вам зачем? - заблажил я, но Робентроп пребольно двинул коленом под зад.

Через минуту очутились в кабинете, который поражал роскошью обстановки: старинная мебель из черного дерева, ковры, аглицкие гардины на окнах, на стенах развешены портреты американских президентов, включая почему-то царя Бориса. Народу - битком, и в основном знакомые лица: координатор Джон Миллер, притулившийся на подоконнике, японский товарищ Су Линь, директор хосписа Харитон Данилович Завальнюк, которого я видел первый раз, но узнал по портрету, стоящему в комнате у Макелы с Настей: они перед сном на него молились. Был еще знаменитый телеведущий с рыбьими усами и со сладкой фамилией, штук пять распутных девок, известный во всем мире преступный авторитет Барковский, находящийся вроде бы под следствием в Матросской Тишине. Блудливо, как всегда, улыбающийся руководитель фракции "Правый кулак" Немчинов, почему-то обнаженный по пояс, еще несколько незнакомых, судя по осанке, влиятельных и важных господ; и среди всех, естественно, выделялся сам Гай Карлович - и благодаря тому, что восседал во главе длинного, с мраморной столешницей стола, и из-за своей примечательной внешности: смуглая, свекольного цвета морда с угольно-черными маленькими глазками и воткнутым в нее бледно-голубым носярой, постоянно к чему-то принюхивающимся. Конечно, как и все россияне, я знал, что это лишь одно из обличий великого человека: внешность он менял так же часто, как политические взгляды, но с этой ипостаcью показывался на людях довольно давно, с тех пор как после выборов нового царя резко переместился из либерального крыла в ультрапатриотический лагерь.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?